Нина Милн - Лучшее признание в любви

Теперь же ему предстоит та же участь, что и его родителям. И хуже всего то, что он понимал – это необходимо.

Ржание повторилось. Черт. Наверное, ему следует пойти и поздороваться с Ферроном. Глупо или нет, но принц любил эту лошадь. Но, вой дя в конюшню, вдруг остановился, уверенный, что он здесь не один. Цезарь почувствовал какое-то движение, прерывистое дыхание, шелест ткани… Он быстро подошел к стойлу Феррона и увидел, что с ним все в порядке. Тогда он осторожно подошел к соседнему стойлу и толкнул дверцу. Все его чувства были начеку. Может, тут прячется конокрад?

Несомненно, какая-то фигура лежала на соломе. Цезарь быстро вытащил телефон, включил фонарик, направил свет на фигуру и удивленно заморгал. На соломе лежала одна из самых красивых женщин, которых он только видел в своей жизни. Длинные каштановые волосы, прямой классический нос, высокие скулы. И стройная, соблазнительная фигура…

«Так, Цезарь, пора перестать пялиться и выяснить, почему Габриэлла Росс, наследная принцесса Касавелье и моя возможная невеста, прячется на соломенной подстилке».

Габи подняла руку, защищаясь от яркого света, и тот, кто держал фонарик, тут же опустил его. «Что делать?»

И зачем она пряталась? Как глупо. Глупо! Желание заплакать от унижения было очень велико, но она справилась с эмоциями.

Девушка посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней, когда тот вдруг наклонился и протянул ей руку:

– Могу я помочь вам подняться, ваше королевское высочество?

Ну вот, он узнал ее. Надежда на то, что можно притвориться упавшей в обморок, исчезла.

– Спасибо, – пробормотала девушка, решив, что принять его помощь будет более достойно, чем пытаться неуклюже встать самой.

Хватка была жесткой: он помог ей подняться, а потом отпустил и отошел чуть в сторону. Габи бросила взгляд на него, его лицо было в тени, так что она не могла видеть его четко. Но даже в полумраке она смогла заметить красивые черты лица и выражение смущения на нем. Темные, коротко стриженные волосы, твердый подбородок. Его темно-серое шерстяное пальто обтягивало широкие плечи, и, к своему раздражению, она внезапно почувствовала интерес.

«Возьми себя в руки».

Этот человек не был работником конюшни, запоздало поняла Габи. Но он казался смутно знакомым. Наверное, она должна была его знать? За последнее время Габи познакомилась с таким количеством людей, что невозможно упомнить имена всех. Хотя она и старалась никого не забыть. Но наверняка вспомнит его. Невозможно забыть мужчину с такой мощной аурой. Аура, которая туманила ее голову, сбивала мысли, не давая рассуждать здраво.

«Хватит, Габи, очнись. Думай!»

Мужчина в конюшне в такое позднее время? Значит, у него была какая-то причина на это. Возможно, он привел лошадей сюда? Или пришел их проведать?

Но затем сомнение охватило ее. Если честно, мужчина не был похож на конюха. Но кто его знает, что происходит в этих королевских дворцах? Этот мужчина был как-то связан с лошадьми, и это все, что ей требовалось знать. Прямо сейчас Габи нужно перестать пялиться на него.

– Спасибо, – сказала она. – Простите. – Она развела руками. – Я просто проведала лошадей. Может показаться смешным, но я подумала, что они могли скучать по дому.

На его лице появилось странное выражение, а в глазах мелькнуло сочувствие, что, безусловно, является подтверждением того, что этот человек каким-то образом связан с лошадьми. Он улыбнулся:

– Вы молодец. Я понимаю и ценю это. Но почему солома? – Протянув руку, он вытащил соломинку из ее волос.

Габи была уверена, что по королевскому протоколу этот жест просто неприличен, но мужчина вел себя так естественно!

– Я… напугалась, и решила, что… лучше укрыться. Я не думала, что кто-то еще придет проведать лошадей. Простите, что я прерываю вашу работу. Пожалуйста, продолжайте выполнять свои обязанности.

На какую-то долю секунды на лице мужчины появилось странное выражение, которое она не смогла понять, а потом он сделал шаг назад и поклонился ей.

– Мэм, вам нет нужды извиняться. Это ваши лошади теперь, и вы можете навещать их в любое удобное время дня и ночи. Я знаю, что они оценят вашу заботу.

– А я уверена, что они оценят ваше внимание. Скажите, вы их?.. – Она умышленно сделала интонацию вопросительной, чтобы понять, кто он.

Но мужчина только шагнул назад.

– Я несу за них ответственность. Я зашел сейчас, чтобы убедиться, что животные устроились хорошо и, как вы выражаетесь, «не тоскуют по дому». Скоро я возвращаюсь в Агиларес. – Он помедлил, изучая ее лицо. – Если хотите, то, прежде чем я уеду, мы могли бы прокатиться под луной, чтобы вы лучше узнали Феррона и Арью.

Девушка заколебалась. Прокатиться под луной с незнакомцем? Хотя он был из окружения Агилареса. Наверное, мужчина любит этих лошадей и хочет последний раз прокатиться, было бы жестоко отказать ему в этом. И потом, она могла бы больше узнать что-то о королевской семье астурийцев и о принце Цезаре. Так Габи уговаривала себя, потому что очень хотела прокатиться на одной из этих великолепных лошадей и в компании этого человека.

– Спасибо. С удовольствием. Если только вы не спешите…

– Нет. Я не спешу. – Он указал на улицу. – Там, за окном, красиво, но холодно. И если это не покажется самонадеянным, я хотел бы предложить вам свое пальто.

– Но тогда вам будет холодно.

– Я привык к таким температурам, мэм, я здесь вырос. – С улыбкой, от которой у нее пошли мурашки по коже, он снял свое пальто и протянул ей.

– Спасибо. Хотя я подозреваю, что буду выглядеть нелепо. – Хотя куда уж нелепее. Пижама выглядывает из-под рукавов и на лодыжках, что было заметно.

– Я их оседлаю, – сказал мужчина.

– Мы оседлаем, – поправила она. – На ком предпочтете скакать? Феррон?

Он подошел к стойлу Феррона, очевидно, это его любимец.

– Мне бы хотелось этого.

Габи наблюдала, как он седлает лошадь. Его движения были ловкими и плавными, когда он заправлял стремена под седло, подтягивал пряжки подпруги, явно чувствовал себя комфортно. И Феррон казался очень довольным. Тихие слова незнакомца и нежные прикосновения ясно показали, что он был знаком с лошадью. Вскоре они вывели лошадей и сели в седла.

– Куда? – спросил мужчина.

– Через лес.

– Хорошо.

Он похлопал Феррона по шее, и они тронулись с места. Теперь, при лунном свете, она могла видеть его лучше. Видела, что у него гладкие руки, а одежда определенно дорогая.

– Итак, как давно вы работаете на королевскую семью?

– Всю свою жизнь. Можно сказать, это семейная традиция. – В его голосе послышалась легкая ирония.

– Вы жалеете об этом? – спросила Габи, и он нахмурился, как будто жалел, что так много сказал.