Элизабет Бенавент - Валерия в зеркале

– Я тоже хочу, чтобы ты меня поцеловал, – сказала я, сложив губки бантиком.

– Нам надо всего лишь поговорить.

Мы робко вошли в мою квартиру. Разговаривать нужно было в спокойной обстановке, хотя я сомневалась, что мы сможем нормально болтать в комнате, где есть кровать и прочие горизонтальные поверхности… Если подумать, для Виктора и вертикальные поверхности подходили превосходно. Но мне нужно было оказаться дома, привести его с собой и посмотреть, как он впишется в мою жизнь. Представить, что он находится здесь день за днем, ночь за ночью. Кроме того, не люблю говорить о чувствах на улице, все время боюсь, что они рассеются и затеряются под открытым небом.

Когда я вышла из ванной, Виктор сидел на подоконнике. Я подошла к нему, и он притянул меня к себе, так что я оказалась между его ног. Я почувствовала тепло его бедер, прижатых к моим.

Господи, Валерия, успокойся…

И хотя Виктор сидел, а я стояла, перепад высоты не помешал первому поцелую. Мы прижались друг к другу и невинно потерлись губами. Тут Виктор взял контроль над ситуацией и поцеловал меня так, как умел только он: глубоко, оставив свой вкус у меня во рту. Мы обменялись взглядами и соприкоснулись лбами.

Было бы лучше, если бы он поцеловал меня с нескрываемой страстью, просто так, заставил поверить, что дальше он не продвинется. Я боялась нафантазировать себе всякого, а потом обнаружить, что мы всего лишь проводим друг с другом время. Я по-прежнему не понимала, что происходит между нами и, главное, куда все это в итоге нас приведет.

Он усадил меня бочком себе на колени, я скинула туфли, и мы не спеша целовались дальше. Кожа у него на подбородке была шершавая, покрытая типичной для него трехдневной щетиной, а ресницы трепетали у меня на щеках и щекотали кожу. Я вздохнула, а он прошептал:

– Я слишком много о тебе думал. Я дурак?

Я улыбнулась и не ответила. Пусть и дальше сомневается.

Он слез с подоконника, и мы стали перемещаться по комнате, целуясь. Остановились возле кровати, его язык затерялся у меня во рту. Мне нравился запах Виктора. Мне нравился вкус Виктора. Мне нравилось ощущать его кожу кончиками пальцев. Мне нравилось слушать его голос, смотреть в его глаза и удивляться тому, какие они зеленые.

Мы улеглись на матрас. Он скинул на пол подушки и разместился поудобнее.

– Сегодня вечером я дочитал твою книгу. – Он снисходительно улыбнулся, придерживая меня руками.

Господи…

– И как? Каков твой вердикт? – Я перебирала его волосы.

– Очень поучительно.

– Слишком?

– Нормально. Как будто на меня с неба упал учебник с инструкциями.

Я хихикнула и покраснела.

– Тебе понравилось?

– Да. Очень нежно и увлекательно. А еще сексуально. – Он устроился у меня между ног.

– Да? – я погладила его по спине.

– Я очень возбудился. – Он привстал и снял рубашку, неторопливо расстегивая пуговицу за пуговицей. – Сложилось впечатление, что ты неплохо проводила со мной время, верно?

Мучительно видеть, как он раздевается…

– Гордыня – смертный грех, дорогой Виктор.

– И похоть тоже.

Он бросил рубашку на прикроватный столик и принялся расстегивать джинсы. У него был великолепный торс, и ему это было, конечно, известно. На плоском животе выделялся каждый мускул; от этого зрелища можно сойти с ума. Я всегда думала, что такие парни, как он, существуют только в рекламе, кино и клипах. И вот один из них передо мной. Это мой Виктор.

Он отвлек меня от созерцания, потянув за руку, заставив слезть с кровати, и спросил на ухо, как снимается мой топ. Я расстегнула молнию на левом боку и сняла его через голову, оставив на виду кружевной лифчик, довольно условный. Затем расстегнула джинсы.

– Гордыня, похоть… Думаю, это все неправильно с самого начала, – прошептала я, желая немного с ним поиграть.

– Когда я дочитал твою книгу, мне подумалось, что кроме страстей существует что-то еще, разве нет?

Он рывком стянул с меня джинсы, я взмахнула ногами и зашвырнула их в угол.

– По-твоему, я пишу слишком откровенно? – На такую провокацию лучше бы не отвечать.

Настал черед его джинсов, и вскоре они оказались рядом с моими.

– Нет. – Он покачал головой и приблизился ко мне. – Я бы даже сказал, тебе не помешает быть более прямолинейной. Ты опустила некоторые подробности, о которых я вспоминаю с особой… нежностью.

– Например?

– Первый раз, когда мы занялись с тобой любовью. Можешь повернуться? – перебил он сам себя.

Я повернулась. Виктор поставил меня в кровати на колени и снял лифчик.

– В первый раз, когда мы были вместе, я целовал твою спину. И мне показалось, тебе это нравится.

Я почувствовала касание его языка от начала бюстгальтера до шеи, там он остановился, чтобы затем проследовать прямо к моему рту, где мы чувственно обменялись слюной, одновременно укладываясь на матрас.

Это сразило меня окончательно.

Мы катались по всей кровати, терлись друг о друга, стонали, а когда окончательно выдохлись, избавились от нижнего белья. Передо мной был Виктор во всей красе, готовый вновь отправить меня на луну. Чертов мальчишка; он распоряжался мною, как хотел. Что было делать? Попросить остановиться и выпить со мной чаю? Ну уж нет. Я тоже человек.

Я раздвинула ноги и ухватила его за бедра. Его член проник в меня, и я чуть слышно застонала.

– Впрочем, если бы ты рассказывала немного подробнее, твоя книга превратилась бы в порнографическую, – пробормотал он, задыхаясь.

– Так было бы лучше, верно?

– Да. Лучше. А пока в этом смысле все осталось между нами, – прохрипел он. Приблизился к моему уху и тихонько добавил: – Где у тебя презервативы?

Упс… На это я не рассчитывала.

Я уставилась на него и покачала головой.

– У меня их нет.

Он удивленно выгнул левую бровь.

– Адриан забрал их с собой?

Я прикусила нижнюю губу, взвешивая варианты ответа…

– Виктор… я должна кое-что спросить, только не подумай, что я требую объяснений.

Он выгнул на этот раз обе брови и замер, держа меня в объятиях.

– Что такое?

– Ты… спишь с другими женщинами?

– Сейчас? – он нахмурился. – Нет. Последняя женщина, с которой я был близок, это ты. Мне нужно было…

Я опустила руку и убедилась, что его эрекция несколько увяла. Я погладила ему член. На мгновение Виктор умолк.

– У меня их нет, – твердо сказала я. – Пью таблетки… – Он снова выгнул брови. – Я хочу, чтобы ты был честен. Я боюсь рисковать и… – начала объяснять я.

Договорить он мне не дал. Крепко поцеловал меня в губы и, улыбнувшись, сказал:

– Ты так мне доверяешь?

Я погладила его по щеке.

– Да. Похоже, что да. Я зря это делаю?

– Нет. Хотя сам я обычно так себя не веду. – Он поднял брови. – Я всегда был очень… аккуратен.