Рене Энн Миллер - Никогда не обманывай виконта

Получасом позже Саймон, не дожидаясь, пока кучер опустит ступеньки, выпрыгнул из кареты, остановившейся у его резиденции на Керзон-стрит. Он сжал и разжал пальцы, на которых по-прежнему не хватало кольца. Вряд ли он его найдет. От гнева мышцы на спине напряглись.

Когда он вошел в дом, к нему торопливо подскочил Харрис, чтобы забрать перекинутое через руку пальто.

Саймон жестом отослал седовласого дворецкого.

– Я иду наверх, Харрис. Сам отдам его Бейнсу.

Харрис кашлянул.

– Милорд, посыльный от братьев Бэринг [3] Банк братьев Бэринг (1762–1995) – являлся одним из старейших банков мира до своего краха, вызванного несанкционированными действиями одного из банковских служащих в 1995 году. принес сегодня утром несколько документов. Я положил их на ваш письменный стол.

«Да будь оно все проклято!» С теплой ванной придется подождать. Эта мысль еще сильнее испортила ему настроение. Он протянул пальто Харрису.

– Отдай это Бейнсу, но осторожно. Там лежат осколки разбитой вазы, завернутые в салфетку.

Кустистые брови дворецкого сошлись на переносице.

– Осколки, милорд?

– Да.

Саймон быстро зашагал по коридору, чтобы избежать града вопросов, которыми Харрис имел привычку его засыпать. Оказавшись в кабинете, сбросил пиджак, закатал рукава и опустился в кожаное кресло за письменным столом. Просматривая документы от банкира, он потирал шею. Погашение коммерческой ссуды по винокуренному заводу, который они с Уэстфилдом и Хантингтоном собирались приобрести.

Из коридора послышались шаги камердинера. Тот быстро приближался к кабинету. Саймон ущипнул себя за переносицу.

Бейнс решительно вошел в комнату, его круглое лицо пылало, а седые волосы торчали во все стороны, как будто камердинер то и дело досадливо запускал в них пальцы. Старик вытянул руку, демонстрируя пальто Саймона, болтавшееся на большом и указательном пальцах камердинера, словно от него несло конским навозом.

– Милорд, когда вы еще пешком под стол ходили, я мог терпеть ваше неуважение, но это…

– Ты что, не можешь вытряхнуть осколки?

– Да, это занятие утомительное, но меня больше заботит запах. – Камердинер слегка подтянул пальто к лицу, и его нос сразу дернулся. У старика обоняние как у собаки, он в состоянии унюхать запах через все крикетное поле.

– Какой, к черту, запах?

Слуга погрозил ему пальцем и поцокал языком.

– Еще и богохульство, сэр.

Саймон несколько раз глубоко вздохнул.

– Бейнс, сколько мне лет?

– Тридцать один.

– Но ты по-прежнему разговариваешь со мной так, словно я еще на помочах хожу.

– Правда?

– Правда.

– Что ж, мужчина тридцати одного года должен понимать, что к хорошему, сшитому на заказ предмету одежды следует относиться с благоговением… как к драгоценной возлюбленной.

– Если ты найдешь предмет одежды, который сможет ласкать мои яй…

– Милорд!

Саймон скрестил руки на груди и заставил свое лицо принять серьезное выражение. Бейнс не уйдет, пока не выскажется до конца.

– Ну, говори.

Старик преувеличенно тяжело вздохнул.

– В течение всех этих лет от меня требовалось счищать с вашей одежды вино, кровь и многочисленные неизвестные мне жидкости, но я в замешательстве – как вам удалось испачкать лацканы пальто… – Бейнс снова принюхался, – скипидаром?

– Понятия не имею, о чем ты… – Он осекся, вновь вспомнив ту неизвестную совратительницу, схватившую его вчера ночью за лацканы. Да, от ее пальцев действительно пахло хвоей. Его ноздри раздулись. Как он мог забыть про запах? Хотя конечно, его же треснули по голове.

Саймон вскочил из-за стола.

– Для чего используется скипидар?

– Для чего он используется? – эхом повторил Бейнс.

– Да.

Камердинер моргнул.

– Думаю, чтобы полировать мебель.

Ладони женщины были мягкими, пальцы без мозолей. Нет, он сомневался, чтобы она занималась черной работой.

– Еще для чего?

Бейнс сжал ладонью подбородок. Его глаза вдруг оживились.

– Художники используют его, чтобы разводить краски и отмывать кисти.

Саймон щелкнул пальцами. Значит, дело в этом? Она рисует масляными красками? Он посмотрел на белую полоску кожи, оставшуюся на месте кольца. Может быть, оно не потеряно. Ей-богу, если он прав, эта зацепка дает ему капельку надежды, что он сумеет ее выследить. И вернуть свое кольцо. Саймон вышел из-за стола и сжал плечо камердинера.

– Бейнс, нудный ты старый козел, я готов расцеловать тебя!

Камердинер широко распахнул глаза и попятился.

– В этом нет никакой необходимости, милорд.

– Харрис! – позвал Саймон, возвращаясь в кресло.

Дворецкий вошел в комнату.

– Харрис, Бейнс, мы переезжаем в Блумсбери.

– В Блумсбери? – переспросил Харрис таким тоном, словно хлебнул прокисшего молока.

– В Блумсбери? – с точно таким же отвращением повторил Бейнс.

Можно подумать, оба слуги родились и выросли в Мейфэре, а не в каком-то деревенском уголке Гемпшира.

– Да. – Саймон взял лист писчей бумаги с подноса с канцелярскими принадлежностями, написал адрес недавно приобретенного в Блумсбери дома и протянул листок Харрису.

– Найми кухарку и горничную. Больше никого. Сообщи им, что они будут работать на Саймона Редклиффа. Я не желаю, чтобы кто-нибудь узнал, что я виконт Адлер. Это понятно?

Харрис взял бумагу.

– Да, милорд.

– Мы туда надолго? – плечи Бейнса поникли.

Саймон не знал. Найдет ли он свою воровку? Или эта попытка окажется тщетной?

– Почему мы должны туда перебираться? – спросил Харрис. Его морщинистое лицо приобрело какое-то дерзкое выражение.

Саймон мысленно сосчитал до пяти. Слуги большинства людей съеживаются, когда к ним обращаются их хозяева, но два старика, что стояли перед его письменным столом, служили его семье с тех пор, когда он ростом доходил им до колен. Казалось, они считают себя скорее его опекунами, чем слугами. Он предлагал им обоим уйти на пенсию с хорошим денежным содержанием, но оба старика вели себя как надоедливые мухи, не желающие улетать. А если честно, он бы сильно скучал по этим двум седым мухоморам.

– Ради всего святого, я же не приговариваю вас к виселице! Неужели обязательно нужно меня допрашивать? – Он потер напряженную шею.

Ни один из двоих не ответил.

Саймон запустил пятерню в волосы и поморщился, когда пальцы задели больное место.

– Это все.

Оба старика некоторое время молча смотрели на него, затем направились к двери, склонив друг к другу головы и переговариваясь.

– Не похоже, чтобы он был пьян, – произнес Бейнс голосом, который наверняка казался тихим человеку преклонных лет.

– Да, но он всегда хорошо переносит алкоголь, – отозвался Харрис.

Бейнс кивнул: