Эмери Лорд - Новое начало

– Упражнения и концерты – это не факультативы.

– А вот и нет, если ты хочешь работать со студией звукозаписи или преподавать йогу, – возразила Тесса. – Знаешь, а ты ведь сейчас делаешь вещь прямо в йога-стиле. Разум новичка.

Я скорчила гримасу, как будто она предложила мне недельку посидеть на сокоочистительной диете, на которой честно сидела сама. Йога не для меня. Когда Тесса только увлеклась этим, я тоже пошла вслед за ней, но бросила, когда моя поза Король-Голубь вдруг превратилась в позу Человек-Крендель-Падает-на-Милую-Пожилую-Даму.

– Что ты имеешь в виду?

– Это когда ты пробуешь что-то новое без предубеждений. Ты всегда должна приступать к делу как новичок, даже если ты давно профи. Так ты открыта всему, что тебя ждет.

– Согласна.

Записаться в кружок и пойти на шумную вечеринку… вроде бы вполне выполнимые пункты. Однако двух пунктов маловато для хорошего полноценного плана. Мне нужно больше.

– Пора домой, – взглянула я на телефон. – Папа ждет к шести.

Мои родители, пока состояли в браке, ни о чем не могли договориться, но каким-то образом стали более гибкими после развода. В общем, среда и воскресенье у меня обведены красным кружком, который обозначает ужин с папой.

– И что у вас на ужин? – Тесса начала собираться.

– Лазанья со шпинатом и фетой.

После развода папа вдруг полюбил готовку, и потрясающие успехи чередовались у него с эпическими провалами. Тессу такая непредсказуемость очень радовала: никогда не знаешь, что именно тебе подадут. Меня это не настолько забавляло, ведь я ужинала с отцом всего два дня из семи, что заметно понижало мои шансы выиграть в кулинарную лотерею.

– Кэмерон это не понравится, – сказала Тесса, которая отлично знала мою младшую сестру. Кэмерон славилась отвращением к зеленым овощам, молочным продуктам и разумным действиям.

– И не говори. А ты не хочешь поужинать с нами?

– Хотела бы, но родители уже почти дома, – сказала Тесса, надевая солнечные очки. Ее светлые кудри засияли на солнце, как белое золото. – Приезжают на целых три дня.

Родители Тессы, Нора и Роджер Макмэхон, владельцы международной сети небольших элитных отелей «Мэзон», обосновались в Оукхерсте довольно давно – Тесса тогда еще ходила в первый класс, – но очень часто разъезжали по делам. Тесса вела жизнь моей мечты: почти без родительского надзора, чудесные каникулы за границей, потрясающий огромный дом. Раньше Тесса жила там с бабушкой; затем, как только Тесс получила права, бабушка стала надолго уезжать в «Мэзон Бока Ратон» на встречи с «другом». И даже когда она оставалась в Оукхерсте, то почти не бывала дома – отправлялась то в клуб, то поиграть в бридж с подругами, то на благотворительные мероприятия.

Мы втиснулись в машину – конечно, машину Тессы, поскольку своей у меня нет. Я получила бы права еще в середине лета, точно на шестнадцатилетие, но, к несчастью для меня, авто моей мамы разбилось за неделю до экзамена. Спустя восемь тысяч долларов моя надежда унаследовать его оказалась на свалке вместе с убитым поршнем, что бы это не значило. После этого шесть месяцев я практиковалась или с мамой, которая то и дело панически размахивала руками, или с папой, который только выразительно присвистывал. Ни машины, ни свободы.

– Последний день августа, – вздохнула Тесса, опуская стекло. – Наверное, у меня приступ тоски по лету.

Деревья вдоль тротуаров превратились в размытые пятна густо-зеленого цвета с широкими ветвями. Дубы растянулись от указателя «Добро пожаловать в Оукхерст» до старого центра. Вдоль главной улицы каждые несколько месяцев открывались новые магазины и рестораны, но старые деревья придавали нашему городу шарм и стиль.

Когда я была младше, Оукхерст казался мне вполне приятным местом для жизни. Я почти не вспоминала о Сиэтле, где мы с Кэмерон родились, и ничего не могло быть хуже сырой и жаркой Джорджии, где мы год прожили в захолустном городке. Однако когда случилось несчастье с Аароном, Оукхерст сжался в ком и стал на меня давить.

– Передавай своему папе привет, – сказала Тесса, выруливая на подъездную дорожку. – Заехать за тобой завтра к семи утра?

– Было бы супер.

Я ответила спокойно, хотя пока я шла к двери, при мысли о первом дне школы нервы искрили вовсю.

Ужин затянулся надолго, и все это время я обдумывала свой план. Кэмерон развлекала папу болтовней про скандал в танцклассе, а я обдумывала разные варианты того, как сделать предстоящий год отличным. Требовался мозговой штурм с кем-то, кому я доверяла, с кем-то, кто мог дать хороший совет.

К счастью, такой человек у меня был.

Дома я поздоровалась с мамой и заторопилась к себе наверх, чтобы позвонить бабуле. Мама обычно настаивала, чтобы я разговаривала с бабушкой только лично, потому что она жила всего в нескольких милях отсюда, а телефонные звонки ее иногда пугали. Но было уже слишком поздно для визита, а я хотела поговорить, не откладывая.

Бабулина память начала ухудшаться около десяти месяцев назад и становилась все хуже. Невыразимо грустно было видеть неизлечимый процесс разрушения личности, и я торопилась секретничать с ней, пока еще не поздно – пока вместе с памятью не исчезла и я. Я рассказывала ей про свой «любимый» кошмар – как я тону, не в силах удержать голову над бортиком ванны. Рассказала, как отчаянно порой завидую друзьям. Жаловалась на мамины уроки вождения и на невыносимую сестрицу. Бабушка знала даже о моем сложном отношении к Аарону, про все печали, которые не спешили уходить.

– Алло? – раздался усталый голос.

– Бабуля? – прошептала я так, чтобы мама не слышала. – Это Пейдж.

– О, привет, милая, – оживилась она. – Как у тебя дела?

– Хорошо. Проверяю, все ли готово к школе.

Мой выстиранный и выглаженный наряд для первого дня учебы висел на дверце шкафа еще с прошлой недели.

– Господи, ты уже десятиклассница, – вслух подумала бабуля.

Неверно. Одиннадцатиклассница. Сейчас бабулина память увела ее в прошлое на год назад. Было бы бестактно смущать ее, указав на ошибку, тем более что я звоню так поздно.

– Летит время… Тебе нравится учеба?

– Нравится. – Конечно, некоторые предметы нагоняли на меня тоску, но мне было комфортно в четкой школьной структуре, с расписаниями, учебными планами и тетрадками. – Бабуля?

– Да, солнышко?

Я прислонилась к спинке кровати, опустив ноги на пол, и понизила голос до шепота. Хотела задать ей вопрос, который больше не должен услышать никто – ни мама, ни сестра, ни даже стены.

– После того, как умер дедушка… было что-нибудь такое, что помогло тебе снова радоваться? Ну, чувствовать себя счастливой, несмотря на…

– Ох, милая. То, что случилось с твоим другом, – это ужасно, но ведь это произошло совсем недавно. Нельзя ждать, что тебе сразу станет легче. Пусть пройдет время, и тогда все наладится.