Венди Маркус - Когда ночи мало

Джаред обнял ее за плечи, прижал голову к своей груди и поцеловал в лоб.

– Спасибо, – сказал он. – Ты сможешь отдать мне его утром.

За секунду до того, как уснуть, Эли спросила:

– Если в реанимации будет ставка, ты примешь ее?

Джаред ответил не сразу, словно бы обдумывая ее слова.

– Нет, – в конце концов сказал он, гладя ее по руке и успокаивая. – В конце месяца я уезжаю. – Он говорил мягко. Потом, словно бы сам себе, добавил: – Ничто и никто не держит меня здесь.

Проспав несколько часов и немного перекусив, Эли «неожиданно» разбудила Джареда, забравшись к нему в кровать, и они занялись медленной, ленивой любовью. Он целовал ее, шептал ей на ухо, что любит ее тело, любит, как она касается его, любит, как она заставляет себя чувствовать. Девушка надеялась, что он сделает еще один шаг и скажет, что любит ее. Но он этого не сделал. И Эли осознала, как сильно она хочет это услышать.

Утром Эли, едва закрыв дверь за Джаредом, бросилась в ванную, где ее вырвало. Она больше не могла игнорировать эти признаки. Твердая грудь. Плаксивость. Истощение. Тошнота и рвота. К тому же сегодня утром должны были начаться месячные, и они не пришли.

Приняв душ, Эли вышла из дома, доехала до аптеки и купила тест на беременность.

Вечером того же дня по пути в Мадрин-Фоллз Эли притормозила и бросила взгляд на заднее сиденье.

– Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо, Дедуля?

– Просто легкое несварение желудка, – сказал он, потянувшись, чтобы достать таблетки из кармана куртки.

– Говорила я тебе, что нам не нужно было идти в итальянский ресторан. – Эли повернула на Норс-стрит.

– Ты сказала, что я могу выбирать ресторан и у Антонеллы самое лучшее тирамису. Небольшое сердцебиение – малая плата за полученное удовольствие.

Может быть, старик прав, но цвет его лица был нехорош, и он продолжал тереть рукой грудь.

– Я везу тебя в больницу сделать электрокардиограмму.

– Расслабься, Элисон. Со мной все в порядке.

Но как только Эли повернула на Мейн-стрит, Дедуля застонал:

– Ой, ой, ой, больно.

Он прижал обе руки к груди, его тело напряглось, затем ослабло.

– Дедуля! – Эли оглянулась и увидела, что он сполз на сиденье, а голова его свесилась влево. Ее глаза следили за дорогой, правой рукой она трясла его. – Дедуля!

Старик не отвечал.

Должна ли она остановиться, чтобы оказать первую помощь, или лучше мчаться в реанимацию, до которой осталось меньше мили?

– Дедуля! – завопила Эли и потрясла его снова.

На этот раз он застонал.

Педаль газа коснулась коврика, и машина рванулась вперед. Эли на скорости повернула на холмистую подъездную дорожку к больнице и, сигналя пешеходам, резко затормозила у красной вывески: «Скорая помощь». Бросив машину на парковке, с бьющимся сердцем выскочила и побежала за по мощью.

– Давай же, давай. – Дедуля мог умереть, по ка открывались чертовы электрические двери. Оказавшись внутри, Эли прокричала так громко, как только могла: – Мне нужна помощь. Немедленно!

Она побежала к пустой каталке.

– Где доктор Паджет и Поли? Где все?

Толкая каталку к боковой двери, Эли встретилась с Джаредом, который уже бежал из смотровой три с Поли, которая выбежала из второй травмы.

Поли помогла ей довести каталку. Джаред бежал впереди. К тому времени, как Эли и Поли докатили каталку до тротуара, Джаред уже стоял, держа Дедулю на руках.

– Он в сознании, – сказал Джаред.

В ту же секунду, как Джаред положил Дедулю на каталку, Эли принялась ее толкать.

– Поедемте, поедемте! – прокричал Джаред.

По дороге Эли доложила Джареду о последних заболеваниях Дедули, включая инфаркт миокарда пять лет назад, и перечислила лекарства, которые он сейчас принимает.

Еще одна дежурная медсестра присоединилась к Джареду, Поли и Эли в первой травме. Она вытерла ножницы, готовясь разрезать на груди Дедули рубашку.

– Подожди. Это его любимая рубашка, – забеспокоилась Эли, трясущимися руками расстегивая пуговицы.

– Тебя сегодня не должно быть, – сказала медсестра.

Расстегнув рубашку, Эли пыталась стащить ее. Поли старалась помочь ей.

– Осторожно. Не сделай ему больно, – предостерегла Эли.

– Нам нужно посмотреть его на мониторе, – сказала Поли. – Думаю, сестра Тереза права. Тебя здесь быть не должно.

Когда рубашку наконец сняли, Поли подключила старика к кардиографу, Тереза положила кислородную маску, и Эли приладила дыхательную трубку. Сделав это, она схватила корзину с дыхательным оборудованием и приготовилась вставить катетер. Выпрямив руку Дедули, Эли завязала жгут над локтем. Затем оголила локтевую ямку и пощупала вены. Найдя место, куда ввести иглу, Эли открыла плетеную корзину и очистила место укола. Девушка действовала на автопилоте. Она делала это тысячи раз.

Эли направила иглу по косой и приготовилась проткнуть кожу. Кожу Дедули. Элины глаза наполнились слезами. Она их смахнула и опустила катетер. Ее руки дрожали. Слеза капнула на поверхность кожи, которую она только что продезинфицировала.

– Вон отсюда, – сказал Джаред.

Его тон был властным. Эли знала, что может положиться на их заботу, но не могла двинуться с места. Дедуля выглядел очень плохо. Кардиологический монитор отсчитывал нерегулярный ритм, намного медленней нормального. Старик лежал без движения на столе, только грудь слабо двигалась, поднимаясь и опускаясь. Сильная рука обняла ее за плечи и повела к двери.

– Мы позаботимся о нем, Эли, – заверил ее Джаред. – Подожди в ординаторской.

– Нашла вену, – сказала Поли. – Ввожу внутривенное.

– Ждем указаний о лекарствах, доктор Паджет, – сказала другая сестра.

Эли оттолкнула Джареда и рванулась к каталке, неспособная справиться с мыслью, что это может быть последний раз, когда она видит Дедулю живым.

– Я должна сказать ему, где я буду. – Она наклонилась к уху Дедули. – Я буду снаружи, прямо здесь, Дедуля. Здесь Поли. И доктор Паджет, они позаботятся о тебе. – Эли поцеловала его холодную, влажную щеку. – Я люблю тебя. Не покидай меня. Ты так мне нужен. Особенно сейчас.

Как ей вырастить ребенка одной, без помощи Дедули?

Его губы двинулись. Поначалу он не издал никакого звука. Но попытался снова.

– Перестань… ты… не тревожься, – прошептал он с усилием. – Люблю… тебя тоже.

Эли прижалась к его груди, не желая уходить.

– Пойдем, Эли, – сказал Джаред, обнимая ее за плечи и осторожно подталкивая ее, чтобы она встала.

Ей не хотелось ждать одной в ординаторской, вдали от того, что происходит. Поэтому она шагала взад-вперед у дверей первой травмы на случай, если она понадобится Дедуле. Дверь открылась. Поли понесла кровь Дедули в лабораторию. Через несколько минут после того, как она вернулась, вышла сестра, помогавшая Поли. Она взяла карточку другого пациента и двинулась в смотровую два.