Бренда Джойс - Смертельные поцелуи

Рурк молчал, осмысливая сказанное Франческой.

– Дорогая, дай ему время. Я уверен, Харт любит тебя. Он никогда не был никем так увлечен – никогда в жизни, правда. Возможно, он еще не научился тебе доверять. Или не понимает, зачем тебе знать, по какой причине он поехал вчера вечером к Дейзи.

Франческа молчала. В словах Рурка был определенный смысл. Харт с первого дня неохотно делился с ней своими чувствами и мыслями. Большая часть его внутреннего мира до сих пор оставалась закрытой для нее. Харт предпочитал представать перед людьми в маске, хотя Франческа понимала, что под ней скрывается совсем другой человек. Пожалуй, Харт действительно не умеет быть с ней самим собой и, разумеется, не привык перекладывать на других ответственность за собственные поступки.

– В одном я совершенно уверена, – начала Франческа, – Харту необходимо знать, что я ему верю. Пожалуй, это самое большее, что я могу для него сделать. Если мне предстоит подождать, прежде чем он откроет мне свой секрет, я к этому готова.

– Не могу не согласиться. Никто никогда раньше не верил в Харта. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Терпение может быть очень полезным качеством, Франческа.

– И мы оба знаем, что терпение не принадлежит к числу моих достоинств. – Она вздохнула. – Я согласна ждать, Рурк, но я так переживаю. Он солгал полиции. Не представляю, так ли это было необходимо. А мне пришлось солгать, чтобы не выдать его.

«А теперь и Альфреду придется лгать», – подумала Франческа.

Рурк взял ее за руку.

– Ты переживаешь, что солгала полиции – или Рику?

Как же она могла совершить такую грубую ошибку.

– Это незначительный обман, лишь на время, пока я не найду настоящего убийцу!

Рурк вздохнул:

– Они оба мои братья. Ты будешь меж двух огней, пока сохраняешь дружеские отношения с Риком и остаешься невестой Харта.

Франческа отвернулась. Это уже слишком для нее, думать о том, что надо прекратить дружбу с Брэгом, ведь друзья не лгут друг другу. Франческа смахнула невидимую пушинку с рукава и повернулась к собеседнику.

– Спасибо тебе, Рурк. Спасибо за внимание и заботу.

Молодой человек усмехнулся, и на щеках появились ямочки.

– Мы же почти родственники, и моя обязанность беспокоиться о тебе, если мой брат такой беспечный тип – к тому же глупый.

Франческа встала и обняла Рурка, от чего тот немного порозовел.

Она вернулась к столу и взяла записку.

– Ты ведь собираешься в город? Мне необходимо отправить это Харту.

– Вообще-то я собирался в Дакоту, но сегодня у меня свободный день, думаю, смогу тебе помочь.

Франческа удивленно вскинула брови. Жители города называли Дакотой малонаселенные районы на окраине. К чему Рурку отправляться туда? Стараясь оставаться деликатной, Франческа сказала:

– Передавай привет Саре.

Рурк отвел взгляд.

– Я давно не видел Сару и миссис Чаннинг.

Франческа сдержала улыбку. Она подумывала сыграть роль сводницы. Сара Чаннинг была ее близкой подругой – самой близкой после сестры Конни. Большинство людей считали Сару невзрачной и скучной, Франческа же знала ее достаточно хорошо, чтобы с ними не согласиться. Сара была существом богемным, танцующим под мелодию, сыгранную на самых тонких струнах души, отвергавшим образ приземленной леди с единственным желанием стать замужней дамой. Кроме того, она была выдающейся художницей. С первой минуты знакомства Рурк проявлял к Саре особое внимание.

– Нам надо как-нибудь поужинать вместе, вчетвером. Как долго ты задержишься в городе?

Рурк посмотрел на нее так, словно идея ужина чрезвычайно его увлекла.

– Я с удовольствием приму приглашение.

Франческа сложила лист пополам.

– Отлично, надо будет выбрать день. Как насчет субботы в семь? Скажем, в «Шерри Нидерланд»?

– Ты так легко и быстро все решаешь, Франческа!

Она внимательно посмотрела в его невинные глаза:

– Быстро? Я не видела тебя несколько недель, мы никуда не ходили вместе со времен моего прошлого расследования. И Сару я давно не видела – убью одним выстрелом двух зайцев.

Рурк улыбнулся, покачал головой и направился к выходу.

Франческа последовала за ним, но вернулась и взяла пиджак Харта. Надо будет отдать его Альфреду, чтобы почистили. Внезапно из правого кармана выпал клочок бумаги. Франческа подняла его, решив, что это корешок билета на поезд. Она положила его на стол и случайно увидела рядом с местом пробивки название города: Филадельфия.

Франческа похолодела и стала убеждать себя, что это корешок старого билета. Харт не ездил в Филадельфию со дня их помолвки в феврале. Она сглотнула и пригляделась к дате.

1 июня.

– Франческа? – раздался голос Рурка.

Вторник, 3 июня 1902 года. 10:00

Ли Анна Брэг, миниатюрная женщина с восхитительными волосами, зелеными глазами и фарфоровой кожей, всю свою жизнь славилась необыкновенной красотой. Но сейчас, накладывая на лицо румяна и помаду, она видела в зеркале отражение женщины невзрачной и совсем ей не знакомой. Под глазами появились темные круги, она всегда рано ложилась спать, но заснуть не могла. Хуже того, в глазах появился испуг, вполне соответствовавший внутреннему глубокому отчаянию.

Ли Анна сидела в инвалидном кресле, разглядывая собственное отражение, зная, что за дверью спальни стоит нанятый мужем слуга, готовый исполнить любой ее приказ. Рядом нетерпеливо притоптывала дочь Кейти, изнемогая от желания спуститься наконец вниз.

Кейти не была ее биологической дочерью. После их с Риком примирения они воспитывали Кейти и Дот – двух сестер. Их мать была убита, и Франческа Кэхил временно привезла девочек в их дом. Прошли месяцы, прежде чем Ли Анна полюбила их обеих, словно они были ее плоть и кровь. С Риком определенно происходило то же самое, и супруги приняли решение удочерить девочек официально. Теперь Ли Анна и представить не могла, каким был бы этот дом без девочек, как, впрочем, и ее брак.

Когда-то очень давно она была страстно влюблена. Не составляло большого труда понять, что, несмотря на четырехлетнюю разлуку, она все еще любит Рика Брэга. Как нелепо, что ее чувства к мужу остались неизменны, несмотря на присутствие в их жизни огромного количества противоречий, непонимания, даже предательства. Но это больше не имеет значения, поскольку она ему не подходит.

– Мама? – Кейти улыбалась, но смотрела с беспокойством.

Ли Анна ненавидела в девочках несвойственную возрасту проницательность. Взгляд Кейти был пронзительным, словно она понимала ее тревоги и подавленное состояние, была готова исполнить любую прихоть, чтобы хоть немного облегчить страдания матери. Ли Анна знала, что боль никогда не утихнет в ее разбитом сердце. Она заставила себя улыбнуться в ответ.