Эйми Карсон - Любовь онлайн

Через тридцать минут Калли открывала дверь своего кондоминиума и всячески старалась показать, как устала от его сопровождения. Но она не могла быть с ним нечестной. Несомненно, мужчина ждал продолжения того, что между ними началось. И, бог знает почему, Калли страстно желала того же.

«Просто скажи ему все, пока он обрабатывает твою рану, Калли».

Значит, надо всего лишь дождаться, когда он прикоснется к ней своими волшебными руками. План во всех отношениях правильный.

С комком в горле, Калли положила сумочку на столик в прихожей и провела Мэта на кухню. Он остановился посередине, осматривая темные деревянные шкафчики, мраморные кухонные столы и выстроившуюся как на параде кухонную технику. Несмотря на небольшие размеры, в квартирке имелось все необходимое. Да и располагалась она в знаменитом Французском квартале.

– Недурно для бывшей девчонки-сорванца, которая ловила раков в озере, – заметил он.

Калли улыбнулась:

– Как насчет того, чтобы сначала немного выпить?

Боже правый, ей-то точно нужно пропустить рюмашку.

– Скотч?

– Совершенно верно.

Наверняка виски поможет снять напряжение. Она заполнила две рюмки, настроившись на предстоящий серьезный разговор.

Протянув Мэту его рюмку, она сказала:

– Наверное, ты слышал о грандиозных планах Колина и Томми устроить в уик-энд «Магического ристалища» настоящее представление.

Мэт вздохнул и поворошил пальцами волосы, оставив торчать песочного цвета вихор.

– Прости, что так получилось.

Она саркастически хмыкнула:

– Твоей вины здесь нет.

– Ты можешь сказать «нет». Пенни и Томми все равно получат то, что хотели.

– Колин просил.

Мэт ничего не ответил, поэтому она просто протянула ему его виски, и он прошел за ней по отделанному ценными породами дерева коридору в ванную с такими же, как на кухне, деревянными шкафчиками и мраморными стойками. Молчание Мэта означало, что ему есть что сказать. Калли прислонилась боком к стойке и наблюдала, как он вытаскивает из сумки необходимые медицинские причиндалы, всецело занятый предстоящей обработкой раны.

Теперь она не понаслышке знала о хаосе в скорой помощи. Одному Богу известно, сколько Мэт проработал в шуме и гаме, отчего и выучился сосредоточенности. Очевидно, привык не замечать ничего вокруг и концентрироваться на своей работе. Однако от воспоминания о том, как он все внимание направил на нее, у Калли по спине пробежал холодок.

– Не пойму, почему Колин так на тебя влияет, – сказал Мэт.

– Уже говорила тебе – я перед ним в долгу.

– Ну да, однако, по-моему, ты не просто считаешь себя обязанной организовать эту свадьбу в уикэнд. И даже превратить эту свадьбу в настоящее представление для широкой публики.

Он замолчал и, с лоскутом марли в руке, испытующе посмотрел на Калли.

– Полагаю, тут есть связь с тем, что произошло с тобой в универе, – продолжил он.

Калли едва не рассмеялась – так деликатно он назвал ее оплошность.

– Когда меня забрали в полицию, Колин проделал долгий путь, чтобы меня выручить. Колин кипел от ярости, а я злилась оттого, что вовсе не просила его о помощи. Он просто подумал-подумал и приехал. – Ее голос задрожал. – И, к сожалению, эта поездка плохо повлияла на его учебу. – Она на секунду отвернулась. – Он еле-еле сдал экзамены за тот семестр.

Она глубоко вздохнула, стараясь отбросить неприятные воспоминания. За один ужасный день она стала чужой для своих родителей, бойфренда и лучших друзей. Нечего и говорить, что ее учеба тоже закончилась.

Возвращение в Новый Орлеан стало настоящей мукой, но она ни разу об этом не пожалела.

– А теперь уик-энд со свадьбой превращается в многолюдную вечеринку, и она все разрастается, что выгодно «Рейнсторм Геймз», – сказала Калли. – А следовательно, и Колину. Публичность поможет и моему бизнесу.

Она глубоко вздохнула, снова встретилась взглядом с Мэтом и выдавила из себя:

– Я не могу то и дело отставлять в сторону мою работу и заниматься… – она помахала рукой в пространстве между ними, – всем прочим, что бы это ни было.

В ванной повисла тишина, и пауза оказалась столь долгой, что они оба поняли ее значение. Так или иначе, но разговор начался.

Мэт положил марлю на стойку, и ее влечение к нему выросло до неприличных размеров.

– Ты хочешь взять на себя вину за то, что мы так хорошо проводим время вместе?

– Дело не в вине.

Боже, как она ненавидела это слово. Первые годы в Новом Орлеане после возвращения она буквально тонула в сплетнях. И поклялась – поклялась себе – никогда больше не поддаваться эмоциям. Но все же…

Мэт наклонил голову, но продолжал молчать, а она сдвинула брови, так сильно ее тянуло к нему.

Проклятье!

– Хорошо, – промолвила она. – Может, отчасти я сама виновата.

Она не любила принимать на себя вину, тем более перед Мэтом. Достаточно ее пилили родители, то и дело напоминая о том, что она натворила. Годами она пыталась доказать им, что все у нее идет хорошо. И как же досадно было теперь сознавать, что ей опять будут на что-то пенять, хотя ничего дурного она не замышляла.

Калли вздохнула и наморщила лоб. Все-таки есть занятия получше бесконечного самобичевания.

– Исходя из сказанного тобою, их брак – отчасти твоих рук дело, – сказал Мэт. – А разве хеппи-энд не снимает в таком случае с тебя всю вину?

– Я не в силах довести до конца все дела с этой свадьбой, да еще чтобы она стала привлекательной для телевизионщиков.

– Просто не хочешь. – Он приблизился к ней вплотную, и она могла видеть очаровательные блестки в его глазах.

– Да что ты говоришь? – Сердце кувыркалось в ее груди, она вжалась задом в стойку. – Голова не варит, когда я так расстроена.

Он поднял руку к ее лицу:

– Во-первых, могу дать урок, как сосредотачиваться несмотря на дурное настроение. Думаю, то, что я способен вести с тобой этот разговор… наедине… у тебя дома… рядом с просторной кроватью, доказывает мою правоту. Во-вторых, я обещал дать тебе сегодня ночью выспаться. Разве это не убедительно?

Она разрывалась на части. С одной стороны, намеревалась утвердить себя. С другой – нестерпимо хотела снова почувствовать прикосновение рук Мэта. Ее взгляд скользнул по футболке на его груди, обтягивающей мускулистое тело. Интересно, сколько сна женщине достаточно?

– По-моему, ты намереваешься дать мне урок не за просто так.

– Ладно. – Сексуальная улыбка на его лице, казалось, обволакивала ее. Он сделал шаг назад. – Вот мы все и выяснили, а теперь я займусь твоей раной, а потом уложу тебя в кровать. Если твое самочувствие ухудшится, дашь мне знать.

Как он мог так спокойно произнести эти слова? Если ее пульс подскочил до рекордного уровня? Он излагает свои планы обработать ее рану и уложить в кровать, причем о том и другом говорит небрежным тоном, словно оба эти действия похожи как две капли воды. Можно только позавидовать его невозмутимости.