Нина Харрингтон - Весна любви

Nina Harrington

Who’s Afraid Of the Big Bad Boss?

© 2014 by Nina Harrington

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глядя на раскинувшееся бескрайнее замерзшее море, Скотт Элстром прищурил глаза. Солнце Аляски поднялось над горизонтом и озарило снег, бриллиантами заигравший в его лучах.

Зрелище было настолько прекрасным, что он на секунду забыл жестокий колючий ветер, дувший с моря. Ему, как и его упряжке из девяти собак, нечем было согреться, поэтому щеки Скотта горели даже под маской, которая обещала защиту от холода. Очевидно, предполагался не столь трескучий мороз.

Руки в перчатках слушались плохо. Скотт выключил нашлемный фонарь, экономя заряд батареек, и выпрыгнул из саней. Пришлось немного побегать по снегу, чтобы разогреть кровь, затем он запрыгнул обратно, к большому удивлению собак. Даллас, главная в упряжке, повернула голову, посмотрела на Скотта, и тому показалось, что собака улыбнулась.

Собакам такая погода явно была по душе. В свете яркого солнца отчетливо виднелась тропинка, проложенная санями от самого лагеря. Собакам совершенно безразлично, что они уже проезжали этим маршрутом. Они просто наслаждались своим любимым занятием – бегом.

Они кружили по заснеженному краю вот уже тринадцать дней, сверяясь с картой и компасом на каждой из двадцати остановок. Иногда под остановкой подразумевался ночлег в близлежащем городе, но чаще всего в какой-нибудь ветхой лачуге, где он коротал ночи наедине с собаками, кормил их, лечил тех, кто успел заболеть.

Скотту нравились экспедиции и образ жизни, связанный с ними. Он чувствовать себя первооткрывателем, попадая в незнакомый мир.

Но теперь этому придет конец. Скотт только что получил сообщение от сестры Фрейи.

У отца снова случился удар, он попал в больницу и, хотя быстро поправлялся и его состоянию уже ничего не угрожало, он хотел поговорить с сыном. «Возвращайся домой, Скотт, – писала сестра. – Ты нам нужен».

Скотт пожал плечами. Ему совершенно не хотелось прерывать экспедицию и возвращаться в цивилизованный мир на целую неделю раньше.

Видите ли, он им нужен. Вот это новость!

Два года назад отец решил передать бразды правления семейным бизнесом сводному брату Скотта Трэвису. И что же из этого вышло? Дорогого братца и след простыл, а отец с тех пор изо всех сил борется за жалкие остатки былого дела. Но признать, что он нуждается в помощи Скотта, – это совсем на него не похоже.

Поэтому Скотт решил подсократить путь. Обычно он добирался до станции через заснеженный лес, откуда на машине мог доехать до аэропорта, а на этот раз вознамерился пересечь замерзшее море. Так, конечно, гораздо быстрее, однако и риск велик. Ехать по хрупкому льду, который мог не выдержать веса саней, было очень опасно. Лед и всегда-то не особенно прочный, а тут еще в нынешнем феврале погода выдалась слишком теплой. Для Аляски, разумеется.

Скотт оглянулся и, к ужасу своему, обнаружил, что лед начинает трескаться. Огромный кусок откололся и погрузился под воду. Ледяной слой был слишком тонок.

Одна трещина – и вода поглотит его вместе с упряжкой. И их тела никогда не найдут.

Даллас глухо заворчала, потом что-то учуяла и рванула вперед, увлекая за собой остальных. Это была слаженная упряжка. Что и говорить, месяцы тренировок не прошли даром. Они отлично работали в команде и могли бы бежать без остановки целый день, если бы понадобилось.

Ослепительное солнце! Прикрыв глаза ладонью, Скотт посмотрел вперед. Вчера, пока собаки отдыхали, он с трудом отогрелся в деревянной хижине. Теперь, когда солнце озарило его теплом, а собаки со свежими силами продолжили путь, он мог наслаждаться красотой северной природы.

Как восхитительно! Все белым-бело и беззвучно, лишь сани скрипят по снегу да собаки время от времени ворчат на бегу. И снова воцаряется тишина.

Потрясающе. Изумительно. Великолепно.

Так же как и в его теперешней жизни. Он ни за что не променял бы ее на лондонский шум и прочие прелести столицы. Нет уж. Два года назад Скотт простился с тем существованием и не собирался возвращаться как можно дольше. Да и к чему? Современные технологии вполне позволяют ему общаться с отцом и сестрой на расстоянии. По крайней мере, раз в неделю. Разве кому-то нужно чаще?

Правда, у Фрейи, по всей видимости, иное мнение на этот счет. В частности, она затащила брата домой на Рождество. Зачем, спрашивается?

Отец-интеллектуал никогда не понимал сына. Даже несмотря на то, что их семейный бизнес – картография. Вот и сидел бы в уютном кабинете, склонившись над картой, прокладывая новые маршруты. Скотт тоже этим занимался до поры до времени, пока отец не решил доверить компанию Трэвису. Тот всех подставил и удрал, оставив о себе лишь воспоминания.

В декабре погода окончательно испортилась, и никто из исследователей не захотел продолжать экспедицию. Никто, кроме Скотта. У него появилась веская причина подольше оставаться на Аляске.

Но все-таки ему пришлось встречать Рождество с семьей. Ну, собственно, как с семьей… Его родители давно развелись. Мать так и не смогла смириться с постоянными отлучками мужа. Поэтому Скотт был вынужден бегать от одного к другому и развлекать обоих. Фрейя же, взвалив на него всю ответственность, праздновала с новым бойфрендом, юристом, обладателем лучшей в мире коллекции нелепых галстуков.

И вот теперь отец в больнице, и, кроме Скотта, некому взять ситуацию под контроль. Делать нечего, придется справляться в одиночку.

Скотт сверился с навигатором, и его сердце чуть не остановилось.

Они проезжали самое опасное место, где лед особенно тонок. Мышцы Скотта напряглись, адреналин пробежал по венам. Даллас замедлила бег, хвост, обычно прямой, изогнулся знаком вопроса. Лапы разъезжались.

Скотт не смог бы плыть из-за пяти слоев утепляющей одежды. Да если бы и смог, вода такая холодная, что он вряд ли продержался бы больше пяти минут. Это верная гибель. И для собак тоже.

Ну уж нет! Он совершенно не собирался так глупо умереть. Пока сердце бьется, он не имеет права сдаваться.

Скотт привязал себя толстой веревкой к саням снизу, держа ноги как можно шире, чтобы вес распределялся равномерно. Затем скомандовал:

– Даллас, держи правее. Держи правее, Даллас.

Даллас знала это и без команды, ее вел звериный инстинкт. Она тянула и тянула сани изо всех сил, а глядя на нее, старались и остальные. Несколько пугающих минут – и вот Скотт уже в безопасности. Дальше лед стал намного толще.

Пока Скотт возился с санями, изорвал в клочья перчатку. Правая рука тут же онемела и посинела, предоставленная укусам жестокого мороза. Но Скотт сделал над собой усилие и отвязал себя от саней. Собаки, почувствовав облегчение, рванули быстрее. Вдали уже виднелся берег.