Элизабет Беверли - Щедрый дар

– Тогда у тебя должны быть копии моих сообщений в ответ на письма отца Девона, не так ли? – Она заранее знала ответ. Если бы он прочел их, этого разговора не было, и он знал бы всю историю.

Гаррисон неуверенно заговорил:

– Он работает над этим. Твоя прежняя провайдерская служба не выдает их без специального разрешения. Уилсон Браун добровольно предоставил нам свои.

– Конечно. Он был чрезвычайно осторожен в выборе слов, когда писал сообщения мне и моей подруге. Жаль, мы с ней не имели при себе тайных записывающих устройств, когда он говорил с нами лично. Он же позаботился о том, чтобы дискредитировать нас.

Брауны одна из старейших и самых почитаемых семей в Цинциннати. У них было больше денег и власти, чем у всех богов Олимпа. Люди вроде них всегда уверены, что весь мир в их распоряжении, и не считаются с такими мелочами, как правда, если она каким-то образом может повлиять на их далекоидущие перспективы или угрожать их планам.

И Грейси вдруг поняла, что Гаррисон такой же. Давно решил, что она не заслуживает доверия и заботится только о себе. И, несмотря на все то, что им пришлось пережить вместе в последнее время, при первой же возможности вернулся к своему первоначальному мнению. Если бы его чувства к ней составляли хотя бы крупицу того, что испытывала к нему она, он никогда не стал, просто не смог бы даже подозревать ее в том, в чем обвинял сейчас. Он бы доверился ей, зная точно, какова она на самом деле. Он же повел себя иначе, как только появился кто-то из племени ему подобных.

– Ты не веришь мне, ведь так?

Его лицо не выдавало никаких эмоций. И вероятно, это сказало Грейси обо всем, что хотелось знать. Если он не верит в ее искренность, и последние дни не изменили мнения о ней… Если прошлая ночь ничего для него не значит…

– Я не знаю, чему верить.

Да. Теперь Грейси точно услышала все, что хотела.

– Ты скорее поверишь частному сыщику, который провел расследование очень поверхностно, чем мне. Ты скорее поверишь Уилсону Брауну, человеку, с которым даже никогда не встречался, чем мне.

– Я не говорил этого.

Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула.

– Нет, ты сказал это.

Как она могла думать, что он изменился, влюблен в нее? В женщину, которой нельзя доверять и которой есть дело лишь до самой себя.

– Я думаю, тебе лучше уйти.

– Но…

– Прямо сейчас, Гаррисон.

Он неохотно собрал вещи и пошел в ванную переодеться, а когда снова вышел, Грейси стояла на том же месте, скрестив руки на груди, ощущая нестерпимый холод. Гаррисон остановился возле нее с таким видом, будто хотел что-то сказать. Она, молча, указала ему на дверь и повернулась спиной. Но когда услышала, как щелкнула щеколда, окликнула его через плечо, единственный и последний раз:

– Гаррисон.

Он медленно повернулся, но ничего не сказал.

– Я попрошу мистера Тэрента переслать мне в Сиэтл документы, передающие дома в собственность Вивиан, и верну их ему так скоро, как это будет возможно. И попрошу Вивиан переправить мои вещи, что остались в ее доме. У меня нет поводов возвращаться в Нью-Йорк. Так же, как и оставаться здесь.

Он помедлил еще мгновение, затем закрыл за собой дверь. Только теперь Грейси рухнула в кресло, которое он освободил. И только теперь позволила своему сердцу разбиться вдребезги.

Озадаченный, Гаррисон чувствовал себя загнанным в тупик, допуская мысль, что, возможно, все испортил. Лучшее, что с ним когда-либо происходило.

Нет, он тотчас отмел это предположение. Портить попросту нечего. Все, что произошло между ними, всего лишь ночь великолепного секса. А в его жизни происходило немало хорошего. У него есть деньги и успешная карьера. И частный детектив представил доказательство, что Грейси мошенница, хищница, жадная до чужих денег, как он и думал с самого начала. Это увеличивало его шансы выиграть дело и вернуть себе состояние отца. Превосходно. Лучше не бывает. Интересно только, почему такое плохое настроение? Ответ очевиден, но ему все равно. Возможно, он поспешил с выводами.

Гаррисон бросил кипу одежды на кровать и упал на нее. Открыл интернет-браузер, ввел в поисковой строке «Девон Браун» и добавил «Цинциннати».

В первых строках оказались ссылки на его аккаунты в «Твиттере» и «Фейсбуке». Гаррисон увидел фотографии безобидного на вид молодого человека весьма привлекательной внешности, увлеченного преимущественно спортом и музыкальной группой, которую Гаррисон ненавидел. Ничего не вызывало подозрений. Обычный парень, чья семья, волею обстоятельств, обладает большими деньгами.

Спустившись ниже в списке ссылок, он увидел одну, указывающую на блог «Говорят на улицах города», посвященный преступлениям в Цинциннати. Один местный житель откровенно утверждал, что здесь передаются только сплетни, слухи и домыслы. Источник отнюдь не заслуживает доверия. Это интересно.

Статья давностью более года описывала обвинение в насилии, выдвинутое против члена известного семейства, отмечая, что до этого его обвиняли в сексуальном насилии и физическом нападении, которое тоже было снято. Имена жертв не назывались, как, впрочем, и имя нарушителя закона. Почему ссылка на этот случай появилась в ответ на запрос по имени Девона Брауна?

Может быть, автор текста спрятал его имя где-то на сайте, чтобы статья продолжала появляться при поиске информации о Девоне, а сам он мог избежать гнева и мести Уилсона Брауна?

Если все действительно так и Девон Браун совершил эти преступления, а обвинениям умышленно не дали хода, значит, в Цинциннати по-прежнему на свободе разгуливает преступник, что само по себе пугает. Еще страшнее мысль о том, что Грейси все это время говорила правду и действительно была лучшим, что только случилось в жизни Гаррисона. А самое страшное то, что он сам, кажется, все испортил. Непоправимо.

Это ощущение усилилось, когда он вернулся домой с коробками из камеры хранения, помятыми и деформированными после путешествия, с множеством пометок маркерами разных цветов, отличавшимися почерком. Писали отец, Грейси и он.

В спальне Гаррисона они казались инородными предметами на фоне стены, сплошь из окон с потрясающим видом на ночной город, на фоне роскошной мебели, сделанной на заказ, и однотонного оформления комнаты в серо-коричневых оттенках. Они не походили на предмет из мира Гаррисона или того человека, каким он помнил отца. Они, казалось, были похожи на Грейси, такие же необыкновенные, самобытные, яркие, индивидуальные. Словно принадлежали кому-то, кто жил полной жизнью. Тем не менее они в комнате человека, словно вовсе никогда не жившего.

Неужели действительно у него никогда не было настоящей жизни? И, да, его дом отвечал всем требованиям человека успешного и богатого. Но почему же он внезапно почувствовал себя таким бесполезным и бедным?