Кейт Хьюит - Непреодолимое влечение

– А теперь я пойду обратно. Вода холодная.

– Не думал, что вы сможете это сделать, – смеясь, сказал он.

Эмма была рада, что ей удалось отвлечь его от проблем и того, что его беспокоило, даже рискуя получить переохлаждение.

– Вы ошиблись. – Она поплыла к краю бассейна. Мокрая одежда тянула ее вниз, и ей было непросто выбраться из воды.

А потом она почувствовала, что Лоренцо находится сзади нее. Он положил руки ей на плечи, и дыхание Эммы стало прерывистым. Затем его руки соскользнули на талию, и он помог ей подняться.

Она некрасиво плюхнулась на бортик бассейна, а затем встала на колени, пораженная тем, как это прикосновение подействовало на нее. Эмма вздрогнула: из-за намокшей одежды ночной воздух казался ледяным.

– Вот. – Лоренцо тоже вышел из бассейна и подошел к шкафу с полотенцами. – Укутайтесь.

– Мне лучше переодеться. – Она посмотрела на себя и увидела, что футболка ничего не скрывает, наоборот, стал виден даже узор на ее бюстгальтере. А соски явно выделялись от холода. – Спасибо, – пробормотала она и, схватив полотенце, прижала его к груди. – Мне следует пойти лечь спать.

– Не уходите, – ответил Лоренцо, перекинув полотенце через плечо.

Он налил им еще вина. Эмма посмотрела на голую грудь своего хозяина. Он был прекрасно сложен, и она чувствовала себя так, будто сейчас зашла слишком далеко.

– Я замерзаю, – начала она, и он кивнул в сторону шкафа:

– Там есть махровые халаты. Переоденьтесь. Я не хочу, чтобы вы простудились.

– Лоренцо… – начала Эмма, хотя она не знала, что хотела сказать. Почему она так много протестует? Беседа с убийственно привлекательным мужчиной в лунном свете не самое трудное занятие. И потом было ясно, что Лоренцо не собирается предпринимать активных действий. Она была уверена: ее босс не смешивает удовольствие и работу.

Даже если бы она хотела, чтобы он…

– Хорошо, – сказала она и пошла к шкафу.

Используя дверцу в качестве преграды между ней и Лоренцо, она скинула мокрую одежду и завернулась в халат. Рукава были длинными и свисали, но, по крайней мере, ей было тепло. Она сомневалась, что сейчас она выглядит хоть немного соблазняюще.

– Скажите мне, какое у вас было любимое место в детстве, там, где вы жили? – спросил Лоренцо, когда она вернулась и взяла бокал. Он снова наполнил его, пока Эмма переодевалась.

Она задумалась. И почему именно сейчас он кажется ей таким привлекательным? Может быть, пора перестать так откровенно пялиться на его мускулистый торс? Возможно, она ведет себя так из-за этого странного вечера, его неожиданного приезда и того, что он нуждается в ее компании.

– Краков, я думаю, – ответила она. – Я провела там два года, когда мне было десять. Это красивый город.

В те годы она чувствовала себя частью семьи, пока мать не объявила о своем решении уйти. Но Эмма не хотела сейчас думать об этом, а тем более говорить.

– А где вы выросли? – спросила она.

Лоренцо поболтал вино в бокале, выражение его лица стало немного суровым.

– Палермо.

– Отсюда и вилла в Сицилии, я полагаю.

– Это мой дом.

– Но вы живете большую часть времени в Риме.

– Главный офис «Кавелли интерпрайз» находится там. – Он помолчал немного, его взгляд переместился на холмы. – Но я никогда не любил Палермо.

– Почему?

– Слишком много плохих воспоминаний. – Его губы сжались в одну линию.

Похоже, он больше не собирался говорить на эту тему, и Эмма смотрела на него с любопытством, удивляясь этому загадочному человеку, у которого были секреты, о которых она даже и не подозревала.

Лоренцо обвел взглядом террасу, мебель, которая в темноте была едва видна, а затем снова повернулся к горам.

– Я буду скучать по всему этому, – едва слышно произнес он.

– Значит, вы думаете об отъезде? – спросила Эмма.

Он молчал некоторое время.

– Нет, – наконец ответил он, а потом, будто стряхивая с себя плохое настроение, опять обратился к ней: – Спасибо, Эмма, за еду, за вашу компанию. Вы сделали для меня очень много, больше, чем вы думаете.

Эмма смотрела на него и не могла найти подходящих слов.

– Если есть еще, что я могу для вас сделать… С радостью помогу.

К ее удивлению, он коснулся пальцами ее щеки.

– Bellissima , – прошептал он, и дрожь удовольствия прошла по ее телу. – Нет, – сказал Лоренцо и убрал руку, – вы и так сделали достаточно. Спасибо.

Взяв свою тарелку и бокал, он поднялся со стула и направился в дом, оставив ее в одиночестве.

Эмма еще какое-то время просидела там, дрожа всем телом, несмотря на теплый халат. Она хотела бы утешить Лоренцо, но даже не представляла, что с ним происходит, и не была уверена в том, что он правильно воспримет ее сочувствие. Лоренцо был гордым, жестким человеком, испытывающим слабость. Завтра он, вероятно, будет сожалеть об их разговоре.

Вздохнув, она взяла бутылку и бокал и зашла внутрь. Лоренцо уже поднялся наверх, свет был погашен, а дом заперт. Включив посудомоечную машину, Эмма пошла наверх. На мгновение она остановилась на верхней ступеньке; спальня Лоренцо была справа, ее в конце коридора слева. Наверху было тихо… Даже если Эмма испытывает непреодолимое желание постучать в его дверь, что она ему скажет? Они не в таких отношениях, чтобы она являлась к нему ночью и видела его почти обнаженным, с взлохмаченными волосами…

Нет. Этот вечер определенно странный.

Вздохнув, она вошла в свою спальню и закрыла за собой дверь.

Лоренцо не мог уснуть, и это было совсем неудивительно, учитывая все события, произошедшие за последние несколько дней. Он лежал, глядя в потолок, а потом, вздохнув, сел и свесил ноги с кровати. В доме было тихо. Часы показывали два часа ночи, и он задавался вопросом: придут ли они с рассветом или подождут до восьми или девяти утра? В любом случае они не будут слишком долго ждать, Бертрано позаботился об этом.

Он снова тяжело вздохнул при мысли о человеке, которого привык считать своим отцом. Лоренцо вышел из спальни и спустился вниз. Он не стал включать свет, чтобы не нарушить спокойствие и тишину дома. Он мог бы остаться в Риме, но ему была ненавистна мысль, что придется просто сидеть и ждать конца. А он хотел попрощаться с единственным местом, которое мог назвать своим домом. Бертрано сказал им, где его можно найти, и полиция в Палермо уже, скорее всего, предупреждена. У него есть максимум несколько часов.

И за эти несколько часов он хотел просто насладиться тем, что имел. Тем, что дал ему Бертрано Рагусо, хотя он усердно на него работал. По иронии судьбы, человек, который когда-то спас его, теперь его уничтожал.

Лоренцо провел рукой по гладкой поверхности рояля. Он любил музыку, но никогда не находил времени, чтобы научиться играть. А теперь его и вовсе не будет. Он нажал несколько клавиш, звук эхом раздался в тишине комнаты. Лоренцо прошел в гостиную и остановился перед шахматной доской на столике у окна. Мраморные фигурки были расставлены на доске для игры, в которую он уже никогда не сыграет.