Синди Майерс - Повод для служебного романа

– Никуда не поеду. Только замки поменяю и буду соблюдать осторожность. Да и куда мне ехать?

Он сжал губы, словно подыскивая возражения. Она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.

– Хотя бы не оставайтесь здесь на эту ночь, – попросил он. – Наверняка приедет полиция, они захотят все сфотографировать, будут искать отпечатки пальцев. Вам лучше поехать в отель. Попросите кого-нибудь врезать новые замки во время вашего отсутствия.

Он сбавил тон и уже не командовал, а старался убедить. А ее терзали сомнения, даже заныло под ложечкой. Она осмотрелась. Джейни устроилась в кресле, на котором любила дремать и приводить себя в порядок.

– Мне не позволят взять с собой в отель кошку, а я не хочу ее оставлять. Особенно после такого ужасного дня.

– Тогда давайте поедем ко мне. Джейни тоже можете взять с собой. – После ее вопросительного взгляда он добавил: – У меня есть гостевая комната. И сигнализация. Никто вас не потревожит.

– Хорошо. – Она слишком устала и, по правде говоря, перепугалась, чтобы спорить. – И спасибо вам.

Она вызвала полицейских и через полчаса рассказывала им, что произошло. Грахам вышел на улицу, чтобы сделать несколько звонков. Она видела в окно, как он ходит взад-вперед по дорожке рядом с домом, держа телефон у уха. А если бы она не согласилась к нему поехать? Наверное, он бы предложил охранять ее здесь. Его доброта и забота умиляли, но чрезмерная бдительность слегка раздражала.

Когда полиция удалилась, Эмма устроила Джейни в кошачью переноску, собрала сумку и отнесла все в свою машину. Один из полицейских съездил с Грахамом к ресторану за его джипом, а потом Эмма вслед за ним выехала из города по направлению к Национальному парку, через аристократические предместья с фешенебельными особняками и ухоженными широкими газонами.

Грахам жил в доме из кедрового бруса с большими окнами, из которых открывался вид на прерию и огни города вдалеке. Он захватил сумку Эммы, переноску с Джейни и набрал на панели сигнализации код, едва они вошли внутрь. Затем он провел ее в большую гостиную с высоким потолком.

– Позвольте мне показать вам вашу комнату, – предложил он.

Гостевая спальня была обставлена по-спартански, но в ней имелось все необходимое: королевских размеров кровать, кресло, а через коридор напротив была большая ванная. Грахам помог Эмме устроить кошачий лоток и постель, налил в миску воды.

– У вас есть какие-нибудь животные? – спросила она.

– Был раньше кот, но с моим образом жизни сложно держать дома животных, и после смерти Бастера я решил никого больше не брать. – Он погладил Джейни по спинке, а она громко замурлыкала. – Чудная малышка, – промолвил он, а по телу Эммы разлилась сладкая истома, словно он погладил ее саму.

Он посмотрел на нее:

– Что, если мы немного выпьем?

Она прошла за ним в гостиную. В июне ночи холодные, и Грахам зажег огонь в газовом камине.

– Как здесь замечательно! – улыбнулась она, принимая у него бокал с вином.

– Никакой моей заслуги. Дом нашел для меня риелтор. Присаживайтесь. – Он указал на кожаный диван.

Она села, а он опустился почти рядом. Она даже видела, как пульсирует жилка на его шее. Ей вдруг вспомнилось, как он закрыл ее своим телом, словно щитом.

– Прошу прощения, если был немного грубоват, – заметил он. – Привык отдавать распоряжения, а если сталкиваюсь с проблемой, стараюсь тут же ее решить.

– Но бывают случаи, когда решать эти проблемы следует не вам. – Она пригубила вина и взглянула на него поверх ободка бокала. Его извинение удивило ее. Ей нравилось, когда мужчина признавал свою вину.

– Как только услышал те выстрелы, инстинктивно бросился вас защищать. Можете считать это неуважением к женщине, но меня охватили именно такие чувства.

– Я привыкла сама о себе заботиться. Но благодарна вам за все, что вы сделали. Боже, а если бы я там оказалась одна? Вряд ли смогла бы вовремя среагировать на выстрелы. – Она вздрогнула и поставила бокал на стол.

– Вы держались великолепно. – Он поставил на стол свой бокал и чуть пододвинулся к ней. – Сохраняли хладнокровие в трудные минуты. И этим очень меня впечатлили.

– Ох. – Их взгляды встретились. – А что еще вас впечатлило?

– Вы не сочтете меня несерьезным, если я скажу, что у вас замечательная фигура? – Он провел пальцем по ее шее и коснулся губами ее щеки.

– Несерьезность может быть приятной. – Она повернула голову, и он прильнул губами к ее губам. Поцелуй был горячим и долгим. Настолько долгим, что их взаимное влечение стало почти неодолимым.

Она обвила его руками, прижалась к нему и ответила на поцелуй. У него было мощное и большое тело, а от его страстной устремленности к ней ее саму охватило вожделение. Может, как раз этого ей и не хватало – телесной радости.

Вечернюю тишину разорвала песенка Адели. Грахам отвел голову и осмотрелся по сторонам.

– Мой телефон. – Она потянулась к своей сумке.

На дисплее высветилось: «Неизвестный номер». Она нажала клавишу ответа, приготовившись вправить мозги рекламному агенту:

– Алло?

– Прикуси язык, пока не поздно, – произнес ровный, без акцента голос.

– О чем вы? Кто вы такой?

– Я мог запросто убить тебя сегодня вечером. И в следующий раз не промахнусь.

Он отключился. Эмма уставилась на телефон.

Грахам взял у нее мобильник и положил на стол.

– Ты все слышал? – спросила она.

– Да. Кому известен твой номер?

– Куче народу. Он есть на моей визитке. Его знают сотрудники «Денвер пост». Друзья. Деловые партнеры. – Она потерла одну о другую внезапно похолодевшие ладони. – Может, это розыгрыш. Кто-то хочет вывести меня из равновесия. – Она через силу хохотнула, хотя готова была разрыдаться. – Что ж, сработано неплохо.

Грахам встал и взял свой телефон:

– Попробую узнать, откуда звонили, хотя вряд ли это поможет. Наверное, с украденного или старого мобильника. – Они посмотрели друг на друга, и от его тяжелого взгляда ее снова охватила тревога. – Это не розыгрыш, Эмма. Думаю, тебе правда угрожает серьезная опасность.

Спокойнее места, чем спальня в доме Грахама, Эмма не могла и придумать. Тем не менее ей не спалось. Едва она смыкала глаза, как ей начинал сниться ресторан, в ее ушах снова звучал тот зловещий ровный голос, и такие кошмары одолевали ее до утра.

Грахам постучал в дверь в начале восьмого.

– Хотел дать тебе поспать подольше, но мне надо на службу, – сказал он, войдя с чашкой кофе. – А оставлять тебя здесь одну тревожно.

Он посмотрел на нее, а она вспомнила, что не причесана и ее рубашка расстегнута. Несмотря на его делано равнодушный взгляд, она понимала: стоит дать ему знак, как он тут же окажется рядом с ней в постели.