Джейд Ли - Непокорная красотка

– Ну да, если так зовут эту старую каргу с кислой физиономией, которая шныряет у меня в спальне.

Он кивнул и снова потянулся к своему бокалу.

– Это очень печальная история. В детстве Хоукинс тяжело болела. Понятно, что потом она выздоровела, но недуг испортил ее внешность. Мама взяла ее в дом и обучила на горничную, которая помогает одеваться, так что теперь Хоукинс знает об одежде и моде больше, чем большинство профессиональных модисток. Что говорить, даже мой камердинер советуется с ней, а к ее внешности со временем можно привыкнуть.

– Нельзя. Графиня специально приставила ее ко мне.

Стивен пожал плечами.

– Моей матери не нужны советы специалиста. Но, очевидно, она считает, что вы в этом нуждаетесь.

Аманда резко повернулась и заходила по комнате; ее ловкое тело двигалось среди салонной мебели с особым изяществом.

– Но я не нуждаюсь! Именно об этом я и хочу сказать. С детских лет я всегда одевалась сама.

Стивен не шевельнулся, но в голове вдруг мелькнула мысль, и он сразу вспомнил все, что сегодня узнал о ней.

– А я думал, что вам прислуживала ваша сводная сестра.

Аманда замедлила шаг, и ее тапочки начали цепляться за ковер.

– Она и прислуживала мне, пока не заболела. А потом уже я была вынуждена справляться со всем собственными силами.

Он не мог не заметить внезапную настороженность, появившуюся в ее голосе.

– Это, по всей вероятности, было очень сложно для вас, – заметил он.

Она пожала плечами.

– Ничего другого мне не оставалось.

– Конечно. Но вы только что сказали, что сами ухаживали за собой с детских лет. Мистер Олтетен навещал вас чуть более года назад, и он заверил меня, что вы были очень больны.

Она обернулась и взглянула на него широко открытыми от удивления глазами.

– Вы встречались с мистером Олтетеном?

Стивен кивнул.

– Сегодня, после полудня. К сожалению, теперь он сам очень болен и поэтому не смог дать подробных инструкций относительно вашего имения.

Девушка выглядела немного рассеянной, как будто мысли ее витали где-то далеко.

– Я и сама могу рассказать об имении Виндхэмов все, что вам необходимо узнать. Так он очень болен? Это все его кашель?

– Думаю, да. Именно приступ кашля в конце концов и прервал наш с ним разговор.

Аманда кивнула и отвела взгляд.

– Понятно, – тихо произнесла она. – Олтетен – славный человек. И мне очень жаль, что он заболел.

Стивен молчал, внимательно изучая сто´ящую перед ним женщину. Каких-то две минуты назад ее охватывал неистовый гнев. А теперь от него не осталось и следа, все растворилось в сочувствии к умирающему старику.

Внезапно он почувствовал, что для него здесь слишком много секретов. Ему необходимо было узнать тайну этой странной подопечной. Он сделал шаг в ее сторону, заставив ее посмотреть себе в глаза.

– Аманда, мистер Олтетен сказал, что вы были тяжело больны во время его последнего визита в Йорк. Кроме того, что вы были больны, вы еще были одеты во все белое. А сейчас я не могу себе представить человека более здорового, чем вы. К тому же вы заявили мне, что питаете сильное отвращение к белому цвету. Что же с вами произошло?

Она вздрогнула, но он быстро коснулся ее руки, не дав возможности отвернуться. Когда же она наконец заговорила, то смотрела над его плечом и взгляд ее был устремлен куда-то в ночь.

– Я выздоровела, – прошептала она, – и у меня появилась сильная неприязнь к одежде, в которой я была во время болезни. Ничего необычного в этом нет.

– Еще он сказал, что вы были очень желчной особой.

Она пожала плечами и попробовала уйти, но он удержал ее, теперь уже положив ей на плечи обе руки.

– Похоже, вы опечалились из-за мистера Олтетена.

– Этот добрый человек умирает от страшной изматывающей болезни. Я видела многих людей, жизнь которых была унесена этим недугом. – Мысли ее явно были заняты горестными воспоминаниями.

«Как джентльмену, – подумал Стивен, – мне бы следовало сейчас оставить ее в покое. Но мне нужна информация. Необходимо во что бы то ни стало понять, что это за женщина…»

– Такая реакция не соответствует характеру язвительной женщины, Аманда, – сказал он. – Или мистер Олтетен ошибался на этот счет?

Она закусила губу, и вид ее ровных белоснежных зубов на мгновение отвлек его.

– Нет, – наконец произнесла она с тихим вздохом, – он не ошибался. – Она набрала в легкие побольше воздуха и добавила: – Аманда из Йорка была злой и завистливой. Она хотела… – Голос ее сорвался.

– Хотела – чего? Попасть в свет? Хотела мужа?

Девушка покачала головой.

– Она хотела всего, чего была лишена. Ее приводили в бешенство любые пустяки. Простая улыбка. Чей-то смех. – Она отошла от него и одной рукой прикоснулась к оконному стеклу, как будто тянулась к чему-то, находящемуся в темноте за прозрачной преградой. – Я пыталась быть понимающей. Я испробовала все – сочувствие, нежность, даже дружбу. Но в ней всегда кипела лишь злость. И зависть.

– Но вы все-таки изменились.

Она повернулась к нему; взгляд ее был твердым и вызывающим.

– В нашей маленькой деревне появился новый викарий. И в том, что я изменилась, – его заслуга.

Стивен скептически поднял бровь.

– Значит, обращение в другую веру? – Эта мысль уже приходила ему в голову, однако все это как-то не вязалось в его представлении с ее образом.

– Религия – это могучая сила, милорд. И если бы не преподобный Хэллоусби, думаю, я до сих пор бы оставалась в Йорке и, сидя у огня, пересчитывала свои грехи.

Стивен нахмурился и попытался представить себе описанную ею сцену. Из этого ничего не вышло.

– Преподобный Хэллоусби читал свои проповеди, милорд. Читал с жаром, одержимо. И если чувствовал, что человек грешен, он наказывал его.

Граф напрягся.

– Что это были за наказания? – настороженно поинтересовался он.

Она отступила в тень, но он последовал за нею. Он не прикасался к ней, просто наклонился немного, чтобы видеть в оконном стекле отражение ее лица.

– Сначала он наказывал меня публично, зачитывая перед всей паствой перечень всех моих грехов. А потом мог нанести и частный визит, чтобы застать меня одну и предложить разные способы спасти мою душу.

От этих слов по спине побежали мурашки, но еще в большей степени этому способствовало выражение ее лица. Оно было холодным и жестким, и в этот момент он впервые заметил звучащую в ее голосе горечь. Но тут она резко обернулась, и все это мгновенно исчезло под безучастной маской.

– Он не преуспел в своих намерениях, милорд. На самом деле я должна быть ему благодарна. Если бы не эти его притязания, я бы никогда не решилась приехать в Лондон. И не стояла бы сейчас в этом теплом доме на пороге самого великого приключения в моей жизни.