Мейси Эйтс - Расплата будет жаркой

Она удивилась, когда он подчинился. Доктор начала осмотр, и вскоре они услышали слабый пульсирующий звук, идущий с монитора.

– А вот так бьется сердце вашего ребенка, – радостно произнесла доктор.

Чарити посмотрела на Рокко и сразу же пожалела об этом. Ей было все равно, как он отреагирует. По крайней мере, это не должно было ее волновать. По правде говоря, ей казалось, что он вообще никак не отреагирует, но она ошибалась.

Его лицо окаменело. Он стоял неподвижно, как статуя.

Наконец он нахмурился и заявил:

– Это не похоже на сердечный ритм. Он очень быстрый.

– Он нормальный, – ответила доктор. – Сильный. Вам абсолютно не о чем беспокоиться. – Она посмотрела на Чарити.

– Она беременна, – произнес Рокко.

Брови доктора снова взлетели.

– Конечно!

Рокко сильнее нахмурился.

– Я вижу, – сдержанно сказал он. – И слышу.

Какое-то время все молчали. Слышалось только сердцебиение ребенка, которое отражалось на мониторе волнистой линией.

– У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? – спросила доктор, и Чарити покачала головой. – Тогда вы должны прийти ко мне через четыре недели.

Она ушла, оставляя Чарити и Рокко наедине.

– Выйди, пожалуйста, – произнесла Чарити.

– Зачем? – Рокко уселся на стул, на котором сидел раньше. Выражение его лица снова стало непримиримым.

– Мне нужно одеться.

Заложив руки за голову, он откинулся назад.

– Ты поразительно скромна, – сказал он. – Мы оба знаем, что ты намного смелее.

– Ладно. Хочешь развлекаться – развлекайся. – Чарити встала и сняла халат. Ей было все равно, что Рокко ее рассматривает. Одевшись, она повернулась к нему лицом. Его карие глаза блестели.

– Ты нравилась мне больше, когда вела себя как невинная скромница.

– О, я думаю, мы оба знаем, что теперь я уже не невинная скромница.

– Значит, ты действительно была неопытной, – произнес он.

Чарити вздернула подбородок, глядя на него.

– Разве это важно? – спросила она.

Он посмотрел на нее, и на мгновение ей показалось, будто он чувствует себя виноватым. Но затем выражение его лица снова стало непроницаемым.

– Не особенно. Если бы у меня была совесть, я, возможно, немного бы застыдился. К счастью для нас обоих, совести у меня нет. Хотя я должен упрекнуть себя за то, что так легко поверил, будто ты вынашиваешь моего ребенка. – Он уставился на ее живот.

– Это твой ребенок. У меня никого не было ни до тебя, ни после тебя. – Она вгляделась в его лицо и испытала разочарование, не увидев на нем ни одной эмоции. – Теперь тебе сложнее очернить меня, не так ли?

– Ты удивишься, – сурово сказал он, – но я пришел не для того, чтобы тебя очернить.

– А зачем тогда?

– Я передумал, – ответил он.

– Что ты имеешь в виду?

Он встал и зашагал по комнате:

– Я решил, что алиментов недостаточно. Я решил, что мне нужен мой ребенок. – Он остановился и вперился в нее карими глазами. – И мне нужен не только мой ребенок, но и ты.

Токко удалось шокировать Чарити. Она пялилась на него, широко раскрыв большие карие глаза и разомкнув полные губы.

– Тебя шокировали мои слова? – спросил он.

Ему вдруг стало совестно. Совсем чуть-чуть. В любой другой ситуации он решил бы, что просто чувствует себя неуверенно. Но такое невозможно. Тем не менее он уже сомневался в правильности своих методов. Судя по всему, ему придется сменить тактику с Чарити.

Однако он презирал необходимость ее добиваться. Тем более он по-прежнему считает ее воровкой. Но вести себя с ней все равно следует помягче.

Рокко решил выразиться иначе:

– Я хотел сказать, что буду держать при себе и ребенка, и тебя. Мне до сих пор не вернули украденный миллион долларов.

Изумление Чарити сменилось гневом.

– Ты не можешь держать меня при себе, – сказала она. – Что это вообще означает?

Он нахмурился:

– Конечно, я могу. У меня есть вилла на побережье Амальфи. И ты будешь жить там.

– Ты шутишь?

– Я серьезен, – ответил он. – Я очень серьезен. На самом деле я намерен отвезти тебя туда прямо сейчас.

– Я не могу уехать, – сказала она и посмотрела влево. – Кто будет кормить моего кота?

– У тебя есть кот?

Она свирепо уставилась на него.

– Нет, но он мог у меня быть, – сказала она.

– Итак, кота у тебя нет. Значит, ты едешь со мной. Немедленно.

Она быстро моргнула:

– А моя работа?

– А что с твоей работой? – Он махнул рукой. – Ты всего лишь официантка. Но, как мать моего ребенка, ты больше никогда не будешь подавать еду.

– Я тебя не понимаю. Буквально пару недель назад ты прогнал меня, обещая со мной не контактировать и платить алименты. – Она была в отчаянии и сердилась.

Да, он ей так сказал. Но в то время он был обескуражен ее признанием, поэтому так резко отреагировал. И он решил ей не поверить, потому что так было проще. Он убедил себя, что она, вероятно, не беременна. Потому что он предохранялся.

Однако его продолжали преследовать образы кареглазого темноволосого малыша. Поэтому Рокко решил пойти на прием к врачу вместе с Чарити.

И вот он пришел в клинику. А затем он услышал сердцебиение ребенка…

В этот момент Рокко понял, что Чарити забеременела именно от него. Она говорила правду.

Но Рокко не хотел, чтобы она думала, будто он ей поверил.

– Ты вроде бы пожелала, чтобы я участвовал в жизни ребенка, – сказал он.

– Мне не нужно, чтобы ты его воспитывал, – ответила она. – Мне нужны только алименты.

– Я не согласен.

– Ты говорил, что не хочешь становиться отцом, – сказала она.

– И все-таки я им стану. И не важно, хочу я этого или не хочу. Но, по-моему, ситуацию можно спасти.

– Я думаю, она уже спасена.

– Потому что ты получишь мои деньги? – От ярости в его жилах застыла кровь. – Что ты планируешь делать с ребенком? Отправишь его родственникам? Какой-нибудь пожилой тетке? И при этом ты будешь брать у меня деньги.

– Нет, я намерена сама растить ребенка. Но я не желаю, чтобы ты его воспитывал, – сказала она, дерзко вздернув подбородок.

– Я имею такие же права, как и ты. Я отец ребенка.

– И еще я ненавижу тебя.

Он усмехнулся:

– И меня это должно волновать, да? Ты не первая женщина, которая меня ненавидит, и я полагаю, не последняя. Однако ты первая, кто вынашивает моего ребенка. И вы оба будете рядом со мной. И это не обсуждается.

– Какая у меня альтернатива? – спросила она, скрестив руки на груди и сверкая карими глазами.

– Ты можешь отправиться за решетку, – проворчал он.

Чарити быстро моргнула:

– Ты не посмеешь отправить меня в тюрьму.

– В тюрьме очень хорошо заботятся о беременных женщинах. – Он заметил, что она испугалась. Хорошо. Пусть понимает, что его угрозы реальны. С ним лучше не шутить. Особенно женщине, которая его ограбила. – Мне очень не хотелось бы рассказывать своему ребенку, что его мать преступница, но мне придется это сделать.