Шэрон Кендрик - Отказать мистеру Совершенство

Его томило ожидание. В его государстве, кроме охраняемых незамужних девственниц, берегущих чистоту до свадьбы, любая женщина в данной ситуации уже принадлежала бы ему. В мире, где уже почти не осталось вызовов, Ливви бросала ему вызов. Саладин немного поерзал, облегчая давление на возбужденный член.

Бросив огрызок яблока в камин, Ливви протянула руки к огню, растопырив пальцы. У нее были рабочие ладони. Неожиданно для себя, Саладин наклонился, налил кофе в две чашки – себе и ей – и поймал ее удивленный взгляд.

Ливви надкусила хлеба и сыра.

– Ты ничего не ешь, – удивилась она.

– Я не голоден.

Обняв колени руками, Ливви смотрела на него.

– Чем займемся? Снова в скраббл или позвонишь своим людям узнать, не расчищена ли дорога?

– Забудь про моих людей, – нетерпеливо перебил он, не сводя глаз с ее торчащих сосков.

Ливви проследила за его взглядом – откровенным, жадным, бесстыдным, – и ее тело обдало жаром. Сердце колотилось, словно рвалось из грудной клетки. Она знала, что надо делать: попрощаться, подняться в ледяную спальню и не выходить до утра, дожидаясь, пока расчистят дорогу, прилетит на вертолете его охрана или кто-то вызволит их из снежного плена.

Она не сделала этого. Ливви продолжала сидеть и глазеть на него, как будто не догадывалась, что будет дальше. Тем не менее, несмотря на свою неопытность и нереальность происходящего, она совершенно точно знала, что произойдет, потому что это уже происходило. Саладин аль-Мектала положил руки ей на плечи, прижал к себе и наклонил голову, чтобы поцеловать.

Ливви вздрогнула от первого сладкого прикосновения, когда кончиком языка он начал исследовать ее губы. Волна нестерпимого желания мгновенно захлестнула ее. В его объятиях Ливви чувствовала себя защищенной. На его губах остался вкус кофе, горячее дыхание согревало ее, и Ливви приоткрыла рот под его требовательным поцелуем. Кончиками пальцев Саладин скользнул по шее, но прикосновение к груди заставило ее опомниться.

Ливви знала, чего Саладин хочет, но он даже представить не мог, что его ждет. У него будет шок, если он узнает правду.

– Саладин… – невнятно пробормотала она, когда поцелуй прервался.

– Собираешься перечислить весь список причин, почему мы не должны делать это? – задыхаясь, спросил он.

– Да.

– С чего начнешь? С отсутствия желания? – Он провел большим пальцем по ее нижней губе, чувствуя ответную дрожь. – Не думаю.

С усилием она отшатнулась и, запинаясь, торопливо заговорила, стараясь сохранить остатки рассудка.

– Начнем с того, что ты шейх, а я простолюдинка, и мы едва знакомы.

– Это можно решить в одну секунду.

– Мы даже не нравимся друг другу, – продолжала она. – Все время спорим.

– Небольшой конфликт только добавляет пикантности сексу, согласна? – пробормотал он. – Напряженность в отношениях сразу пропадает.

Ливви не ответила – не посмела. Он засмеялся бы, узнав правду. Ливви не возражала, когда Саладин протянул руку, распустил резинку, стягивающую волосы на затылке, и любовался рыжими локонами, рассыпавшимися по ее плечам.

– Не сомневаюсь, что у тебя еще куча возражений против секса со мной, но есть одно обстоятельство, которое перечеркивает все твои аргументы.

Ливви знала, что не стоит спрашивать, но не удержалась:

– Какое же?

– Мы хотим этого. Очень сильно. Я, во всяком случае. А ты?

Ливви закрыла глаза, потому что огонь страсти в его глазах грозил сжечь ее. «Мы хотим…» Как просто звучали эти слова для человека, который так долго не смел следовать своим желаниям, что почти забыл о них. Может быть, ее никогда не искушали? Особенно так искусно? С Рупертом ее постигло горькое разочарование, граничащее с шоком. Она перестала доверять своим оценкам, начала избегать мужчин. Свадебное платье Ливви отдала на благотворительную акцию. Она решила, что с ней не все в порядке, она не похожа на других женщин.

Но теперь…

Захлестнувшая ее горячая волна желания толкала на риск. Могущественный шейх готов вознести ее на вершину блаженства. Что ужасного в том, чтобы испытать наслаждение, которого была так долго лишена?

Ливви откинула голову, позволяя Саладину целовать себя. Под свитером грудь налилась тяжестью, а джинсы щекотали ставшие чувствительными бедра. Впервые ее терзал сексуальный голод.

– Саладин, – прошептала она задыхающимся голосом, чувствуя, как его руки сжимают талию.

– Слишком много одежды, – сказал шейх, ловким движением стягивая с нее свитер.

Ливви задержала дыхание, когда он начал расстегивать пуговицы рубашки, боясь разочаровать его видом простого белого лифчика: наверняка он привык к эротическому нижнему белью на женщинах. Однако Саладин, похоже, не обратил на это внимания: он был слишком увлечен, целуя ее обнаженную плоть. Ливви вздрагивала от прикосновения горячего языка к прохладной коже.

– Ты такая хрупкая, – пробормотал он, запуская пальцы под пояс джинсов. – У меня никогда не было таких миниатюрных женщин.

В этот момент реальность вторглась в сознание Ливви с силой, похожей на удар в солнечное сплетение. Она готова отдаться едва знакомому мужчине. Безжалостный шейх заворожил ее темной, опасной сексуальностью, и Ливви готова подчиниться ему. Она с силой вырвалась из его объятий, судорожно застегивая рубашку, вскочила на ноги. Саладин смотрел на нее с изумлением.

– Что случилось?

– Разве не понятно? Пора остановиться, пока мы не зашли слишком далеко.

В растерянности и недоумении он запустил пальцы в черные блестящие волосы.

– Мы уже обсудили этот вопрос, – простонал он.

– Он не подлежит обсуждению, – задыхаясь, заявила Ливви. – Совершенно очевидно, что это недопустимая ошибка. Мы принадлежим разным мирам и никогда не увидимся после сегодняшней ночи. Ты застрял здесь в ожидании подмоги – тут ничего не поделаешь. Давай смиримся с обстоятельствами. В доме семь спален – выбирай любую, – Ливви сверкнула глазами, – кроме моей.

Снова Саладин гладил ее обнаженную грудь. Его пальцы массировали острые соски, и Ливви издавала тихие мяукающие звуки удовольствия.

– Пожалуйста, – постанывала она, – ох, Саладин, пожалуйста.

Он не отвечал, но его ладонь переместилась на живот, совершая ритмичные, круговые движения, потом опустилась ниже в треугольнику мягких волос и замерла в мучительной паузе. У Ливви пересохло горло. Жар охватил тело, и она раздвинула бедра в немом приглашении.

«Давай, – безмолвно молила она, – сделай это, забудь мои возражения. Я глупая и нерешительная, а жизнь так коротка. Хорошо это или плохо – мне наплевать. Просто хочу тебя».

Она открыла рот, чтобы произнести его имя, но услышала громкий стук двери где-то внизу и, вздрогнув, проснулась. Ливви в ужасе заморгала, оглядываясь по сторонам. Сердце стучало как молот. Она плохо соображала, где она, что происходит, и наконец поняла. Она лежала в своей постели в Уайтвик-Мэнор с ладонью между ног и собиралась звать Саладина. В жизни она не испытывала такого сексуального возбуждения.