Джорджетт Хейер - Невинный обман

Фредди поцеловал Китти руку, а потом, под выжидающим взглядом гувернантки, чмокнул девушку в щеку, а та восприняла возникшее неловкое положение с почти полным безразличием и лишь воспользовалась удобным моментом, чтобы шепнуть ему на ухо:

– После завтрака. Нет смысла идти к опекуну, прежде чем мы обо всем не договоримся.

Можно было сомневаться в способности мистера Стандена потрясти мир своей эрудицией, но едва ли кто-то мог отказать ему в знании света и утонченности. В его поклоне Китти прочла полное согласие с ней, а мисс Фишгард – глубокое почтение. Этот элегантный поклон произвел на гувернантку настолько сильное впечатление, что, стоило закрыться двери за мистером Станденом, женщина тотчас же запела дифирамбы изысканной вежливости джентльмена:

– Какая обходительность, моя милая, какое почтение к той, кто здесь «хоть никем не замечаема», надеется «ценимой быть на небесах».

Мисс Чаринг согласилась со своей наставницей, а затем, заметив, что огонь в камине уже почти догорел, заявила: пожалуй, она и сама собирается ложиться спать. Мисс Фишгард выразила желание сопровождать ее наверх до дверей спальни. Женщина явно намеревалась продолжить прерванный разговор. Девушке пришлось напомнить наставнице о необходимости взять с собой теплый плед. Прогрессирующая скупость мистера Пениквика дошла до того, что в доме, за исключением спальни самого хозяина, камины почти не топились.

Вследствие этого прискорбного обстоятельства мисс Фишгард направилась к себе за шалью, а Китти, страдая в своей спальне едва ли не от зимней стужи, быстро сбросила с себя платье и залезла под одеяла в широкую старомодную кровать с пологом на четырех столбиках. К счастью, служанка уже нагрела ее для Китти с помощью металлической грелки с помещенными внутрь раскаленными углями.

В комнату вошла мисс Фишгард, плотно завернувшись в довольно поношенную шаль неопределенной расцветки. Гувернантка зашла как раз вовремя, чтобы лицезреть, как Китти забирается под одеяло в незашнурованной ночной сорочке и с ночным чепчиком в руке. Слабый протест со стороны мисс Фишгард был проигнорирован. Нахлобучив чепец на голову, мисс Чаринг преспокойно завязала тесемки под подбородком. И впрямь, словам гувернантки недоставало уверенности.

Обернув плечи стеганым одеялом, Китти уселась, опершись спиной на подушки, и сказала:

– Вы и впрямь решили остаться, мисс Фишгард? Вы же окоченеете здесь от холода. Если бы я была хозяйкой собственного дома, я во всех комнатах приказала бы разводить большой огонь, не жалея дров.

От услышанного гувернантка как-то странно вздрогнула и проговорила:

– Если… Но, дорогая…

– Знаете, сначала все кажется таким странным, – опомнившись, поправила себя Китти.

Понять это мисс Фишгард как раз могла. Женщина пожала руку своей воспитаннице.

– Грядут перемены в твоей жизни, милая, но они, слава богу, вполне соотносимы с естественным порядком вещей.

Китти невольно хмыкнула.

– Ну, признаться, мне не кажется столь уж естественным то обстоятельство, что я стала невестой Фредди, – откровенно призналась она.

Гувернантка воздержалась от того, чтобы осудить этот порыв искренности, а лишь заметила:

– Ваш союз обещает стать вполне плодотворным. У вашего избранника весьма изысканные манеры и множество добродетелей, приятных для глаза. Он настоящий джентльмен. Однако, моя дорогая, когда Стобхил намекнул мне о далеко идущих последствиях неожиданного визита мистера Фредерика – трудно его слишком сильно осуждать за несдержанность, ибо он действовал из лучших побуждений, – я едва не лишилась чувств… Уверяю вас, дорогая… Простите за прямоту, Китти, но до этого я и помыслить не могла о вероятности подобного поворота. Прежде мне казалось, что мистер Фредерик не проявляет к вам повышенного интереса романтического свойства.

– Пожалуй, – согласилась Китти, думая о том, что из всех родственников мистера Пениквика мистер Станден был самым нечастым гостем в Арнсайд-хаус, поэтому у мисс Фишгард есть все основания удивляться столь неожиданным переменам.

– Если бы дело касалось кого-нибудь другого, – призналась мисс Фишгард, – я могла бы заподозрить его в несколько меркантильных, недостойных джентльмена помыслах, но, уверяю вас, милая Китти, по отношению к мистеру Фредерику следует отбросить подобного рода подозрения. У него слишком возвышенная натура, доброе сердце и утонченное воспитание, чтобы опускаться до таких соображений. – Сделав паузу, гувернантка добавила: – К тому же он наследует весьма значительное состояние.

– Надеюсь, не только вы, но и другие станут придерживаться того же мнения, – задумчиво произнесла Китти. – Бедный Фредди опасается, что его как раз заподозрят в том, будто он сделал мне предложение исключительно из желания заполучить деньги моего опекуна.

– Никто не уличит его в столь низменных намерениях! – воскликнула мисс Фишгард.

– Я и сама не могу заподозрить, – сказала Китти, обняв руками колени. Выбившийся из-под ночного чепчика локон подрагивал у нее под подбородком, придавая девушке совсем юный, почти детский вид. – Но он боится, что люди станут судачить о нем… Ладно… Фредди не особенно умен, поэтому может ошибаться… – Заметив, как изменилось выражение лица гувернантки, Китти поспешно добавила: – Я хотела сказать, иногда ему приходят в голову весьма странные мысли…

– Китти! – воскликнула мисс Фишгард упавшим голосом. Румянец крайнего волнения окрасил щеки немолодой женщины. – Не ошиблись ли вы в своем сердце?

Китти подтвердила, что не ошиблась.

Гувернантка, нервно перебирая ткань пальцами, устремила взгляд вверх и сказала дрогнувшим голосом:

– Позвольте той, чьи девичьи надежды были погублены честолюбием моего родителя, заверить вас: «любовь превыше внешних благ». Дорогая Китти! Молю вас не допустить увлечь себя внешним блеском светскости и славы!

– Обещаю, – сказала девушка. – О каких «девичьих надеждах» вы только что упомянули, дорогая мисс Фишгард?

– Эх! – вздохнула гувернантка. – Его положение в обществе было ниже нашего, хотя в помыслах своих он был весьма благородным молодым человеком. Мне ничего не оставалось, как смириться с волей моего дражайшего родителя. – Заметив вопросительный взгляд мисс Чаринг, она понурила голову и проговорила приглушенным голосом: – Он работал помощником аптекаря… Красивый молодой человек, внешне напоминал настоящего джентльмена. Я помню, как он готовил пилюли, которые мой бедный отец вынужден был принимать, когда его мучили боли, вызванные несварением желудка. Ничего не получилось из этого сватанья…

– Понимаю, – сказала Китти, мысленно представляя себе душевные терзания мисс Фишгард, влюбившейся в помощника аптекаря.