Джейд Ли - Развлечение для настоящей леди

Дверь резко открылась. На пороге, держась за ручку, стоял мужчина, которого легко можно было бы принять за брата-близнеца Батлера, только голос у него был глубокий и глухой, какой и должен иметь дворецкий.

– Добрый день, милорд. Его светлость ожидает вас в библиотеке.

Маркус вошел в дом, решительно протянул свою шляпу и пальто, вместе с одеждой стряхивая с себя февральский холод. И машинально направился по коридору, не удосужившись подождать, когда его проводит слуга. И только тогда обратил внимание, что вокруг нет ни души. Даже дворецкий куда-то исчез. Атмосфера в доме была на удивление таинственной и приглушенной.

По всей видимости, то, для чего его пригласил Пенуорти, действительно важно.

Маркус вздохнул – он уже собрался с духом, чтобы отказаться. Украдкой проникать в дом, сидеть в ожидании целую ночь в какой-нибудь канаве с ледяной водой – вспоминая об этих подвигах, он и сам не знал, жалеет о прошлом или, наоборот, радуется тому, что оно миновало.

Он негромко постучал в дверь библиотеки.

– Войдите.

Отдавая должное атмосфере дома, Маркус беззвучно вошел, тщательно прикрыв за собой дверь. Он мало что мог разглядеть в полумраке комнаты, но улыбнулся успокаивающему запаху кожаных книжных переплетов и обшитому сосной камину.

– Чедвик, старина! Рад, что вы пришли.

Маркус обошел два вольтеровских кресла и поприветствовал своего старого друга.

– Я никогда не пренебрег бы вашим приглашением, – легко ответил он.

Он запнулся, стараясь откровенно не таращиться на собеседника. Бог мой, что случилось с этим человеком? Совсем недавно Пенуорти, хотя и был пожилым джентльменом, выглядел достаточно крепким мужчиной, а сейчас напоминал согбенного временем монаха. Когда он встал, стало заметно, что его седые волосы растрепались и обвисли, а глаза покраснели от усталости. И хотя он уверенно шагнул навстречу, его протянутая рука была скручена артритом, а все тело, казалось, было щуплым и состарившимся.

Разумеется, Маркус не мог спросить, что случилось, не мог даже показать, что встревожен. Поэтому он просто улыбнулся, пытаясь выдавить из себя какую-нибудь любезность.

– Отличный день, не так ли?

Пенуорти усмехнулся.

– И все? Никаких тебе вежливых комплиментов о том, как отлично я выгляжу?

Чтобы увильнуть от прямого ответа, Маркус махнул в сторону разбросанных на столе стопок бумаг.

– Навалились государственные дела?

– Не так чтобы очень, – ответил Пенуорти, дернув головой. – Я просто старею, да и кашель все почему-то не проходит. Коньяк?

– Благодарю. Прошу, позвольте мне поухаживать.

Маркус подошел к буфету, привычно наполнил бокалы. Он и забыл, что Пенуорти почти шестьдесят. Маркусу стало не по себе от одной лишь мысли, что он может потерять своего давнего друга из-за какого-то кашля. Но его безрадостные мысли были тут же прерваны Пенуорти.

– Меня беспокоят гораздо более серьезные дела, – заявил хозяин.

Маркус попытался отвлечься от грустных размышлений, сосредоточиться на том, что ему вот-вот сообщат. В конце концов, сейчас он узнает, к чему вся эта таинственность.

– Я, разумеется, в полном вашем распоря…

Неожиданно дверь библиотеки распахнулась, ворвавшийся поток воздуха задул стоящие на столе свечи, и горячий воск брызнул на лежащие там государственные бумаги. Безмятежную атмосферу комнаты пронзил высокий голос:

– Приветик, дорогуша! Прости, что опоздала.

К изумлению Маркуса, в комнату вошла миниатюрная уличная проститутка; от ее ярких одеяний закружилась голова, а вырез лифа был настолько низким, что обнажал соблазнительные округлости ее груди. Она несла серебряный поднос, и Маркус боялся, что девушка не сможет удержать стоящие на подносе чашки – так сильно она покачивала бедрами.

– Фантина! – воскликнул Пенуорти, и в этом единственном произнесенном им слове прозвучали смятение и изумление, что не ускользнуло от юной проститутки.

– Да, это я, голубчики, – ответила она, поставив поднос и расправив плечи. – Здравствуйте – приехали! Это что такое? – воскликнула она, отбирая у Пенуорти бокал с коньяком. – От этой французской гадости у тебя кишки погниют, точно тебе говорю! – И не успел старик что-либо возразить, как она проворно осушила бокал. – Так вот, – хрипло произнесла она, причмокнув губами. – Кишки погниют, точно тебе говорю. А теперь попейте чайку, будьте хорошим мальчиком.

Пенуорти вздохнул, бросив на Маркуса взгляд, в котором читались одновременно извинение и капитуляция.

– Маркус, разрешите представить вам Фантину Делярив. Фантина, это Маркус Кейн, лорд Чедвик.

– Ничего себе! – воскликнула она с ужасным, режущим слух акцентом. – Вот радость-то! Как на духу признаюсь! – Она протянула руку, всем телом подавшись вперед, так что с каждым вздохом ее потрепанный лиф опускался все ниже. – Зовите меня Фанни.

В душе Маркуса боролись две привычки, выработанные многолетним воспитанием. Правила приличия требовали, чтобы он встал и поцеловал руку даме как истинный джентльмен, однако эти же правила поведения требовали того, чтобы он не обращал внимания на приставания уличных шлюх.

В конце концов верх взяло уважение к старинному другу. Он встал, хотя и несколько скованно, и пожал протянутую руку.

– Фанни.

Она благодарно засмеялась, но протянутую руку не убрала, явно ожидая, что он ее поцелует. Маркус мешкал, прекрасно понимая, чего она ждет, но не находя в себе сил прикоснуться губами к ее руке. От нее нестерпимо несло прогорклым пивом, и сама ручка, маленькая и изящная, была грязной, с потрескавшимися, неухоженными ногтями.

– Ну же, дорогуша. Я не кусаюсь, есть только ты за это не заплатишь, – проворковала она.

– Фантина! – сердито одернул ее Пенуорти. – Перестань издеваться над джентльменом. – Он протиснулся между ними, разорвал их рукопожатие и ловко усадил шлюху в кресло у камина.

Она села, нарочно вытянув ноги так, чтобы Маркус мог полюбоваться ее восхитительными формами.

Положа руку на сердце, Маркус, усаживаясь в другое кресло, думал о том, что он понимает, что привлекло Пенуорти в этой женщине. Несмотря на рваную одежду и грубые манеры, у этой темноволосой шлюхи была отличная фигурка, по-своему чувственная и изящная.

Сперва она показалась ему совсем юной, но теперь, когда солнечные лучи освещали ее лицо, он понял, что этой привлекательной женщине не меньше двадцати пяти. Несмотря на небрежную стрижку, волосы у нее были роскошного темно-орехового цвета, а под гримом просматривалась не слишком темная и не слишком светлая кожа лица. «Золотистая», – пришло на ум. Под длинными черными ресницами поблескивали бронзового цвета глаза.

Как жаль, что такая красота досталась простолюдинке! Но сомнительные вкусы Пенуорти Маркуса совершенно не касались. Пусть только побыстрее разделается с ней и отошлет из библиотеки. Но, к сожалению, проститутка уютно устроилась в кресле, явно намереваясь остаться.