Хорхе Молист - Хранитель секретов Борджиа

– Ты имеешь в виду весть о том, что Неаполь сдается без сопротивления, ведь так? – уточнил Жоан, испытывая внутреннее удовлетворение. – Не будет смертей и лишений.

– Но и мародерства не будет, – ответил Сантьяго, явно расстроенный.

Жоан подумал, что в свои двадцать лет его друг уже рассуждал как матерый солдат удачи.

– По крайней мере, ты увидишь Неаполь живым и твое тело останется в целости.

– Великий Капитан не хочет, чтобы мы насладились городом ни живые, ни мертвые. Он принял решение, что только небольшая часть войска войдет в Неаполь. А всем остальным он приказывает направиться на север, чтобы воспрепятствовать перегруппировке французов.

– Это разумно. Если город сдастся, то французы засядут в замках Кастель Нуово и Кастель делль Ово и понадобится совсем немного солдат, чтобы держать осаду.

– Нет. Для нас это совсем не имеет смысла, – проворчал Сантьяго, нахмурившись. – Великий Капитан сказал, что заплатит долги, когда мы прибудем в Неаполь, а сейчас хочет прогнать нас без оплаты. Но мы войдем в столицу королевства, хочет он этого или нет.

– Снова мятеж?

– Да, и так будет до тех пор, пока он нам не заплатит. В честь тех, кто, как Диего, погиб, защищая честь испанского войска.

– Что ж, я рад, – прошептал Жоан.

На следующий день Педро Наварро сообщил ему, что Великий Капитан был вынужден согласиться с большей частью требований, выдвинутых его людьми.

С чувством исполненного долга Жоан записал в своем дневнике: «Победитель в тысяче битв вынужден был сдаться самым низшим чинам своего войска. Как опытный генерал, он прекрасно понимает, насколько ценно отступление в нужный момент».

16 мая 1503 года Неаполь поднял флаги Испании, и Великий Капитан со своим войском и испанской пехотой в полном составе вошел в город под звуки барабанов, флейт-пикколо и труб. Город был украшен по-праздничному: ковры и флаги свешивались с балконов, гирлянды и триумфальные арки украшали улицы, а девушки бросали цветы проходящим парадным строем войскам. Гонсало Фернандес де Кордова с победным видом горделиво восседал на своем коне: получив обещание, что не будет мародерства и грабежа, город выдал ему значительные суммы, благодаря которым он смог выплатить большую часть долгов своему войску.

Как только закончился парад, Жоан отправился навестить своих тестя и тещу – золотых дел мастеров Роч и своего шурина, которые были счастливы принять его. Уже три месяца книготорговец не имел никаких известий о своей супруге и хотел узнать новости о ней и о своей семье в Риме. Последнее письмо от Анны родители получили больше месяца назад, в нем она писала, что чувствует себя хорошо, и просила тут же сообщить ей, если они хоть что-то узнают о ее муже. Жоан понял, что ни одно из посланных им жене за последние месяцы писем не дошло до адресата, и сразу же сел писать ей.

В тот вечер он пошел на виа дель Дуомо, где его друг Антонелло и его супруга Мария держали свою книжную лавку. Именно там Жоан научился мастерству печатника и познакомился с Иннико д’Авалосом. Книготорговцы встретили его, как и всегда, с радостью и пригласили поужинать с ними.

– Король Неаполя укрылся на острове Искья, когда нас оккупировали французы, – рассказывал Антонелло. – Но в конце концов заключил с ними пакт и отбыл во Францию, оставив маркизу приказ сдаться галлам без сопротивления. Однако д’Авалос провел переговоры со своим другом адмиралом Виламари и в Пасхальное воскресенье поднял испанские флаги на своих островах.

– Это означает, что маркиз думает, что «время пребывания французов в Неаполе вот-вот закончится», – сказал Жоан шутливо, имитируя голос и позу губернатора острова Искья.

Антонелло рассмеялся, но тут же его лицо посерьезнело, что совсем было ему несвойственно.

– Он еще кое-что думает, – сказал он, пристально глядя на Жоана.

– Что же именно? – спросил Жоан с любопытством.

– Что время каталонцев близко к завершению.

Жоан с удивлением посмотрел на своего друга и вздрогнул, не сдержавшись. Его близкие были в опасности!

– Не много ли берет на себя этот человек! – взорвался он, стараясь не выказывать своего страха. – Он думает, что провидец? Я уже достаточно наслушался всяких пророчеств во Флоренции.

– Он не пророк, – ответил Антонелло, – но обладает интуицией, а также имеет исключительно эффективную сеть информаторов, к которым принадлежим и мы. И попадает в яблочко. Он получил письмо, которое ты послал ему, прежде чем вступить в войско, и написал мне с просьбой предупредить тебя, если ты появишься здесь. В первую очередь тебе надо позаботиться о своей семье.

– Я отправлюсь, как только получу увольнение, – ответил Жоан. Он был сильно озабочен.

– Мне жаль, что вы покидаете нас, – сказал Великий Капитан насмешливо, когда Жоан обратился к нему с просьбой о полном освобождении от военной службы. – Вы хорошо поработали во время сражения во главе вашего взвода аркебузиров. Но главное, о чем я истинно сожалею, так это то, что вы единственный, кто не может требовать от меня задержанных выплат.

Жоан сделал приличествующий обстоятельствам жест, в то время как Гонсало Фернандес де Кордова, улыбаясь, подписывал документ, в котором подтверждал доблестную службу книготорговца в испанском войске.

– Мне бы хотелось, чтобы в моих войсках было больше таких, как вы, кто, вместо того чтобы получать деньги, сами платят за то, чтобы сражаться, – шуткой заключил он свою речь.

– Спасибо, генерал, – ответил Жоан, когда документ оказался в его руках. – Но я также вынужден просить вас о выплате задолженности.

– Задолженности вам? – спросил Гонсало с улыбкой, которая все еще играла на его губах. Он подумал, что Жоан шутит.

– Не мне. Речь идет о задолженности, которая причитается Диего Гарсия де Бургосу.

– Кому?

– Диего Гарсия де Бургосу – парнишке, которому едва исполнилось девятнадцать и которого вы посадили на кол за то, что он требовал свои деньги. – Жоан увидел, как улыбка генерала превратилась в болезненную гримасу, и продолжил: – Я пошлю эти деньги его родителям. Вместе с письмом, в котором напишу, что их сын отважно сражался и достойно погиб в бою.

Двое мужчин молча смотрели друг на друга, и Жоан вспомнил тот момент, когда их взгляды встретились во время марша, а Диего умирал на колу, воткнутом около дороги.

– Некоторые меры, к которым я вынужден прибегать на королевской службе, мне не нравятся и не делают мне чести, – пробормотал генерал.

– Прошу вас дать мне записку к вашему казначею с указанием о выплате, – настаивал Жоан, не собираясь оправдывать действия Великого Капитана.

– Вы не знаете, что это такое – противостоять четырем с половиной тысячам взбунтовавшихся людей. Солдатам-ветеранам, участвовавшим в разных бойнях, вооруженным, голодным и разъяренным. – Голос Гонсало был таким же твердым, как и его взгляд. – Показательная смерть нескольких человек помогает предотвратить смерть тысяч.