Хорхе Молист - Хранитель секретов Борджиа

– Новость дошла до нас несколько часов назад, а потом мы услышали радостные возгласы, барабанную дробь, выстрелы и звон колоколов, – сообщила Анна после того, как обняла Жоана. – Мы подготовились.

– Мы не ослабим бдительности. Скорее всего, те, кто напал на нас последний раз, находятся на севере, на месте сражения. Увидим, что произойдет, когда они вернутся. А пока построим баррикады снаружи в качестве меры предосторожности.

– Я командовал испанскими ветеранами-пехотинцами; это драчуны и грубияны, но опытные вояки. Увидев все то, что случилось, я не мог ничего поделать и приказал отступать, не нарушая рядов и под защитой копий, – объяснял Микель Корелья несколько дней спустя. Было похоже, что недавняя авантюра его не слишком беспокоила. Жоан и Никколо внимательно слушали капитана при закрытых дверях в малом зале лавки. – Я потерял только одного. Конная гвардия Фабрицио Колонны даже не успела принять участия в сражении.

– Мы видели бой и ваше организованное отступление тоже, – сказал Жоан. – Как подтвердил посыльный, Никколо и я прибыли с целью присоединиться к войскам. Мне очень жаль, что мы опоздали.

– Сомневаюсь, что ты на самом деле об этом жалеешь, – ответил Микель. – Вы избежали настоящей мясорубки. Я скажу Хуану Борджиа, что вы были там, хотя не думаю, что он будет удовлетворен этим.

– Мы там были, – твердо и со значением повторил Жоан. – И если нам не удалось явиться в войска, то только по причине их беспорядочного бегства от Орсини.

– А как отреагировал Папа? – спросил Никколо, чтобы сменить тему разговора.

– Он в бешенстве и немного напуган, – ответил Микель. – Обвиняет в поражении кого угодно, только не собственного сына. Слепая отцовская любовь. Винит герцога де Урбино, попавшего в плен, и отказывается платить выкуп, который просят за него Орсини. Винит Фабрицио Колонну в том, что он отвел свою тяжелую кавалерию, не дождавшись приказа его сына, и оставил войска без помощи. Подозревает его во лжи, думая, что семья Колонна только прикидывается союзником, а на самом деле желает его поражения. И наконец, жалуется на короля Испании Фернандо – на то, что тот отказал ему в помощи, и думает, что король радуется его несчастьям.

– Чего он ждал от короля Фернандо?

– Папа хотел войско или как минимум денег – так же, как французы снабдили деньгами Орсини, – ответил Микель. – Но он ничего не получил.

– И что же теперь будет? – оживившись, спросил Жоан.

– А вот теперь короли Испании окажут помощь Папе, – убежденно ответил Никколо.

– Почему именно сейчас, если раньше они этого сделать не захотели?

– Потому что они хотят видеть его покорным и смиренным, – объяснил Микель. – И поскольку он остается их союзником в борьбе против французов, они не хотят его окончательного поражения. Им не нравится Папа, но если Орсини – союзники Франции – получат контроль над Римом, это будет еще хуже для Испании. Это чисто политическая игра. Они боятся своих влиятельных друзей так же, как и врагов.

Никколо, отвечая на недоверчивый жест Жоана, легким кивком подтвердил слова Микеля.

– А что случилось с Хуаном Борджиа? – спросил Жоан.

– Меня не было рядом с ним, – сказал Микель. – Его ранили в лицо, а не в спину, и это означает, что он сражался. Впрочем, это неудивительно, потому что Борджиа очень храбрые. Однако его рана не больше чем царапина. Говорят, что он бежал, переодевшись солдатом.

– Вы не думаете, что он сам себя ранил, чтобы представить все как достойное поражение?

– Я не знаю, – сказал Микель, пожав плечами. – Надеюсь, на благо всем нам, что это не так. Он хоругвеносец, знаменосец, генерал папских войск.

Жоан испытывал противоречивые чувства по отношению к Микелю Корелье. Он считал его своим другом и многим был ему обязан. Но он также знал, что верность Микеля Хуану Борджиа могла превратить его в палача. Жоан думал, что, если господин прикажет Микелю умертвить его, капитан ватиканской гвардии выполнит это страшное поручение, независимо от того, согласен он будет с этим или нет. Микель был верным псом семьи Борджиа. Тем не менее Жоан чувствовал, что валенсийцу совсем не нравилось подчиняться своему господину, и последние слова Микеля подтвердили его догадки. Жоан решил попробовать слегка нажать на Микеля, напомнив об итальянском политическом сознании, которым так хорошо манипулировал Никколо, и прощупать капитана.

Поэтому, когда Микель посетил лавку вновь, Жоан выказал желание поговорить с ним наедине и затронул в разговоре тему взаимоотношений Санчи Арагонской с герцогом Гандийским.

– Моя супруга сочувствует княгине де Сквиллаче, – сообщил он Микелю. – Санча – женщина страстная, жаждущая любви, но замужем за подростком, который не может ее удовлетворить и которого она презирает за бесхарактерность.

– Мое ремесло – это оружие. А дело княгини – выйти замуж за того, кого ей предназначат, и произвести потомство. Я не жалуюсь, так пусть не жалуется и она. Благодаря этому она прекрасно живет.

– Тем не менее подобный брак, должно быть, очень тяжелое испытание для такой пылкой женщины.

– Это не оправдывает ее супружескую неверность, – прервал его Микель. – Абсолютно. Хотя женщина по своей природе такова, какой является, и долг мужа – заботиться о ней, следить, чтобы она достойно вела себя, и держать ухо востро.

– Джоффре – мальчик, не способный ко всему этому, – заявил Жоан. – Вы не считаете, что его братья должны помочь ему?

Микель, раздосадованный, фыркнул.

– Хуан Борджиа может иметь сотни женщин. Он и в самом деле обладает несколькими в одно и то же время, – ответил он, помолчав. – Но почему жена его брата? Это предательство. Можно разделить ложе с женой твоего врага, если она это позволит, или изнасиловать ее, если ты хочешь и можешь, – таков закон войны. Но жена товарища по оружию неприкосновенна. Не говоря уже о том случае, когда она является членом твоей семьи. Это ведет к уничтожению клана. – Микель сделал паузу, во время которой оба предавались своим мыслям. – Твоя жена – одна из красивейших женщин Рима. И ты ведешь себя как настоящий мужчина, заботясь о ней и защищая ее. Очень надеюсь ради твоего блага, что герцог забыл о ней.

Недели мирно текли. Число посетителей лавки постепенно увеличивалось по мере того, как дела Папы поправлялись. Анна снова почувствовала себя царицей среди покупателей.

Как и предсказывал Никколо, Испания пришла на помощь понтифику, и ее посол в Риме Гарсиласо де ла Вега, который к тому же был постоянным посетителем книжной лавки, выступил в качестве посредника между Папой и его врагами, договорившись о выгодном для Александра VI мире. По этому договору Орсини, выигравшие сражение при Сориано, но прекрасно понимавшие, что проиграют войну в случае, если Испания окажет содействие Папе, признали полноту власти понтифика и в качестве компенсации расходов передали ему пару своих крепостей, а также заплатили пятьдесят тысяч дукатов. Однако им удалось сохранить огромную часть своих владений, а также войско. Таким образом, власть Орсини практически не претерпела никаких изменений.