Ивонн Линдсей - Невинная и роковая

– Но даже в этом случае, если он не является законным сыном нашего отца, он не может претендовать на трон.

Рокко то ли хохотнул, то ли прорычал:

– Я тоже так думал. Тем не менее по-прежнему действует старинный закон, согласно которому, я не смогу оставаться королем, если не женюсь до того, как мне исполнится тридцать пять лет, и не обзаведусь наследником.

– Но что тут сложного? Женись! Роди ребенка! Или отмени закон.

– Для меня готовят список потенциальных невест. Но дорога каждая минута, поэтому я работаю с парламентом над отменой закона. Вместе с тем возникли новые проблемы. Некоторые члены парламента поддерживают идею о новом короле. Похоже, подрывная деятельность ведется не первый день.

– О, Рокко! Что ты собираешься делать?

– Продолжать работать, чтобы выяснить, кто за этим стоит. И стараться разгадать эту загадку до того, как будет слишком поздно и мы ввяжемся в гражданскую войну. В то же время нам нужны союзники. Я рассчитывал получить одного из них в качестве твоего мужа.

Мила задрожала.

– Я… Я… – Она умолкла. Извинения казались бессмысленными, учитывая серьезность положения в стране. – Что я могу сделать?

Ее брат обошел письменный стол и одарил Милу взглядом, который она никогда не забудет. Присев перед ней на корточки, он взял ее за руки.

– Я знаю, что ты никогда не подчинялась приказам, но сейчас я обязан тебе приказывать, сестренка. Вернись в Сильвен и переубеди короля Тьерри. Ваш брак единственное, что спасет Эрминию от полного уничтожения.

В иллюминатор вертолета Мила видела, как исчезают в темноте огни на границе Эрминии. Ее ждал Сильвен. Ей предстояла сложнейшая задача в жизни. Как убедить человека, который любит тебя, но больше не доверяет тебе и не желает жениться?

Она никогда не любила перелеты и во время длительных полетов принимала успокоительное, которое помогало ей уснуть. Но сейчас ей нужно оставаться бодрой. Хотя полет на вертолете будет коротким, ее сердце колотится как сумасшедшее, а нервы на пределе.

Словно прочтя ее мысли, пилот сообщил ей в наушники:

– Мы сделаем посадку на территории дворца в ближайшее время, ваше королевское высочество.

– Спасибо, – ответила она, и у нее засосало под ложечкой.

– Вы в порядке, мэм? – спросил ее сопровождающий офицер в униформе.

Она посмотрела на него. Генералу Андрею Новаку было почти сорок, он лихо смотрелся в униформе и, как глава вооруженных сил королевства, обладал огромной властью. Но Мила всегда замечала, как он чуть недовольно кривил губы или смотрел темно-карими глазами. Она опасалась его, а его присутствие сильнее ее нервировало. Она не понимала, почему брат отправил Новака вместе с ней. Ведь она летит в Сильвен не с официальным визитом. На самом деле визит частный. Оставалось надеяться, что ей дадут поговорить с Тьерри наедине.

И все же, напомнила она себе, Рокко хотел быть уверенным в том, что этот визит в Сильвен пройдет без намека на скандал или уловки. Мила на мгновение закрыла глаза и вцепилась пальцами в подлокотники кресла, когда вертолет завис над посадочной площадкой у дворца Сильвена. Ее уже ждал автомобиль. Генерал вышел из вертолета и повернулся, чтобы помочь Миле выйти. Наконец-то она ступила на твердую землю.

Из машины вышел мужчина и направился к ним. Он низко поклонился Миле.

– Ваше королевское высочество, я Паскуале де Лука, помощник его величества, короля Тьерри. Я к вашим услугам. Пожалуйста, следуйте за мной.

– Спасибо, господин де Лука.

Генерал Новак пошел за Милой, но помощник резко остановился.

– Я сожалею, генерал, – сказал он. – Но мне дан четкий приказ. В автомобиле поедет только принцесса.

– У меня тоже приказ, – проворчал Новак, идя рядом с Милой. – Я отвечаю за принцессу.

– Король Тьерри примет только принцессу.

– Все в порядке, Андрей, – сказала Мила и коснулась рукой предплечья генерала. – Я в безопасности.

Мужчина одарил ее холодным взглядом, потом отрывисто кивнул и шагнул назад:

– Как вам угодно, мэм.

Она поняла по тому, как он ощетинился от ее прикосновения, что Новак не слишком доволен сложившейся ситуацией. Но она была благодарна ему за то, что он ей уступил, хотя бы на время.

– Везите меня к своему королю, – велела она Паскуале с максимально возможной степенностью.

От волнения у нее скручивало живот. Прислушается ли Тьерри к ее мольбе? Простит ли он ей обман, спровоцировавший скандал в прессе? Поверит ли он, что она не виновата в утечке информации?

Она должна надеяться, что он ей поверит. Их взаимная любовь поможем им справиться с этой ужасной ситуацией. Когда они подошли к машине, Паскуале открыл заднюю дверцу. Мила улыбнулась ему в знак благодарности и уселась на сиденье. Как только дверца закрылась и автомобиль начал двигаться, она поняла, что рядом с ней кто-то сидит.

– Тьерри! – удивленно воскликнула она.

– Ты просила о встрече со мной. Я с тобой встретился.

В его голосе не было ни тепла, ни юмора, а его глаза были холодными как сталь.

– Я ожидала, что мы встретимся во дворце, – нервно произнесла она, теребя пальцами плиссированную ткань платья.

– Ты не имеешь никакого права чего-то от меня ожидать.

– Ты прав, конечно. – Она приказала себе перестать теребить платье. – Мне очень жаль, Хок. Прости меня за то, что я делала.

– Не называй меня Хоком.

Услышав обиду в его голосе, она склонила голову, признавая, что виновата в его обиде. От осознания того, что причинила ему боль, у Милы заныло сердце. Она не хотела обижать Тьерри. Она только хотела, чтобы он любил ее, как она любила его. Однако для этого ей пришлось лгать. Она злоупотребила его доверием. Неудивительно, что он по-прежнему злится на нее и смотрит так сурово. Она встретила его взгляд – пугающе холодный и равнодушный.

– Я еще раз прошу у тебя прощения, – сказала она. – Ты когда-нибудь сможешь меня простить? Ты дашь мне – нам – еще один шанс?

Тьерри поерзал на сиденье и перевел взгляд на стеклянную перегородку, отделявшую салон от водителя автомобиля.

– Еще один шанс, говоришь? – Он покачал головой. – Нет, я не верю во второй шанс.

– Но я люблю тебя, и я знаю, что ты любишь меня. Ты говорил мне об этом. Ты солгал?

Тьерри молчал так долго, что Миле показалось, будто она разлетится на тысячу острых осколков. Но когда он заговорил, она поняла, что предпочла бы его словам агонию бесконечного ожидания.

– Я не лгал. Я сильно любил мою Эйнджел, это правда. Но одной любви недостаточно. Я видел, что люди делают во имя любви. Что они позволяют себе считать допустимым или недопустимым. Из того, о чем мы с тобой говорили, ты наверняка поняла, что для меня важно.

Мила откашлялась и попыталась заговорить. Ее слова прозвучали резко и напряженно.