Кэтти Уильямс - Игра в соблазнение

– Завтра воскресенье. Если у вас ничего не запланировано, то переночуйте в доме и проведите завтрашний день с нами. Здесь гораздо лучше, чем в Лондоне, и вы сможете еще раз попытаться поплавать, если не боитесь.

– Спасибо, – вежливо сказала Санни, – но я не могу.

– Почему нет?

– Потому что. – Имелось много причин, чтобы ему отказать. Например, она могла бы заявить, что рядом с ним чувствует себя некомфортно, и при одной мысли о том, чтобы ночевать с ним под одной крышей, у нее по спине бегут мурашки. Кроме того, она не взяла с собой сменную одежду. И она умрет от стыда, если ей придется провести в нынешнем наряде еще один день. Что касается его предположения снова попытаться поплавать… Ну, Санни хотелось громко смеяться, потому что она не собиралась красоваться перед Стефано в бикини.

– Вы слышали, что сказала Флора. Она хочет, чтобы вы остались. Правда, Флора?

– По-моему, не очень справедливо перетягивать дочь на свою сторону.

– Я могу жульничать, если этого требуют обстоятельства. Подумайте об этом. – Он отвернулся, и через несколько минут автомобиль подъехал к парадному входу дома с каменными колоннами.

Флора легла спать через полчаса. Решив, что уходить сразу, не поблагодарив Стефано за ужин, невежливо, Санни задержалась, чувствуя себя беспомощной в откровенной одежде.

– Итак, что вы решили? – Он вошел в одну из боковых дверей после того, как уложил дочь спать.

Санни пожирала его глазами. На нем были черные брюки и льняная рубашка сливочного оттенка, резко контрастирующего с его бронзовой кожей.

– У меня завтра много дел, – начала она, но могла думать только о том, что Стефано смотрит на нее сказочными карими глазами, холодно оценивая ее в заимствованном наряде, хладнокровно осуждая и невозмутимо издеваясь над ней.

Внезапно к ней вернулась неуверенность, от которой, как ей казалось, она давно избавилась.

Санни вспомнила мужчин, которые приходили и уходили, гоняясь за ее матерью. Она вспомнила похотливые взгляды приемного отца, в присутствии которого одевалась как монахиня. Она вспомнила мальчиков из школы-интерната, которые таращились на нее так, словно жаждали к ней прикоснуться. Она вспомнила, как всегда выделялась среди породистых девушек, которые смеялись над ней, прибавляя ей неуверенности в себе.

Она подумала, что если бы одна из тех девушек надела короткую юбку и топ, Стефано не осмелился бы отпускать в ее адрес ужасные саркастические замечания. Если бы так оделась, к примеру, Кэтрин, Стефано наверняка сделал бы ей комплимент.

– Меня возмутило ваше оскорбление, – выпалила Санни.

Честно говоря, она не собиралась ничего говорить и не понимала, почему не сдержалась. Ведь сейчас она фактически призналась Стефано в своей уязвимости.

Стефано уставился на нее, нахмурившись.

– Объяснитесь, – в конце концов, произнес он. – Но сначала присядьте. С вами я чувствую себя ребенком, которого вызвали к директору школы. – Он отвернулся и налил им обоим по бокалу вина. Они выпили немного вина за ужином, но сейчас этого ему показалось мало. – Как я вас обидел? – Он сел и слегка отодвинул стул назад, чтобы вытянуть перед собой длинные ноги.

Радости богатства, подумала Санни без тени зависти. Каждый предмет мебели на его кухне был сделан вручную. Стефано не пришло бы в голову пугаться, что он что-нибудь поцарапает или сломает. Он может заменить мебель по щелчку пальцев.

– Моя одежда, – пробормотала она, уже сожалея о том, что заговорила об этом.

– Что с ней? – Неужели она не заметила, как мужчины стали поглядывать на нее, когда они вошли в просторный зал ресторана? Флора расстроилась, заметив, что несовершеннолетний солист музыкальной группы все время смотрит на Санни. Стефано тоже это заметил, и ему стало не по себе.

Ему всегда было наплевать, как одеты женщины, которых он приглашает на свидание. На самом деле наряды большинства из них были намного откровеннее нынешнего наряда Санни. Ему в голову не приходило потребовать у них переодеться в более закрытую одежду.

А сегодня он изо всех сил торопил время, чтобы поскорее уйти из ресторана, в котором на Санни пялились все мужчины. Стефано так привык получать именно то, чего хочет, от противоположного пола, что недоступность Санни провоцировала в нем загадочные реакции. Мало того, что она не пытается привлечь его внимание, так она еще активно ему противится.

– Мне не понравилось, когда вы намекнули мне, что я выгляжу как… проститутка. – Ее голос был едва слышен, а лицо стало пунцовым.

Стефано густо покраснел, потому что едва мог изображать благочестие, точно зная, о чем она говорит. Хотя она неверно истолковала подтекст в его словах.

– Я подумал, что вам, возможно, не понравится внимание, которое привлечет ваш наряд, – сказал он.

– Я не надела ничего из того, что не носят девушки моего возраста.

– Но не у многих из них такая сногсшибательная фигура, как у вас, – заметил Стефано.

Санни моргнула, а потом, когда до нее дошел весь смысл его слов, она затрепетала. Потому что его слова, произнесенные хриплым тоном, пробудили к жизни все неуместные мечты, которые она лелеяла в отношении Стефано.

Стефано наблюдал, как она напряглась, а затем расправила узкие плечи. Она избегала его взгляда.

Ее губы были поджаты, выражение лица стало сдержанным. Она сидела на краешке стула, словно хотела вскочить с места в любой момент.

– Простите, если вас обидел мой комментарий о вашей одежде, – грубовато произнес он. – И вы абсолютно правы, конечно. Вы надели то, что носит любая другая девушка вашего возраста. На самом деле я знаю некоторых женщин, которые в два раза старше вас, но надевают в два раза меньше одежды, чем у вас.

Санни немного расслабилась. Она уставилась на бокал вина, словно впервые его увидела, а потом сделала глоток.

Теперь ей казалось, что она переусердствовала с претензией к Стефано. Он задел ее за живое. Но теперь ее поразила другая мысль.

Сделал ли он это замечание спонтанно, решив, что Санни не впишется в толпу посетителей шикарного ресторана? Подумал ли он, что она будет как заноза в заднице среди представителей высшего класса, разодетых в кардиганы и жемчуг? Говоря о том, как ее наряд привлечет ненужное внимание, он, вероятно, подразумевал, что ему будет неловко появляться на людях с такой как она.

Санни накрыло новой волной неуверенности.

– Я так отреагировала потому, что…

– Почему же?

– Моя мать одевалась вызывающе, – выпалила Санни и мысленно упрекнула себя за несдержанность. Она теряла самоконтроль всякий раз, когда Стефано оказывался рядом с ней. Он заставлял ее о говорить том, о чем она обычно молчала. Она лихорадочно крутила в руках ножку бокала, сосредоточенно хмурясь. – Я всегда клялась, что никогда не надену…