Тара Пэмми - Жить настоящим

Его рот не скривился в усмешке, его взгляд не судил ее за дерзость. Он просто стоял и смотрел на нее, словно задался вопросом: сколько времени она так продержится.

Наконец Нихат взяла себя в руки.

– Так как ты не желаешь встречаться с психотерапевтом, я обратилась к своему другу и загрузила видео, которые он рекомендовал. Большинство заданий легко выполнить, но я попросила бы вызвать Халифа на случай, если тебе понадобится физическая…

Азиз покачал головой.

– Но Халиф может.

– Я хочу тебя.

Нихат сглотнула, обжигающее пламя вспыхнуло в ней, когда Азиз оттолкнулся от стены и придвинулся ближе. «Он говорит так намеренно», – заверила она себя. Он проверяет, как далеко она зайдет в своем безрассудстве. Тем не менее эти слова произвели эффект.

– Хорошо. Наша ближайшая цель – ввести тебя в общество, поужинать с Аяаном и принцессой Зохрой в конце недели. И понять, куда ты хочешь отправиться после того, как все это… закончится.

– Куда я хочу отправиться?

– Да. Я немного поразмышляла по поводу твоего желания оставить Дахар.

На самом деле Нихат только этим и занималась. В этот раз она будет здесь, а он уедет.

Она давно свыклась с жизнью без Азиза и добилась гораздо больше, чем в самых смелых своих мечтах.

– Аяан не позволит тебе вернуться в пустыню. Вероятнее всего, Аяан, король Малик и королева Фатима… – Лицо Азиза исказилось, когда он услышал имя матери, но Нихат заставила себя продолжить: – Они позволят тебе уехать, если ты займешься одним из деловых международных проектов, которые поддерживает Дахар. Ты не можешь выкинуть их из своей жизни, Азиз. И ты не можешь ничем не заниматься. Это убьет тебя.

– Я попытаюсь.

– Я задала Аяану несколько вопросов, солгав, что ищу, о чем могу с тобой поговорить.

– Я и забыл, как ты скрупулезна, если что-нибудь решишь.

– Выбирай между инвестиционной компанией в Нью-Йорке, ипподромом в Абу-Даби и, конечно… твоим любимым Монако. – Последние слова застряли в ее горле, как колючки, отказываясь срываться с губ.

Нихат охватывала иррациональная ненависть к этому месту всякий раз, когда она читала в газетах о его похождениях за год до террористической атаки. Это чувство усилилось в то утро, когда Азиз потребовал стриптизершу…

В его глазах сверкнул вызов.

– Что еще ты хочешь сказать, Нихат?

Этот вопрос словно сгустил атмосферу, и возникло ощущение, что сейчас произойдет взрыв. Любой намек мог послужить детонатором и разрушить ее тщательно налаженную жизнь.

Она покачала головой.

– Я вижу… – Она прерывисто выдохнула, когда его рука коснулась ее. – Я заметила, что ты не совсем не в форме, но определенно испытываешь боль.

Азиз рассмеялся, однако в его смехе не было веселья.

– Не говори Аяану. Когда он прихватил меня в пустыне, то сбил меня с ног, и я упал прямо на раненое бедро. К тому же чем дольше…

–…чем дольше ты сидишь, пьешь и бросаешь бутылки в фантомы, тем острее становится боль.

– Да. Но это было забавно, Нихат.

Она покачала головой, хотя к ее губам подступила улыбка. Это озорство… Невероятно, но оно в нем все еще живо.

– Я считаю, что тебе необходимо двигаться как можно больше. Для наших целей подойдет и баня. Пар распарит твое бедро, прежде чем мы начнем заниматься. С кем я могу связаться, чтобы получить медицинское заключение, касающееся пулевого ранения?

– Заключения нет.

Нихат растерялась.

– Тогда кто…

– Как только террористы поняли, что я им без надобности, они бросили меня в пустыне умирать и переключились на Аяана. Он по-прежнему представлял для них ценность. – Азиз произнес это низким усталым голосом, и у нее по коже побежали мурашки. – Я потерял много крови… Меня нашли миджаб. Они обработали бедро, как могли. К счастью, я был без сознания.

– Но миджаб не самое цивилизованное племя. Это чудо, что ты можешь стоять.

Ее мгновенно охватило раскаяние. Потому что это не было чудом.

Даже пройдя через ад, даже раздавленный презрением к самому себе, Азиз аль-Шариф обладал слишком сильным характером, чтобы просто сдаться и умереть. Он был всем обязан своей воле и ничему больше.

– Мне нравится думать об этом как о наказании.

– Наказании?

– Смерть была бы для меня слишком легким выходом, – спокойно, словно не сомневался в этом, сказал он. – Жить гораздо сложнее.

У Нихат сердце заболело от пустоты, которая скрывалась за этими словами.

– Почему ты думаешь, что должен за что-то платить? Почему ты не вернулся домой, когда немного оправился?

Это приводило в недоумение Аяана. И ее тоже. Тот факт, что наследный принц предпочел остаться за пределами Дахара, потрясал основы ее мироздания.

Он отвернулся, показывая, что разговор окончен.

– Ты должна проводить меня в баню.

Все, что Нихат хотела сказать, забылось. Насладиться минутой ничем не сдерживаемого, хоть и неразумного желания, которое она испытывала к нему, – это одно, оказаться с Азизом в парной – совсем другое.

Она помогала появиться на свет младенцам и давно избавилась от ложной скромности и щепетильности. Но это был… он.

Азиз остановился у двери:

– Ты считаешь, что я выхожу за рамки приличий, и хочешь все отменить, доктор Захари?

Нихат сжала кулаки, мечтая стереть усмешку с его лица. Азиз постоянно будет подталкивать ее к бегству.

– Тебе известно, Нихат, что Аяан приказал перевести в это крыло всех старых слуг, которые помнят меня ребенком?

– Да. Это неплохая мера предосторожности. Ведь ты настаиваешь на том, что в Дахаре не должны знать, что ты жив.

– Это те самые люди, которые носили меня на плечах по дворцу, учили кататься на велосипеде, праздновали со мной, когда я был объявлен наследным принцем. Это те люди, которые знали меня всю жизнь, Нихат. А теперь я вижу в их глазах жалость. Эта жалость… – В его голосе звучала мука. – Если тебя пугает перспектива находиться со мной и помогать мне, скажи это. Но я не приму помощь ни от кого другого.

Восемь лет назад упорство Азиза ее расстроило бы, но не сейчас. Она старалась казаться спокойной:

– В прошлом я была поглощена тобой, и боялась тебя, и восхищалась тобой, и бог знает что еще. Больше я ничего подобного не испытываю.

Он окинул взглядом ее фигуру в хлопчатобумажной тунике и легинсах.

– Я это заметил. Жизнь вдали от Дахара определенно пошла тебе на пользу. Тебе придется сменить одежду.

– Я нахожусь на службе, помнишь? Я не твоя приятельница. И к тому же я уже приняла душ.

Азиз улыбнулся и встал рядом.

– Я знаю. Я чувствую аромат твоего жасминового мыла. Ты пахнешь так же, как пахла восемь лет назад. – Он говорил так, словно это проклятие, от которого ему не избавиться. А у нее возникло чувство, что ей не хватает воздуха. – Но мне понадобится помощь, а в этой одежде ты вымокнешь.