Сара Ларк - На край света за мечтой

Так, болтая, он собрался отвести Хелену назад к машине, но девушка захотела еще немного постоять и насладиться видом города, раскинувшегося внизу. За ним – море зеленой травы, а дальше – заснеженные шапки гор. Небо затянуло тучами. Джеймс уверял: стояла бы ясная погода, вид был бы еще восхитительнее.

– А где-то там находится ваша ферма? – Хелена указала на равнины позади города.

Глория оживилась и закивала, хотя до этого без особого интереса слушала рассказ Джеймса о Крайстчерче.

– Вот уже около ста лет, – с гордостью промолвила женщина. – Она всегда была собственностью семьи, хотя в ее истории случались неожиданные повороты. В целом, это овцеводческое хозяйство, земля подходит лишь для серьезного занятия скотоводством. Для возделывания под сельскохозяйственные культуры здесь слишком мало дождей и почва не очень подходит. Тут сплошные кочкарники [15]. Но когда разрушается луговая дернина, совсем тяжко. Поэтому там и выпасают овец, держат их в основном ради шерсти, однако у нас есть и мясная порода. Вот уже несколько десятков лет мы, кроме них, держим бычков. Дополнительно. Как раз сейчас, во время войны, на этом можно неплохо заработать – мясо экспортируется. Киуорд-стейшн славится своими колли, – Глория показала на Эйни. – Самые популярные сторожевые собаки в стране. Их появлению мы обязаны нашей бабушке Гвин из Уэльса. Люди до сих пор вспоминают Клео и Пятницу… Вы не хотите снова сесть в машину? Дорога еще долгая.

Казалось, Глории совсем не нравится бездельничать на обзорной площадке. Вместо этого она и преимущественно Джеймс всю последующую дорогу рассказывали гостье истории о легендарной Гвинейре Мак-Кензи, первый муж которой, Лукас-младший, стал известным художником…

– Этот талант передался его правнучке, – добавил Джеймс и указал на Глорию. – Моя мать отлично рисует. А я вот, к сожалению, совсем не умею.

– Если он на самом деле был моим прадедом… – возразила Глория. – Бабушка Гвин говорила когда-то, что Лукас – сводный брат деда Пола. Отец Лукаса так разозлился на своего сына как на продолжителя рода, что предпочел взять дело воспроизводства наследников в собственные руки…

– Ты имеешь в виду… что он и мисс Гвин?.. – удивленно спросил Джеймс. Об этом повороте семейной истории парень, очевидно, тоже слышал впервые.

– Изнасилование, – сообщила Глория.

От таких подробностей Хелене стало не по себе, но, с другой стороны, девушка почувствовала облегчение. Она была не единственной, кому пришлось мириться с подобным позором.

– Потом Лукас исчез, – продолжала Глория, – он погиб на западном побережье.

– А Гвинейра нашла свою настоящую любовь и вышла замуж! – поведал парень о счастливом конце. – Джеймс Мак-Кензи известен в Новой Зеландии как Робин Гуд. Он воровал скот. Это мой дед по отцовской линии. Меня назвали в его честь. Поэтому нечего удивляться, что я не такой любитель мирной и спокойной жизни, как отец.

Казалось, Джеймс снова хочет продолжить семейную ссору, но Глория Мак-Кензи не поддалась на провокацию. Она была миролюбива от природы.

– Расскажи немного о своей семье, Хелена, – предложила женщина гостье.

Девушка описала жизнь во Львове, рассказала о родителях и немного о Люцине. Глория, в отличие от своей кузины Лилиан, не заинтересовалась вопросом, могла ли шестнадцатилетняя девушка сама решать свою судьбу. Она просто приняла тот факт, что Люцине больше захотелось остаться в Персии. Конечно, мать Джеймса до конца не понимала, каких шансов лишилась Люцина из-за подмены документов Хеленой. Права, которые предоставлялись женщине в Новой Зеландии, были для Глории, Лилиан и Миранды чем-то обыденным и естественным.

Пока Хелена говорила, Глория повернула пикап в сторону бескрайних пастбищ. Дорога «Bridle Path» закончилась, и на много миль раскинулась Кентерберийская равнина. Целое море колышущейся на ветру травы, в котором изредка встречались рощицы деревьев, поросшие камышом русла ручьев или утесы, словно случайно забредшие на эту низменность. Ферм почти не было видно, лишь таблички с указателями. Джеймс объяснил: тут практически нет маленьких предприятий. Как правило, в стороне от этого пути располагались лишь богатые большие хозяйства. Туда вели частные, хорошо мощенные дороги.

Они добрались до Киуорд-стейшн уже во второй половине дня. Глория свернула на частную дорогу, проходившую сначала мимо маленького озера, а потом вокруг холма. А затем… У Хелены перехватило дыхание, когда она вдруг увидела дом. Усадьба Киуорд-стейшн ничем не напоминала ферму. Скорее, она походила на английское поместье, родовое гнездо лордов или баронов, как их описывают в английских романах. Поместья Мандерлей в романе «Ребекка» или Торнфилд-холл в «Джейн Эйр». Здание возвели из серого песчаника. Хелена заметила эркеры и большие окна, кое-где балконы. Подъезд был широкий, очевидно, запланированный для экипажей и конных повозок. Девушка увидела ротонду, возле которой можно было бы посадить много роз. Но семья Мак-Кензи, казалось, уделяла мало внимания внешнему виду этого павильона, и вокруг него буйно разрослись кусты рата.

– Ну, что скажешь? – усмехнулся Джеймс.

– Все такое… красивое… – выдавила из себя Хелена.

– Все такое вызывающе роскошное, – прокомментировала Глория. – Наш предок Джеральд Уорден любил выставлять богатство напоказ, чтобы сравняться с английской аристократией. Поэтому он и хотел, чтобы его сын связал свою судьбу с Гвинейрой. Она была из Силкхэмов… Это старый знатный род из Уэльса. Собственно, отец Гвинейры имел намерение выдать ее за какого-нибудь настоящего лорда, а не за новозеландского овечьего барона. И помолвка с Лукасом состоялась благодаря карточной игре блек-джек. Уорден и Силкхэм играли на заключение брака с Гвинейрой. Ее отец не воспринимал это всерьез, бабушка Гвин ведь могла бы и отказаться. Но она и не подумала этого делать. Переселение в Новую Зеландию было приключением всей ее жизни, а приключения она любила.

Глория рывком распахнула водительскую дверцу пикапа, которую немного заклинило. Джеймс сначала выпустил Эйни, а потом вылез сам и, придерживая дверцу, помог выбраться Хелене.

– Только не смотри на все так благоговейно, швейцара мы не держим, – подтрунивал он над девушкой. – Зато я сам с удовольствием поднесу тебе чемодан.

Хелена, нервничая, поднялась за Джеймсом по ступеням, после чего прошла через входной портик, за которым открывалась просторная гостиная. Изначально эту комнату делали напоказ, но теперь вид у нее был несколько неряшливый. Казалось, члены семьи Мак-Кензи сваливали здесь все покупки, а потом забывали, в каком месте дома их применить.

– Иногда мы превращаем гостиную в сарай, – извиняясь, заметила Глория Мак-Кензи и лениво повесила кожаную куртку на вешалку, где уже болтались друг на друге непромокаемый плащ и куртки.