Сара Ларк - На край света за мечтой

Хелена опять выдала себя за Люцину – и на сей раз без особых эмоций молодой человек галочкой отметил имя в списке. Сразу после этого ее и Наталию вместе с младшими братом и сестрой отвели в комнату. Девушку мучили угрызения совести. Люцина не выдала ее, значит, Хелене нужно было самой как-то уладить ситуацию. Несмотря на то что девушка была голодна, она не смогла съесть ни кусочка вкусного ужина, который им приготовили в столовой. Она уже давно пожалела о своем поступке, но стоило ли теперь выдавать себя? В голове снова закружились мысли, всю дорогу терзавшие Хелену. Поможет ли младшей сестре поступок старшей? На завтра был запланирован следующий этап эмиграции. Станет ли кто-то отменять его из-за одной девочки? Хотела ли этого Люцина? Конечно, она была возмущена тем, что Хелена бросила ее. Но, с другой стороны, сестра ничего так сильно не жаждала, как остаться вместе с любимым Каспаром.

Хелена с трудом взяла себя в руки. Чего бы ни хотела Люцина, это уже не играло никакой роли. Хелена должна была делать то, что лучше для сестры. Она обещала матери позаботиться о Люцине. И любовная связь в столь раннем возрасте, да еще с таким тупицей, как Каспар Яблонски, – это наверняка не лучшее будущее для юной девушки.

Наталия заговорила с Хеленой. Та извинилась: она не слушала. Следовало уже наконец вести себя нормально, если она не хотела, чтобы ее секрет раскрыли так быстро… У девушки гудела голова. С одной стороны, она желала открыться, с другой – оставить все как есть. С одной стороны, у нее были обязательства перед Люциной, с другой – непреодолимое желание забыть обо всем. Новая страна… Новая жизнь…

– В общем, я так рада, что еду в Новую Зеландию! – как раз произнесла Наталия.

Хелена заставила себя улыбнуться и просто сказала правду:

– Я тоже!

На следующий день угрызения совести так и не прошли, но страх, что обман раскроется, стал заметно меньше. Ночью приезжали другие грузовики с детьми и подростками из лагерей, расположенных в окрýге Тегерана. Наверное, они выехали позже, чем машина Хелены. Если бы Люцина закатила скандал, то наверняка начальство подбросило бы ее и обменяло на сестру. Теперь Хелена окончательно уверилась – Люцина ее не выдала. Вероятность, что обман откроется, уменьшалась все больше. Тут ни один человек не сравнивал фотокарточки в паспортах: столько детей и подростков, да еще тридцать опекунов садилось в двадцать предоставленных автобусов. Особо никто не всматривался. Теперь Хелене разрешили бы совершить свое путешествие, если бы она даже призналась в обмане, но, несмотря на угрызения совести, девушка не смогла выдавить это из себя.

Хелена отогнала мрачные мысли и нашла в автобусе место рядом с Наталией. Обе с любопытством глядели в окно. Автобусы сначала проехали по долине реки Заендеруд, по зеленым плодородным землям. Вдалеке, у подножия гор Загрос, виднелся Исфахан. По словам подростков из местных детских домов, город был очень красивым, они часто туда ездили. Хелена не скучала по мечетям и паркам. Возможно, Исфахан показался бы ей таким же враждебным и чужим, как и Тегеран. Ей также казались странными деревни, через которые дети проезжали на машинах сопровождения, и улицы, мелькавшие за окном. Низкие глинобитные домики, во дворах которых свободно бегали куры, козы, телята и ослы. Люди были в белых штанах и длинных рубахах, выглядевших как пижамы. На женщинах – чадры или платья, полностью их скрывавшие, на головах мужчин – тюрбаны. Хелена подумала, что здесь немногое изменилось со времен средневековья. Персия, конечно, была прекрасна, но не жизнь в ней. Хелена думала о простых крестьянах в глинобитных домах с хлевами около жилищ.

Наталия кивнула, когда Хелена поделилась с ней мыслями, и в ответ рассказала историю своей семьи, как их выгнали с крестьянского двора в Польше. Она с детства помогала ухаживать за скотиной и надеялась, что в Новой Зеландии сможет снова работать на ферме.

По-английски Наталия почти не говорила. Она только-только пошла на курсы языка в лагере и очень обрадовалась, когда услышала, что Хелена бегло говорит на английском. Всю долгую дорогу Наталия не давала девушке покоя, требуя, чтобы та с ней занималась, и время пролетело незаметно.

Дети радовались, что маршрут проходил в основном по ровным дорогам. Поездка через горы из портового города Пехлеви в Тегеран и Исфахан была просто адской. Только младшая сестра Наталии Катарина чувствовала себя плохо, ее укачало. Ночь дети и подростки провели как попало, и это угнетало их. Чем дальше автобусы продвигались на юг, тем жарче становилось. В салоне стояла такая жара, что буквально нечем было дышать. Никто не удосужился информировать пассажиров, где они находятся и как долго еще нужно ехать. Дети считали, что они доедут на автобусах до самой Новой Зеландии. Но Хелена знала: из Бомбея предстоит плыть на корабле. Госпожа Вирхов все время рассказывала своим подопечным, что по дороге, в Индии, придется пересекать разные провинции.

Хелена спрашивала себя: будет ли паспортный контроль на каждой границе. Автобусы действительно остановились перед въездом на британскую территорию Индии. Но английские (преимущественно) таможенники не захотели просматривать паспорта семисот детей. Они высказали свое мнение: симпатизируют беженцам и желают детям счастливой жизни в Новой Зеландии, которая тоже была британским доминионом. Сопровождение проследовало дальше.

Теперь плодородные равнины Персии сменились пустынями. Наконец путешествие на автобусах для эмигрантов закончилось у пыльного железнодорожного вокзала огромного города, находившегося под контролем британских военных.

К удивлению девочки Катарины, он назывался Карачи.

– Звучит как «хорошо»! – рассмеялась маленькая девчушка, обрадовавшись, что можно выйти из автобуса.

В поезде Катарине стало лучше. Хелене же больше нравилось путешествовать на автобусах.

Купе, в которых им нужно было ехать, оказались грязными и переполненными. Воздух затхлый, не проветривали даже на ночь. Кормили их сэндвичами, насквозь пропитанными маслом. Их раздавали опекуны. Ночью все сидели на своих местах, ложились на пол в купе, спали в проходах. Хелена переживала нечто подобное на корабле, который вез их из Красноводска в Пехлеви, только тогда они еще и мерзли, а теперь пот проступал из всех пор. Запах в вагонах от этого не становился лучше. Воняло немытыми телами и экскрементами: туалеты после первого дня пути были безнадежно загажены.

Когда же переселенцы добрались до границы Индии, всем пришлось выйти и пересесть в следующий поезд. Стояла ночь. Здесь их тоже никто не контролировал. Молодежь из их лагеря всю дорогу была в той или иной мере предоставлена сама себе. Маленькие дети не путешествовали одни: большинству из них было от тринадцати до шестнадцати лет. Исключение составляли лишь немногие, например брат и сестра Наталии. Они находились под присмотром старшего члена семьи. К другим лагерям в Тегеране и Исфахане прикрепили детские дома. Было очень много детей в возрасте от шести до двенадцати лет, им назначили для сопровождения взрослых. Мужчины и женщины постоянно пересчитывали своих подопечных, только и делали, что присматривали за ними.