Народное творчество - Полное собрание баллад о Робин Гуде

Присяге я не изменил,
Поклясться в том готов,
И милости твоей прошу
Для всех моих стрелков.

– Простил бы я, – сказал король, –
Тому свидетель Бог,
Когда б покинуть этот лес
Ты со стрелками мог.

Идите к моему двору.
Ты будешь жить со мной.
– Свидетель Бог, – воскликнул Гуд, –
Согласен всей душой.

Я был бы рад тебе служить
От утренней зари,
Я приведу моих людей,
Сто сорок их и три.

Но даже если по душе
Придется мне твой двор,
Вернусь охотиться в леса,
Как делал до сих пор.

Король спросил: – Не дашь ли мне
Зеленый твой наряд?
– Конечно, – Робин отвечал, –
Ведь тканью я богат.

– Прошу тебя, – сказал король, –
Той ткани мне продай!
И мне, и рыцарям моим
Одеться в зелень дай.

– Возьми задаром, господин, –
Потом вознаградишь,
Когда на праздник Рождества
Одеждой одаришь.

Снял рясу серую король,
В кафтан зеленый влез,
А после рыцарей одел,
Что с ним явились в лес.

Линкольнское сукно на них
Как изумруд блестит.
– Идем скорее в Ноттингем! –
Король им говорит.

Мечи и луки прихватив,
Отправились в поход,
И прямо в город Ноттингем
Дорога их ведет.

Король и Робин шлют вперед
Разбойничую рать,
Стреляя по дороге в цель,
Чтоб время скоротать.

Как ни старался наш король –
Вчистую проиграл,
Ни разу Робин Гуд ему
Поддаться не желал.

– Ей-богу, – говорит король, –
Тут нечего ловить.
Хоть я в стрельбе не новичок,
Тебя не победить.

Все ноттингемцы собрались
На стенах и глядят:
Зеленою волной стрелки
Нахлынули на град.

Один другому прошептал:
– Боюсь, король убит!
Сам Робин Гуд идет сюда
И нас не пощадит.

Бегут, спасаясь, кто куда
Все, кто бежать могли,
За ними старики спешат,
Отбросив костыли.

Король смеется во всю мочь
И машет им рукой;
Его завидев, беглецы
Вернулись вмиг домой.

Столы накрыты для гостей,
И песни там, и пляс;
Король же Ричарда из Ли
Призвал к себе тотчас.

Все обвиненья сняв с него,
Именье возвратил,
И Робин, голову склоня,
Его благодарил.

Год и три месяца прожил
Разбойник при дворе,
Сто фунтов платы получал
И счастлив был вполне.

Куда бы он ни заходил,
Чтоб горло промочить,
Его и рыцарь, и барон
Спешили угостить.

Но год прошел, и Робин вдруг
Остался одинок –
Покинули его и Мач,
И Джон, и Вилл Скейтлок.

Однажды он увидел, как
Юнцы стреляют в цель.
– Увы мне! – Робин простонал, –
Не лучник я теперь!

Когда-то я не хуже их
Стрелу мог в цель послать,
И в целой Англии ровни
Мне было не сыскать.

– Ушло то время, – говорит, –
Дворец мне не к добру.
Коли еще здесь поживу,
То от тоски помру.

Собрался быстро Робин Гуд
И к королю идет:
– Мой господин, тебе служил
Я верно целый год.

Да будет ведомо тебе:
Когда в Барнсдейле жил,
Марии Магдалине я
Часовню посвятил.

Я семь ночей уже не сплю,
Семь дней не ем, не пью.
Тоскуя по часовне той,
Всечасно слезы лью.

Терпеть уж больше нету сил –
Ты отпусти меня.
Я босиком уйду в Барнсдейл,
Свои грехи кляня.

– Раз так, – сказал ему король, –
Тебе помочь я рад.
Уехать можешь на семь дней,
Потом вернись назад.

– Спасибо, господин! – Робин
Колено преклонил
И в лес зеленый прямиком
На север поспешил.

Весенним утром он ступил
Под сень своих лесов,
Где воздух весело звенел
От птичьих голосов.

– Хотя давно я не был здесь
И дичи не стрелял,
Но быть не может, чтоб Робин
В оленя не попал!

Убив добычу, протрубил
Он в старый верный рог
И очень скоро увидал,
Что он не одинок.

Спешат к нему со всех сторон
Кто с луком, кто с мечом
Семь дюжин вольных молодцов,
И смерть им нипочем.

Они приветствуют его,
Колено преклоня:
– Добро пожаловать, Робин.
Мы все – твоя родня!

На двадцать лет с еще двумя
Вернулся Робин в лес,
Оставив короля грустить,
Что друг его исчез.

Прожил бы дольше он, друзья,
Когда б не предала
Та приоресса из Кирксли,
Что с ним в родстве была.

Ее любовником был плут,
Сэр Роджер Донкастер,
И приорессе в злых делах
Он подавал пример.

Придумали они вдвоем,
Как Робина убить,
Чтобы за голову его
Награду получить.

А добрый Робин между тем
Сказал, не чуя зла:
– Отправлюсь завтра я в Кирксли,
Мне пустит кровь сестра.

Там Роджер Донкастер его
В ловушку заманил
И с приорессой заодно
Коварно погубил.

Помилуй Робина, Господь,
Что от злодейства пал,
Ведь он был храбрым молодцом
И бедным помогал.

Он был пригожим молодцом,
Когда служить пошел
Пажом усердным в графский дом
За деньги и за стол.

Ему приглянулась хозяйская дочь,
Надежда и гордость отца,
И тайною клятвой они поклялись
Друг друга любить до конца.

Однажды летнею порой,
Когда раскрылся лист,
Шел у влюбленных разговор
Под соловьиный свист.

– О Вилли, тесен мой наряд,
Что прежде был широк,
И вянет, вянет нежный цвет
Моих румяных щек.

Когда узнает мой отец,
Что пояс тесен мне,
Меня запрет он, а тебя
Повесит на стене.

Ты завтра к окну моему приходи
Украдкой на склоне дня.
К тебе с карниза я спущусь,
А ты поймай меня!

Вот солнце встало и зашло,
И ждет он под окном
С той стороны, где свет луны
Не озаряет дом.

Открыла девушка окно,
Ступила на карниз
И с высоты на красный плащ
К нему слетела вниз.

Зеленая чаща приют им дала,
И, прежде чем кончилась ночь,
Прекрасного сына в лесу родила
Под звездами графская дочь.