Уильям Моэм - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— По-моему, мальчик влюблен в нее по уши.

— Сколько ему? — поинтересовался я.

— Двадцать шесть.

Несколько дней мы с Чарли не встречались за ленчем, а когда встретились у него дома, он сообщил, что утром столкнулся на виа Торнабуони с миссис Клейтон и та сказала, что во второй половине дня Тито повезет их с Лаурой представить отцу и осмотреть виллу.

— Что, по-твоему, это значит? — спросила Бесси.

— Думаю, Тито хочет показать Лауру своему старику и сделать ей предложение, если тот даст согласие.

— А он даст?

— Ни за что на свете!

Однако Чарли ошибся. Дамам показали виллу, затем повели смотреть сад. Миссис Клейтон и сама не знала, как получилось, что она оказалась на дорожке вдвоем со старым графом. Она не говорила по-итальянски, но он в свое время был атташе в Лондоне и сносно владел английским.

— У вас очаровательная дочь, миссис Клейтон, — произнес он. — Неудивительно, что мой Тито в нее влюбился.

Миссис Клейтон была вовсе не дура и скорее всего тоже догадалась, зачем молодой человек предложил им осмотреть свое родовое гнездо.

— Итальянские юноши такие впечатлительные. У Лауры хватает ума не принимать их ухаживания слишком серьезно.

— Я надеялся, что она не совсем равнодушна к моему сыну.

— Не вижу оснований думать, что он нравится ей больше любого другого из молодых людей, которые с ней танцуют, — возразила миссис Клейтон с холодком в голосе. — Мне, пожалуй, лучше сказать вам сразу, что у дочери весьма скромный доход и до моей смерти богаче она не станет.

— Буду с вами откровенен. Этот дом и несколько прилегающих к нему акров земли — все, что у меня есть. Сын не может себе позволить жениться на девушке без гроша за душой, но он не охотник за приданым и любит вашу дочь.

Граф обладал не только безусловным достоинством, но и большим обаянием. К последнему миссис Клейтон не осталась равнодушной и немного оттаяла.

— Все это не имеет прямого отношения к делу. В Америке мы не устраиваем браки наших детей. Если Тито хочет на ней жениться, пусть сам ее спросит, и если она готова за него выйти, то, вероятно, так ему и скажет.

— Именно это он сейчас и делает, или я чудовищно ошибаюсь.

Они шли по дорожке и вскоре увидели молодых людей — те направлялись к ним рука об руку. Догадаться, что произошло между ними, не составляло труда. Тито поцеловал руку миссис Клейтон и облобызал отца в обе щеки.

— Миссис Клейтон, папа! Лаура согласилась стать моей женой.

Помолвка всколыхнула флорентийское общество, в честь молодой пары устраивали один прием за другим. Что Тито влюблен, и сильно, было написано у него на лице, чего, однако, нельзя было сказать о Лауре. Он обожал ее, пылкий веселый красавец; она скорее всего тоже его любила. Но Лаура была не из тех девушек, что выказывают свои чувства, и оставалась такой, как всегда, — невозмутимой, благожелательной, серьезной, приветливой и прекрасной собеседницей. Я задавался вопросом, в какой степени на ее выбор повлияла громкая фамилия Тито со всеми ее историческими ассоциациями и прекрасная вилла с чудесными видами и романтическим садом.

— С его стороны, во всяком случае, это несомненно брак по любви, — заявила Бесси Хардинг, когда мы обсуждали помолвку. — Миссис Клейтон мне говорила, что ни Тито, ни его отец не проявили никакого желания выяснить, сколько у Лауры денег.

— Готов спорить на миллион долларов, что ее доход известен им до последнего цента и они давно подсчитали, сколько это будет в лирах, — фыркнул Хардинг.

— Ты отвратительный старый циник, милый, — сказала она.

Он снова фыркнул.

Вскоре я покинул Флоренцию. Свадьбу отпраздновали у Хардингов, пришла тьма народу поесть и выпить шампанского за их счет. Тито с женой сняли квартиру на Лунгарно, а старый граф вернулся на свою уединенную виллу на холмах. Я еще раз приехал во Флоренцию только через три года, да и то на неделю, и опять остановился у Хардингов. Начав расспрашивать о старых знакомых, я тут же вспомнил про Лауру и ее матушку.

— Миссис Клейтон возвратилась в Сан-Франциско, — ответила Бесси, — а Лаура с Тито живут на вилле у графа. Они очень счастливы.

— Завели детей?

— Нет.

— Выкладывай все, — сказал Чарли.

Бесси наградила мужа красноречивым взглядом.

— Не могу понять, почему вот уже тридцать лет терплю мужчину, который действует мне на нервы, — заявила она. — Они отказались от квартиры на Лунгарно. Лаура очень потратилась на виллу, там не было даже ванной. Провела центральное отопление и купила мебель, чтобы там можно было жить. А тут еще Тито просадил в покер круглую сумму, и бедняжке Лауре пришлось за него платить.

— Он, кажется, где-то служит?

— Одно только слово, что служил, да и этой службе пришел конец.

— Бесси хочет сказать, что его выставили, — ввернул Хардинг.

— Ну, короче говоря, они решили, что жить на вилле будет дешевле, да и Тито, как казалось Лауре, будет держаться подальше от греха. Ей нравится сад, она сделала из него картинку. Тито от нее без ума, старый граф тоже к ней привязался, так что все и в самом деле обернулось к лучшему.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что в четверг на прошлой неделе Тито был в клубе, — заметил Хардинг. — Играл как одержимый, уж и не знаю, сколько он там спустил.

— Не может быть, Чарли! Он обещал Лауре больше не играть.

— Когда это игрок держал такое обещание? Все будет, как в прошлый раз. Он прольет слезу, скажет, что любит ее, но это долг чести и если он не достанет денег, то пустит себе пулю в лоб. И Лаура опять за него заплатит.

— У него у бедного нет воли, но это его единственный недостаток. Он не такой, как большинство мужей-итальянцев, не изменяет Лауре и к тому же сама доброта. — Бесси посмотрела на Хардинга с напускной суровостью. — Мне еще предстоит найти безупречного мужа.

— Тогда не тяни, начинай искать поскорее, милая, не то будет поздно, — парировал он с усмешкой.

Я возвратился в Лондон, оставив Хардингов во Флоренции. Мы с Чарли Хардингом плохие корреспонденты, прошло около года, прежде чем он мне написал. Как обычно, он сообщал, чем был занят все это время, упомянул, что съездил в Монтекатини на воды и вместе с Бесси навестил их римских друзей. Писал он и о наших общих знакомых во Флоренции: такой-то недавно приобрел работу Беллини, а такая-то отправилась в Америку подавать на развод. «Полагаю, вы слышали о семействе Сан Пьетри, — писал он дальше. — Нас всех это так потрясло, что мы только о них и говорим. Бежняжка Лаура страшно переживает, а ведь она ждет ребенка. Полиция все время ее допрашивает, от чего ей, понятно, не становится легче. Разумеется, она сейчас живет у нас. Суд над Тито будет в следующем месяце».

Я не имел ни малейшего представления, о чем идет речь, поэтому немедля написал Хардингу. На мою просьбу объяснить, в чем дело, он ответил длинным письмом. Я изложу только голые факты этой жуткой истории, и по возможности кратко. Узнал я о них частью из письма Хардинга, частью из того, что рассказали мне он и Бесси через два года, когда я снова у них гостил.