Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Продолжай.

— Продолжать что?

Продолжать использовать его. Пока никто не видит.

— Мама… Паап… — Донесся из гостиной голос Тони. — Я уже одет. Вы готовы?

— Еще минутку, Тони, — крикнул Оливер, стараясь высвободиться. — Мы сейчас выйдем.

— О, Оливер, — пробормотала Люси, продолжая цепко держать его. — Это все так ужасно.

— Что ужасно? — спросил Оливер озадаченно.

— Я так завишу от тебя.

— Паап… — снова позвал Тони вежливо не осмеливаясь заходить в спальню родителей.

— Что, Тони?

— Я пойду в отель и буду ждать тебя там. Я хочу доехать с тобой до ворот.

— Ладно, Тони, — согласился Оливер. — Скажи доктору Петтерсону, что я приду через пять минут.

— Лады, — сказал Тони.

Оливера передернуло.

— Где он набрался таких слов? — прошептал он.

Люси пожала плечами. Ее палец оставил небольшое красное пятно помады на плече пиджака Оливера, и она чувствуя себя виноватой решила ничего ему не говорить. Они слышали, как Тони вышел из дома, как его шаги наконец замерли в конце гравиевой дорожки.

— Ну… — Оливер еще раз оглядел комнату. — Вот наверное и все. — Он взял два чемодана. — Открой, пожалуйста, дверь, Люси, — попросил он.

Люси открыла дверь, и они вышли на крыльцо через гостиную. Гостиная была полна цветов, призванных скрыть неизгладимый отпечаток убогости чужой мебели. Их запах сливался со свежим ароматом озера.

На крыльце Люси остановилась.

— Мне хочется пить, — сказала она.

В действительности она не испытывала жажды, но это могло бы задержать отъезд Оливера еще на 10 минут. Она знала, что Оливер разгадал ее уловку, и что он обычно бывал раздражен, или по крайней мере нетерпеливо удивлен тем, что считал неоправданной задержкой, но она никак не могла примириться с мыслью, что вскоре гул мотора замрет на дороге и она останется совершенно одна.

— Ладно, — сдался Оливер после небольшой паузы, опустив на пол свои чемоданы. Он сам прощался очень по-деловому, сказав один раз «до свидания» и сразу же уезжал. Он стоял вглядываясь в даль озера, ожидая, пока Люси подойдет к столу возле стены, нальет немного виски из бутылки и разведет его в двух бокалах холодной водой.

Ястреб взвился с одного из деревьев у озера и начал медленно кружить, почти не двигая крыльями над водой, а с противоположного берега снова раздались слабые звуки горна, этот солдатский сигнал, отдающий воспоминаниями о стрельбе, победах и поражениях, которым детей сзывали в бассейн или на игры. Ястреб мягко скользил по ветру, в поисках малейших признаков возможной поживы, оставленной трагедиями маленького мира внизу, в шелестящей траве, в сплетениях ветвей.

— Оливер, — послышался голос Люси, приблизившейся к нему с двумя бокалами в руках.

— Что?

— Сколько ты платишь этому мальчику? Баннеру?

Оливер покачал головой, прогоняя смутные образы, пробужденные в его воображении птицей и горном и самой близостью отъезда.

— Тридцать долларов в неделю, — сказал он, взяв один стакан.

— Не много ли?

— Много.

— Разве мы можем себе это позволить? — спросила Люси.

— Нет, — ответил Оливер, явно раздраженный ее вопросом. Люси обычно была неаккуратна с деньгами и он считал, что она подвержена приступам расточительности, порожденными не столько жадностью или тягой к роскоши, сколько отсутствием четкого представления о ценности денег, о том как тяжело они достаются. Но когда речь заходила о его желаниях, как и было в случае с Баннером, она становилась скупой и мелочной, как обычная домохозяйка.

— Ты уверен, что он нам нужен? — спросила Люси, стоя рядом с ним, наблюдая за плавным полетом ястреба над водой.

— Да, — ответил Оливер. Он церемонно поднял бокал. — За маленького мальчика с телескопом.

Люси подняла свой бокал тоже и почти с отсутствующим видом сделала маленький глоток.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем он нам нужен?

Оливер нежно прикоснулся к ее руке.

— Чтобы у тебя было время немного поразвлечься.

— Мне нравится быть с Тони.

— Знаю, — сказал Оливер. — Но, думаю, что если эти несколько недель рядом с ним будет умный живой молодой человек, который сможет проявить строгость по отношению к нему…

— Ты считаешь, что я слишком потакаю ему, — подсказала Люси.

— Не в этом дело. Просто… — Оливер пытался подыскать наиболее мягкие и невинные причинны своего поведения. — Ну, только дети, особенно которые перенесли серьезную болезнь, и которые много находились при своей матери… Когда они подрастают, они обычно идут в балет.

Люси рассмеялась.

— Как глупо.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказал Оливер, раздражаясь напыщенности собственных слов. — Разве ты не видишь в этом проблемы? Почитай любую книгу по психоанализу.

— Не нужно мне ничего читать, чтобы знать, как воспитывать собственного сына, — ответила Люси.

— Просто с точки зрения здравого смысла, — начал Оливер.

— Я вижу, что хочешь сказать, что я делаю все не так, — с горечью отозвалась Люси. — Только скажи и…

— Ну, Люси, — примирительно произнес Оливер. — Я не хотел сказать ничего подобного. Просто я, наверное, вижу в этом другие проблемы, чем ты, и что ты не признаешь некоторых вещей к которым я хочу подготовить Тони.

— Например? — настаивала Люси.

— Мы живем в хаотичном мире, Люси, — начал Оливер, чувствуя, как пусто и напыщенно звучали его слова, но не умея по-другому выразить свои мысли. — Изменчивые, опасные времена. И нужно быть просто гигантом, чтобы выстоять.

— И ты хочешь сделать гиганта из бедного маленького Тони, — голос Люси звучал насмешливо.

— Да, — защищался Оливер. — И не называй его бедным маленьким Тони. Через семь-восемь лет он станет мужчиной.

— Одно дело мужчина, другое дело гигант, — парировала Люси.

— Сегодня это уже не так, — сказал Оливер. — Сегодня сначала нужно быть гигантом. А тогда, если получится можешь быть мужчиной.

— Бедный маленький Тони, — сказала Люси. — И какой-то задавака первокурсник сможет сделать твоего сына гигантов, а мать не сможет.

— Я не говорил этого, — запротестовал Оливер. Он чувствовал, как нарастает в нем злость, и сознательно сдерживался, потому что не хотелось расставаться на этой горькой ноте семейного разлада. Он заставил себя спокойно продолжать. — Прежде всего Баннер не задавака студент. Он интеллигентен, с хорошими манерами, с чувством юмора…

— А я, конечно, — продолжала его мысль Люси, — я скучная, забитая и унылая. — Она сделала шаг в сторону от мужа по направлению к дому.

— Люси, — Оливер пошел вслед за ней. — Я не говорил такого тоже.

Люси остановилась, повернулась лицом к нему и гневно выпалила:

— Тебе не надо этого говорить. Уже несколько месяцев я стараюсь забыть об этом. И вдруг ты говоришь что-то… Или я вижу женщину моего возраста, которой удалось избежать…