Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

На следующее утро с половины девятого я занял наблюдательный пост в вестибюле. Прождав часа два, я заметил Лили Эббот, которая выходила из отеля. Во Флоренции мне не пришлось видеть ее при дневном свете, и она теперь показалась мне еще прелестней. Она была именно той женщиной, в которой воплотилась бы американская мечта о многогрешной неделе в Париже.

Убедившись, что она ушла, не заметив меня, я поднялся к себе в номер. Там я быстро — неизвестно, сколько времени могла отсутствовать Лили Эббот, — уложил в чемодан все вещи Фабиана в том порядке, как они лежали в нем. Потом вызвал посыльного, чтобы отнести чемодан.

В карман я сунул стилет в кожаных ножнах. Нервная дрожь охватила меня, дыхание стало частым и прерывистым. Я смутно представлял себе, как встречусь с Фабианом и как буду говорить с ним.

Посыльный пришел, взял чемодан, и я последовал за ним на шестой этаж. И надо ж так, что опять на шестом этаже, подумал я. Лифт остановился, двери открылись, и я вышел вслед за посыльным в коридор. Звуки наших шагов тонули в пышном ковре. По дороге мы не встретили ни души — видно, богатые постояльцы не терпели суеты. У номера, занимаемого Фабианом, посыльный поставил мои вещи и хотел было постучать, но я остановил его.

— Не нужно, — сказал я. — Я сам. Мистер Фабиан мой друг.

Я протянул посыльному пять франков. Он поблагодарил и ушел.

Затем я негромко постучал в дверь.

Открыл мне сам Фабиан.

— Что вам угодно? — вежливо спросил он.

— Полагаю, это ваш чемодан, — сказал я, протиснувшись мимо него в прихожую и входя затем в большую гостиную, где были разбросаны газеты на нескольких языках. Повсюду в вазах стояли цветы. Страшно было даже подумать, сколько в сутки стоил этот номер. Я услыхал, как Фабиан закрыл за мной дверь, и невольно спросил себя, а не вооружен ли он.

— Послушайте, — сказал он, когда я повернулся к нему, — это явная ошибка.

— Никакой ошибки, — отрезал я.

— А кто вы в таком случае? Мы когда-либо прежде встречались?

— Да, в Сан-Морице.

— А, вспоминаю. Вы тот молодой человек, что в этом году всюду сопровождал миссис Слоун. Боюсь, я не запомнил ваше имя. Гр… Грим… так, что ли?

— Граймс.

— Ах да, Граймс. Простите меня. — Фабиан был совершенно спокоен, говорил ровным приятным голосом. — Я уж собрался уходить, — заметил он, — но на минутку могу задержаться. Присядьте.

— Не беспокойтесь, я постою, — сказал я и указал на чемодан, который поставил посреди гостиной. — Мне бы хотелось, чтобы вы открыли ваш чемодан и проверили, целы ли все ваши вещи.

— Мой чемодан? Дорогой мой, я никогда…

— Извините, что сломан замок, — продолжал я, — но пришлось открыть его, чтоб окончательно убедиться в ошибке.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Никогда в своей жизни я не видел этот чемодан. — Если бы он в течение года репетировал эту фразу, то вряд ли смог бы произнести ее с большей уверенностью.

— Когда вы проверите, что все ваши вещи целы, верните, пожалуйста, мой чемодан. Тот, что вы подхватили в Цюрихе. Верните со всем, что в нем было. — Слова «со всем» я особенно подчеркнул.

Фабиан пожал плечами:

— Чрезвычайно странно. Если хотите, можете обыскать комнаты, и сами убедитесь…

Я вынул из кармана письмо Лили Эббот.

— Письмо это я нашел в вашей куртке. И позволил себе прочесть его.

— Все у вас становится более и более таинственным, — сказал Фабиан, бегло взглянув на письмо и сопроводив это очаровательным протестующим жестом джентльмена, не читающего чужих писем. — В нем нет ни имени, ни адреса. — Он ткнул пальцем в письмо. — Его мог написать кто-то кому угодно. Почему же вы решили, что оно имеет какое-то отношение ко мне? — Тон его уже стал несколько раздраженным.

— Эту мысль подсказала мне леди Эббот.

— О, вот как. Должен признаться, что она мой друг. Как она поживает?

— Вполне здорова. Десять минут тому назад я видел ее в вестибюле.

— Боже мой, Граймс, неужели вы хотите уверить меня, что Лили здесь, в отеле?

— Хватит, — оборвал я. — Вы знаете, почему я пришел к вам. Мои семьдесят тысяч долларов. Ясно?

Он рассмеялся почти естественно:

— Вы шутите, не правда ли? Это Лили вас подучила? Она известная шутница.

— Я пришел за своими деньгами, мистер Фабиан, — сказал я угрожающе.

— Вы, должно быть, не в своем уме, сэр, — решительно произнес Фабиан. — А сейчас мне пора идти.

— Вы не уйдете, пока не вернете мне деньги, — воскликнул я, схватив его за руку. Было досадно, что вскричал я тонким голоском. Положение требовало, чтобы слова произносились внушительным басом, а я пел тенором. Высоким тенором.

— Уберите руки, — потребовал Фабиан, вырвался и брезгливо стал очищать свой рукав. — Не прикасайтесь ко мне. Если вы сейчас же не уйдете, я позвоню в дирекцию и попрошу вызвать полицию.

Схватив со стола лампу, я ударил его по голове. От удара лампа разлетелась вдребезги. Фабиан медленно оседал на пол, и лицо у него было удивленное. Тонкая струйка крови побежала у него по лбу. Я вынул стилет и, наклонившись над упавшим, ожидал, когда он придет в себя. Прошло около пятнадцати секунд, прежде чем Фабиан открыл глаза. Они были мутны, без всякого выражения. Я приставил острие стилета к его горлу. Он сразу же пришел в сознание и с ужасом уставился на меня.

— Я не шучу, Фабиан, — проговорил я. И в самом деле, в этот момент я был способен убить его. Так же, как и он, я весь дрожал.

— Ладно, — заплетающимся языком вымолвил он. — Не надо насилия… Я взял ваш чемодан… Помогите мне подняться.

Я помог ему встать на ноги. Он немного шатался и сразу же опустился в кресло. Провел рукой по лбу и увидел, что рука в крови. Вынув платок, он стал прикладывать его к рассеченному месту.

— Боже мой, вы чуть не убили меня, — слабым голосом произнес он.

— Ваше счастье, что этого не случилось, — сказал я.

Фабиан попытался улыбнуться, но, взглянув на стилет, который я все еще держал в руке, поморщился.

— Ножи всегда вызывают у меня отвращение, — пожаловался он. — А вы, должно быть, ужасно любите деньги.

— Не больше, чем вы.

— Из-за них я не стал бы убивать.

— Почем знать? Я тоже никогда не думал, что способен на это. До сегодняшнего дня. Где деньги?

— У меня их нет.

Я угрожающе шагнул к нему.

— Остановитесь. Ради Бога, остановитесь. Ну… хорошо… у меня просто сейчас их нет при себе… Но они в наличии. Не размахивайте, пожалуйста, этим ножом. Я уверен, что мы сможем договориться. — Фабиан снова приложил платок к кровоточащему лбу.

И вдруг я обмяк. Меня начало дико трясти. Я был в ужасе от того, что едва не совершил. Ведь я действительно мог убить человека. Я бросил стилет на стол. Если бы в этот миг Фабиан заявил, что не даст мне ни цента, я бы повернулся и вышел, махнув на все рукой.