Говард Лавкрафт - Мифы Ктулху (сборник)

Попав на Землю, твари эти соорудили могучие города из базальта, с их башнями без окон, и безжалостно уничтожали все живое, что им только попадалось. Тогда-то разумы, слагающие Великую Расу, бежали из своего далекого и неведомого трансгалактического мира, именуемого Йит в сомнительных и возмутительных Эльдаунских Скрижалях.

Новые пришельцы во всей мощи созданного ими оружия легко победили космических хищников и загнали в полые недра планеты, которые те и так давно считали своими и уже начали заселять.

Тогда были закупорены все ходы, уводящие в глубь земли, и тварей внизу предоставили собственной судьбе. Впоследствии Великая Раса заняла и их огромные города, лишь некоторые сооружения были сохранены по причинам, связанным скорее с суевериями – не с безразличием, не по безрассудству или из исторических и мемориальных соображений.

Но шли эоны, и явились первые смутные знаки того, что злые Древние силы крепнут и множатся внутри Земли. В удаленных и небольших городах Великой Расы из глубей земных начались вторжения особо мерзкого свойства; происходили они и в некоторых покинутых городах Древних, которые Великая Раса не посещала, – там пути, уводящие в подземные пропасти, не были должным образом перекрыты или же не охранялись.

После этого предприняты были великие предосторожности; тогда завалили многие из уходящих под землю дорог – впрочем, иные из них перекрыли дверями, оставленными в стратегических целях: дабы в случае необходимости самим напасть на порождения тьмы, если они вырвутся наружу в неожиданном месте.

Вторжения Древних, судя по всему, были ужасны превыше всякой меры – такой отпечаток наложили они на саму психологию Великой Расы. Таким ужасом веяло от них, что конусы старались даже не упоминать об этих тварях. Я так и не смог ясно представить себе, на что они были похожи.

Говорили о чудовищной текучести их тел, то видимых, то на мгновение исчезавших; по слухам, нападая и защищаясь, они прибегали к ветрам огромной силы. Еще связывался с ними некий посвист и появление отпечатков как бы ступни с пятью округлыми пальцами.

Было ясно, что ждущая Великую Расу зловещая участь, которой так панически опасались все члены ее, – участь, способная подвигнуть миллионы острейших умов броситься через разверстую пропасть времени в тела странных существ в неведомом, но безопасном грядущем, – и могла быть только самым последним, наконец успешным нападением Древних сил.

Благодаря переброске разумов через века Раса давно уже узнала свою судьбу в грядущем. Тогда же было решено, что всякий, кто сумеет спастись, имеет право на это. То, что нападение будет произведено скорее из мести, чем в попытке вновь завоевать поверхность планеты, они знали из дальнейшей истории: последующие расы будут сменять друг друга, не ведая о чудовищах, затаившихся в сердце Земли.

Может быть, существа эти сами предпочитали внутренние пропасти и расселины Земли ее разнообразной, подверженной бурям поверхности – ведь свет им не был нужен. Впрочем, возможно, пролетевшие эоны понемногу унесли с собой их прежнюю силу. И в самом деле, ни одного из них уже не останется в живых ко времени разумных жуков – наследников человечества, в тела которых и переселятся беглецы.

Ну а пока Великая Раса осторожно следила за внутренностями планеты и держала наготове оружие, пытаясь не вспоминать о кошмарных врагах слишком часто, не упоминать о них – ни устно, ни письменно. Но тень безымянного страха вечно реяла над мрачными башнями без окон и бойниц и перед заложенными дверями.

Таков был мир, смутные отблески которого каждую ночь проявлялись в моих снах. Не могу даже надеяться описать весь ужас, все отвращение, рожденное подобными отзвуками. И все они обладали одним, полностью нематериальным свойством: создавали острое ощущение псевдовоспоминания.

Как я сказал, занятия мои постепенно смогли защитить меня от подобных чувств, дали прошлому рационально-психологическое объяснение, и благотворное воздействие их уже подкреплялось легким прикосновением привычки, как всегда, приходящей с течением времени. Но, несмотря на все, неясный ползущий ужас то и дело охватывал мое сердце. Теперь он уже не поглощал всего меня целиком, как было прежде, и после 1922 года я стал вести вполне нормальную жизнь, чередуя работу и отдых. С годами я стал ощущать, что пережитое следует обобщить и опубликовать и, добавив примеры из родственных случаев амнезии и сводные мотивы, обнаруженные в фольклоре, сделать доступным для серьезного исследователя; потому-то я и занялся подготовкой серии статей, вкратце охарактеризовал в них основные моменты и сопроводил их грубыми набросками существ и сооружений, запомнившихся оценок, декоративных мотивов и иероглифов, которые мог воспроизвести по снам.

Статьи по одной печатались в «Журнале американского психологического общества» с 1928 по 1929 год, но особого внимания не привлекли. Я же тем временем продолжал тщательно записывать сны, не считаясь со скопившейся грудой материалов.

Но 10 июля 1934 года мне доставили письмо из Психологического общества, а за получением его и последовала кульминирующая и самая жуткая фаза всей моей кошмарной истории. На штемпеле значился городок Пилбарра в Западной Австралии; подпись, как я узнал, наведя справки, принадлежала одному из известнейших в своих кругах горных инженеров. К нему были приложены весьма любопытные снимки. Их я во всей полноте воспроизвожу в тексте, и любой читатель немедленно поймет, сколь ужасный эффект оказали они на меня.

На какое-то время мною словно овладели паралич и недоверие; хотя я часто думал, что какие-то моменты легенд, так окрасивших мои сны, должны наконец найти и материальное подтверждение, но тем не менее совсем не был готов к тому, что от затерянного в прошлом мира кое-что еще может дойти до нас. Эти фотоснимки со всем своим холодным и неопровержимым реализмом произвели сокрушительный эффект. Из песка выступали ветхие каменные блоки, источенные ветром, каплями дождя и летучим песком. Выпуклый верх и вогнутый низ говорили сами за себя.

Взявшись за увеличительное стекло, я различил… слишком отчетливо… среди всех ямок и бороздок на камне следы огромных криволинейных фигур и стертые иероглифы, те, что делали ужасными мои сны. Но пусть лучше письмо говорит само за себя.

49, Дэмпьер-стрит

Пилбарра, 3, Австралия

18 мая 1934 г.

Профессору Н. У. Пизли корреспонденту Ам. Психологического общества

30 В. 41-я стрит

Нью-Йорк Сити, США

Мой дорогой сэр!

Недавний разговор с доктором Ю. М. Бойлем из Перта и несколько журналов с Вашими статьями, которые он только что переслал мне, заставляют меня сообщить Вам о неких предметах, обнаруженных мною в Большой Песчаной пустыне к востоку от наших золотоносных полей. Учитывая странные легенды о древних городах, сложенных из чудовищно огромных блоков, и описываемые Вами загадочные изображения и иероглифы, полагаю, что мне удалось обнаружить нечто выдающееся.