Коллектив авторов - Культ Ктулху (сборник)

Он взял ее, открыл и протянул ему. Страницы были серые и пустые.

– Она написана буквами из холодного огня, – напомнил ему Танстон. – Их видно только в темноте.

– Тогда давай выключим свет?

Торн погасил лампу.

Танстон, так и застрявший в дверях в своем праздном оцепенении, не в силах даже пошевелиться, осознал, что комната полностью запечатана. Тьма воцарилась абсолютная. Измерения и направления исчезли, как не бывало. Торн заговорил снова, откуда-то из удушающего мрака:

– Очень умно с твоей стороны остаться поближе к двери. Хочешь попробовать уйти?

– Вот еще! Буду я бегать от зла, – возразил ему Танстон. – Я пришел не для того, чтобы снова убегать.

– Но ты дверь хотя бы открыть попробуй, – почти упрашивал Торн.

Танстон протянул руку к ручке и не нашел ни ее, ни даже самой двери. Внезапно он понял, что и на дверной косяк больше не опирается: косяка тоже не было, как и вообще ничего плотного, на что можно спокойно опереться.

– Как жалко, что ты не знаешь, где находишься, правда? – съязвил в темноте Торн. – А вот я знаю – это написано тут, у меня на странице, буквами из холодного пламени.

Танстон потихоньку сделал шаг в направлении голоса. Когда Торн заговорил, он уже опять был за пределами досягаемости.

– Хочешь, я опишу тебе это место, Танстон? Оно где-то на природе. Дует легкий ветерок. – Танстон тут же почувствовал его, слабый и теплый – и вонючий, будто дыхание какого-то мерзкого маленького зверя.

– Кругом сплошь деревья да кусты. Это вообще-то густой лес, но именно тут они растут пореже. Потому что не далее чем в десяти шагах уже начинается открытое пространство. Я перенес тебя на границу весьма интересных мест, Танстон, одной только силой слова.

Танстон сделал еще шаг. Под ногой вместо ковра была мягкая земля.

– Ты там, где всегда хотел оказаться, – обратился он к Торну. – Где что ты скажешь, то и будет. Но тебе еще много придется сказать, прежде чем жизнь станет такой, как ты хочешь.

Он сделал третий шаг, на сей раз молча.

– Кто тебе поверит?

– Все мне поверят. – Голос Торна звучал почти весело. – Как только факт доказан, он перестает казаться чудесным. Гипнотизм когда-то называли магией, а теперь он – тривиальная наука. Такая же судьба постигла и телепатию: всего и делов-то – эксперименты в Дьюкском университете и пара передач на нью-йоркском радио. И так же оно будет, когда я во всеуслышанье и на понятном языке расскажу о своей работе… но не засиделись ли мы с тобой в темноте?

Да, в следующее мгновение в зрении появился какой-то смысл. Уже после Танстон пытался вспомнить, какого же цвета был увиденный им свет… или, скорее, имитация света. Возможно, рептильно-зеленого, но точнее сказать сложно. В этом гнилостном сиянии кругом бледно проступили чахлые облетевшие деревья, голая иссохшая земля, из которой они тянулись, поляна за ними. Насчет горизонта или неба он был уже меньше уверен.

Что-то двигалось невдалеке. Торн, судя по силуэту. Танстон заметил вспышку взгляда, словно бы глаза у того светились собственным светом.

– Эта местность, – донеслось до Танстона, – может быть совершенно разными вещами. Возможно, это другое измерение – ты, кстати, веришь в то, что есть больше измерений, чем мы знаем? Или некий мир духовной природы. Или тот же наш мир, но в другую эпоху. Я перенес тебя сюда, Танстон, ничего не делая и даже не говоря – я просто читал в моей книге.

Танстон незаметно сунул руку в карман. Его указательный палец коснулся чего-то гладкого, тяжелого, прямоугольного. Он знал, что это – зажигалка. Шэрон, графиня Монтесеко, подарила ее ему в момент счастливой благодарности.

– Холодный огонь, – продолжал вещать Торн. – Эти слова и буквы – язык, известный только в Школе Глубин, но одного их вида уже довольно, чтобы обрести и само знание. Довольно, чтобы творить и направлять. Это место достаточно просторно, чтобы тут водились и другие живые твари, кроме нас, ты не находишь?

Танстон различал сгустки черного сумрака на фоне зеленого сумрака поляны. Огромные, плотные сгустки, медленно, но явно намеренно надвигавшиеся из чащи. Где-то позади него некое массивное тело сухо хрустело, пробираясь через подлесок.

– Как ты думаешь, эти твари голодные? – вслух рассуждал Торн. – Будут, если я помыслю их такими. Хотя вообще-то, Танстон, я сделал уже достаточно, чтобы тебе было, чем заняться. Я, пожалуй, готов оставить тебя здесь, с ними – тоже силой мысли, конечно – и забрать с собой книгу с литерами из холодного пламени. А поскольку у тебя холодного пламени нет…

– …зато у меня есть горячее, – сообщил Танстон и прыгнул.

Это был могучий рывок, немыслимо быстрый. Танстон помимо всего прочего был еще и тренированным атлетом. Вся его впечатляющая туша врезалась в Торна, и они двое, сцепившись, вломились в хрусткий рахитичный куст. Рухнув под тяжестью противника, Торн постарался выпростать руку с книгой подальше, чтобы Танстон ее не достал. Но вражеская рука устремилась за ней, и не одна – в ней очутилась зажигалка. Щелчок колесика, и вырвалось пламя – теплое, оранжевое пламя, длинным языком лизнувшее грубую косматую шерсть на некрашеной коже, оплетавшей книгу.

Торн взвыл и бросил ее. Мгновение спустя он вывернулся и вскочил на ноги. Танстон уже стоял, закрывая добычу от Торна. Пламя росло и металось у него за спиной, выцветая и бледнея на глазах, как будто пожирало что-то жирное и гнилое.

– Мне конец! – вскричал Торн и кинулся вперед низким броском, как блокирующий игрок на футбольном поле.

Сам опытный футболист, Танстон присел, дав голому черепу Торна со всего размаху встретиться с жестким коленным суставом. Рыкнув, Торн растянулся плашмя, перекатился и снова вскочил.

– Погаси огонь, Танстон! – взмолился он. – Ты нас обоих уничтожишь!

– Почему бы не рискнуть, – пробормотал тот, снова отгораживая его от горящей книги.

Торн опять бросился в битву. Одна исполинская длань превратилась в коготь и нацелилась Танстону прямо в лицо. Тот нырнул под ней, всадил плечо в подмышку нападающей руки и нажал вверх. Торн отшатнулся назад, запнулся и упал на четвереньки, выжидая. Поднятое к противнику лицо гляделось резной маской ужаса, призванной устрашать верующих в каком-нибудь демонском храме. Разглядеть ее было несложно – догорающая книга выдала последнюю яростную вспышку… и умерла. Танстон бросил на нее быстрый взгляд и втоптал мерцающие обугленные останки страниц в землю.

Снова сгустилась тьма, на сей раз даже без гнилушечной зелени. Ни ветерка, ни звука – стихло качанье ветвей, никто не крался украдкой через лес, не топотал по мертвой земле. Даже дыхание Торна куда-то подевалось.

Танстон шагнул в сторону, шаря руками, нащупал край стола, потом маленькую лампу, выключатель – и нажал. Он снова был в номере отеля. Хозяин как раз неуклюже поднимался на ноги.