Коллектив авторов - Культ Ктулху (сборник)

Пока мы таращились, как оно плавает над нами, студенистая белая субстанция принялась образовывать что-то вроде тела – длинного, тощего, но каким-то непонятным образом намекающего на огромную силу. А потом веки начали медленно подниматься, открывая – помоги мне, Боже! – громадные зеленые глаза, лишенные зрачков, злые и страшные. Мы не знали, видят ли они что-нибудь и даже вообще смотрят ли на нас, но мне (и, как я потом узнал, всем нам) показалось, что мы определенно привлекли внимание этой сущности. Затем ужасный рот внезапно отворился, и комнату заполнил могучий шепчущий звук, подобный грохоту дальнего водопада. Звук рос и становился все громче, пока не сделался прямо-таки оглушающим. Именно на этом этапе я и потерял сознание.

В чувство меня привел Тайс. Я лежал на ступеньках подвала, одежда моя была изорвана в клочья. Тайс был весь в крови и синяках, а Уолтерс убежал за доктором. Джессика и юный Уилсон погибли. Уже потом, в больнице, Уолтерс рассказал мне, что тварь начала двигаться, сначала довольно неуклюже, враскачку, затем с проворством и, наконец, с невиданной скоростью. Сначала она просто металась по комнате – Тайс сказал, искала выход – потом, по мере того, как рев нарастал, вокруг нее начал завиваться могучий вихрь, сшибавший со стола пепельницы и задувший лампу. К этому времени все уже повскакали со своих мест и пытались по мере сил выбраться из комнаты, хотя Тайс сказал, что Джессика пыталась пробиться сквозь этот водоворот ко мне. Последнее, что помнили Тайс и Уолтерс, это как чудовище, наконец, на них кинулось. Им как-то удалось открыть дверь и вырваться наружу – хотя потом они с беспримерной храбростью несколько раз возвращались, чтобы вытащить оставшихся. Оба согласились в том, что, вытащив меня, они так и не смогли найти молодого Уилсона, а Джессика… Джессика в помощи уже не нуждалась.

Уилсона-то потом нашли. Он лежал, раздавленный мраморным столом, который буквально пролетел через всю комнату и приземлился ногами кверху в противоположном углу. Джессику покалечили так, что ее нельзя было узнать. Я отпросился из госпиталя, чтобы прийти к ней на похороны, и после службы заставил гробовщика открыть запечатанный гроб, чтобы в последний раз взглянуть на мою прекрасную возлюбленную. За все прошедшие годы не было ни одного мгновения, когда бы я не пожалел о своей настойчивости. Она была разбита в кашу – сплошные кровоподтеки и рваные раны. То, что некогда было лицом, вообще утратило всякое человекоподобие. Зрелище это настолько меня потрясло, что я упал в обморок, и меня снова забрали в больницу, на сей раз на несколько месяцев.

Старик одним глотком прикончил свой напиток и уставил потухший взор в пол.

– Спиритуалистическое Общество Челси было, разумеется, распущено, а подвальная комната заперта. Я так никогда полностью и не оправился. Какая-то часть меня… моя жизненная сила была высосана досуха. Насколько я понимаю, она может до сих пор пребывать там, в подвале, запертая и ожидающая освобождения.

Сэр Гарольд откинулся у себя в кресле, изможденный необходимостью вновь погрузиться в столь ужасные воспоминания и, тем более, поделиться ими – скорее всего, впервые с тех самых пор – с другим человеком. Я неловко поерзал у себя в кресле. За окнами сгустилась тьма, и в комнате было довольно холодно.

– Мой дорогой сэр Гарольд, – пробормотал я, пытаясь утешить старого джентльмена. – Это поистине ужасная история.

Я не то чтобы полностью в нее поверил, но в искренности рассказчика сомневаться не приходилось. Я верил, что он верил в свои слова.

– Возможно, по большей части все это представляло собой… некое субъективное явление, – осторожно начал я. – Скорее, что-то вроде галлюцинации, чем буквальное физическое событие?

Сэр Гарольд рывком выпрямился у себя в кресле и обжег меня свирепым взглядом, так не вязавшимся с его внешней слабостью.

– Так вы изволите сомневаться в моем рассказе?!

– Что вы, конечно, нет! – поспешил сдать на попятный я. – Но вы же и сами признаете, что провели большую часть событий без сознания. Возможно, Тайс или Уолтерс…

– Тайс и Уолтерс были джентльменами, – властно прервал меня он. – И в их свидетельствах я не сомневаюсь ни секунды. Они поклялись в собственной правдивости на предварительном следствии. Тайс на настоящий момент уже умер, а Уолтерс лет десять тому назад уехал в Южную Америку, и связь с ним прервалась.

Он с вызовом посмотрел мне прямо в глаза.

– Таких доказательств вам довольно?

Я откашлялся.

– Видите ли, я должен быть совершенно уверен, что материал, который я намереваюсь представить публике, соответствует истине. Полагаю, что человек вашей репутации должен быть настроен так же. Давайте взглянем на дело с точки зрения права: вся приведенная вами информация – не более, чем слухи. Без Уолтерса или Тайса, способных подтвердить ваш рассказ, критики как внутри спиритуалистских кругов, так и вне их просто-напросто подымут вас на смех.

Я замолчал, опасаясь, что зашел слишком далеко. Но старик все же умел держать себя в руках.

– И каких же вы хотите доказательств спустя такое долгое время? – осведомился он.

– Сеанс, – коротко ответил я. – Мы должны доказать всему миру, что в подвале действительно обитает некая демоническая сила. Пустите туда меня и группу специалистов из Мэрилебонского Спиритуалистческого Общества. Мы проведем сеанс под строгим контролем, и результаты либо подтвердят, либо опровергнут…

– Нет. Никаких групп, – твердо сказал он. – Вы хотите доказательств – я вам это устрою. Нам никто не нужен, кроме нас двоих. Я не хочу повторения той бойни. Двух смертей за сеанс более чем достаточно.

– Но, сэр Гарольд, я вовсе не имел в виду, что проводить его нужно вам! – запротестовал я, пораженный, что старик может захотеть снова прожить те ужасные события. – Подумайте о вашем возрасте и состоянии здоровья!

Ни то, ни другое значения не имеет, – отрезал он. – Кроме того, я – проводник этой сущности. Думаю, ей для полной материализации необходим именно я. Она забрала половину меня в прошлый раз – теперь сумеет получить и остальное, или пусть возвращает то, чего я лишился по ее милости. В том и другом случае я почту себя удовлетворенным.

Не знаю, почему я согласился. По большей части из любопытства, но, признаюсь, что мысль о скандальной славе, пусть это и не делает мне чести, показалась довольно возбуждающей. Я и в самом деле верил, что на сеансе ничего или почти ничего не случится, зато ужасный невроз сэра Уолтера, с которым он жил все эти годы, пройдет, когда он поймет, что все это была игра его воображения или мистификация Тайса и Уолтерса. О гибели Джессики и студента я как-то позабыл.