Алехандро Рёммерс - Возвращение Юного принца

К моему великому удивлению, юноша с серьезным видом кивнул. Мне показалось, он вполне удовлетворен: если не логикой моего ответа, то хотя бы признанием взрослого человека в собственном невежестве. Потом он задал мне новый вопрос:

– Значит, по-твоему, если хочешь узнать проблему цветка, нужно самому стать цветком?

Но мне что-то расхотелось провести остаток дня в оборонительной позиции, ожидая новых парадоксальных ходов моего оппонента. Сейчас у меня была прекрасная возможность провести контратаку.

– Ошибаешься, мой друг, – заявил я нападающей стороне. – У цветов действительно есть проблемы, но для их понимания тебе вовсе не обязательно становиться цветком. Цветы очень красивы и совершенно беспомощны. Люди, привлеченные их красотой, так и норовят перерезать им глотки и поставить в вазу. И лишь у немногих цветов есть шипы, чтобы хоть как-то защищаться.

Он вдруг в ужасе поглядел на меня. Я испугался, как бы он не потерял сознание, однако юноша взял себя в руки и пробормотал:

– А что, шипы могут по-настоящему защитить цветок?

Его взгляд умолял меня ответить «да», однако я, упрямо цепляясь за правдивость (и явно переоценивая ее важность), продолжал неумолимо наступать на его позиции. Как-никак для меня это было просто игрой.

– Нет, – ответил я. – Шипы совсем не защищают цветы. В этом и состоит проблема цветов.

По лицу моего странного друга я понял, что для него наш разговор вовсе не был игрой. Вскоре я узнал печальную правду: для юноши предмет нашего разговора был вопросом жизни и смерти, поскольку касался судьбы одного из его близких друзей.

Порою мы, взрослые, сами того не сознавая, играем с глубочайшими чувствами ребенка и ломаем куда более ценное, чем все то, что дети ломают сами.

Бесполезно было приводить свои аргументы и говорить, что проблемы не мешают цветам выживать в течение тысячелетий и что их природа направлена на это. Какое дело моему юному другу до общих рассуждений? Он хотел спасти один-единственный цветок, и потому вся цветочная статистика Земли, все книги и справочники по цветоводству были для него слабым утешением. Теперь он думал вслух:

– Быть может, если бы цветы отказались от своей красоты и научились прятаться, у них исчезли бы и проблемы. Но тогда они... уже не были бы цветами.

Через мгновение он закончил свою мысль:

– Цветам для счастья нужно наше восхищение. Тщеславие – вот их проблема.

Его взгляд снова стал печальным. Таким, как в самом начале. Позже любопытство прогнало печаль с его лица и в глазах заблестело любопытство. Теперь оно потухло и на лице появилась грусть.

– Впрочем, это дело прошлое. Меня больше не волнуют проблемы барашков и цветов, – сказал юноша.

Только потом я понял смысл произнесенных слов.

– Видишь ли, я ищу человека, которого очень давно не видел, – пояснил он. – Чем-то этот человек похож на тебя, но у него есть летающая машина.

– Самолет? – в некотором замешательстве спросил я.

– Да, верно. Самолет.

– А где он живет? – спросил я, пытаясь помочь юноше.

На моей карте значилось несколько авиаклубов. Все они находились сравнительно близко к местам, по которым мы сейчас ехали.

– Не знаю я, где он живет, – грустно вздохнул мой спутник и продолжил, будто обращаясь к самому себе: – Вот уж не думал, что люди здесь живут так далеко друг от друга.

Поймав мой недоумевающий взгляд, он пояснил:

– Земля – она большая, а моя планета совсем маленькая.

– А как ты намереваешься искать этого друга? – спросил я.

Я вдруг стал лихорадочно рыться в той части своего мозга, где хранилось содержание многочисленных детективных романов, прочитанных, когда мне было столько же лет, сколько моему спутнику. Однако его ответ поставил бы в тупик самого Эркюля Пуаро.

– Он подарил мне звезды, которые умеют смеяться, – с оттенком ностальгической грусти ответил юноша.

Было видно, что воспоминания всколыхнули его чувства. Глаза юноши влажно блестели.

Тем временем я пытался выудить из памяти фигуру летчика, которому улыбались звезды. И я понял, кто это! Как я раньше не догадался? Барашек, цветок, звезды, голубой плащ! Я должен был бы понять это сразу, но тогда я сидел взаперти на своем затерянном астероиде...

Автомобиль поглощал последние литры экологического топлива, когда вдали, словно герой, готовый прийти нам на выручку, появилось здание заправочной станции. Заправив полный бак, проверив уровни воды и масла, я чуть ли не силой заставил Юного принца навестить туалет. Похоже, он совершенно не следил за собой.

Уже потом, когда мы двинулись дальше, я спросил его:

– Скажи, это тот летчик подарил тебе барашка?

Мы оба знали, о ком речь, но когда Юный принц ответил, его лицо почему-то болезненно сморщилось:

– Так я тогда думал.

– Как это понимать? – спросил я, побуждая его к дальнейшему рассказу.

Печаль на его лице быстро сменилась недоверием, затем гневом и снова печалью. Мне показалось, что где-то в глубине его ясных глаз пылает огонь надежды. Интуиция подсказывала: возможно, надежда и привела его сюда.

Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно, как у человека, покорившегося судьбе.

– Грустная это история, – сказал мне Юный принц. – Не думаю, что она тебя заинтересует.

Странно: его ничуть не удивило, что я слышал о существовании барашка.

– Ошибаешься, очень даже заинтересует! – воскликнул я.

Мой голос звенел от энтузиазма, и я уже побоялся, не придется ли мне объяснять, почему это меня столь заинтересовало существование барашка, которого я никогда не видел. К счастью, Юный принц начал рассказывать, даже не обратив внимания на моей опрометчивый шаг.

Однажды утром Юный принц, как всегда, занимался ежедневной уборкой своей планеты. («Ты же знаешь, как важно содержать собственную планету в чистоте», – пояснил он мне.) И тут ему на глаза попался пучок сорной травы. Юный принц уже собирался выполоть ее, как она вдруг заговорила:

– Если ты меня выполешь, то совершишь еще одну ошибку.

– Что значит «еще одну ошибку»? – спросил Юный принц, заподозрив подвох.

– А это значит: вырвав меня с корнем, ты лишишь себя общества разумной травы, которая во многом тебе пригодилась бы. Сам подумай: ну какой тебе от меня вред? Я всецело в твоих руках. Вырвать меня ты всегда успеешь, но я уверена, что понадоблюсь тебе. Ты будешь моим хозяином, а я – твоей служанкой.

Немного подумав, Юный принц, пока еще не принявший решения, спросил ее:

– И все-таки почему ты сказала, что я совершу «еще одну ошибку»? А какую я совершил до этого?

– Весьма простую, хозяин. Ты ведь до сих пор уверен, что в том ящике находится барашек?