Софи Кинселла - Минни шопоголик

Он сказал много хорошего и обо мне.

Затем подали кофе с «Ореховым песочным печеньем Люка» от Сьюзи, и все опять охали и ахали, а я встретилась с подругой взглядом и сказала одними губами: «Спасибо».

Затем на сцене в Восточном зале (у всех комнат в доме Сьюзи есть названия) появилась музыкальная группа. И начались танцы, а в другой большой комнате можно было расслабиться на диванах под спокойную музыку, а многие продолжали тусоваться в комнате с декорациями к «Сну в летнюю ночь». Позже будет мороженое, и фейерверк, и выступление комика, только Люк пока что ничего об этом не знает.

Я, устроившись у ручья, наблюдаю за ним. Его окружают старые друзья, он держит на руках Минни, и я не видела, чтобы у него было такое светлое лицо, с тех самых пор, как…

Не знаю. Я не видела его таким слишком долго.

Раздумываю над тем, какой коктейль выпить, и тут ко мне подходит Сьюзи в своем шелестящем платье – которое, должна признать, чуть ли не более изумительно, чем мое. Темно-пурпурное, с шлейфом, она купила его в Париже у «Кристиан Диор» и не сказала, сколько стоит, а это значит – цена запредельная.

– Бекс, я не знаю, как быть с… – Она замолкает, а потом выводит губами: – Элинор.

– А что такое? – Я нервно оглядываюсь, желая удостовериться, что Люка нет поблизости.

Сьюзи наклоняется и выдыхает мне в ухо:

– Она все еще здесь.

Здесь?

Элинор миллион раз говорила мне, что не останется на вечеринку. Сказала, что уйдет за полчаса до начала.

– Но где… – Оглядываюсь с диким выражением лица.

– Это моя вина, – морщится Сьюзи. – Я не могла вынести, что она ничего этого не увидит. После того, как столько всего сделала. Я понимала, что Элинор не может присутствовать на самой вечеринке… поэтому предложила ей спрятаться в Холле Священника и понаблюдать.

Сьюзи выразительно поднимает глаза. На уровне второго этажа имеется маленький железный балкончик, который я прежде не замечала. Но на нем никого.

– Не понимаю, – тупо говорю я. – Где Элинор?

– За секретной панелью, в которой есть специальное смотровое отверстие. – Сьюзи с беспокойством прикусывает губу. – Она сказала, что только посмотрит, как ты и Люк прибудете, и удостоверится, что все сработало. А после этого уедет. Но я только что попросила Тарки посмотреть, стоит ли рядом с домом ее машина, – и оказалось, стоит. Она должна быть здесь! Она ничего не ела, а просто находилась в этом крошечном закутке… и я очень тревожусь. Что, если ей стало плохо? Сколько ей лет?

О боже. Должно быть, что-то не так.

Смотрю на Люка, но он смеется и даже не замечает меня.

– Ладно, пошли.

Ступеньки, ведущие к Холлу Священника, маленькие, узкие и заросли плесенью. Я приподнимаю подол своего роскошного платья от Валентино. Сьюзи осторожно толкает старую деревянную дверь, и я вижу плечо Элинор – худое и напряженное. Ее лицо прижато к панели, и она кажется статуей. Она даже не слышала, как мы поднимались.

– Элинор? – шепчу я, и она поворачивается, на лице паника.

– Все хорошо. Это мы со Сьюзи. Мы принесли вам перекусить. – Протягиваю ей тарелку с десертами, но она отстраняется.

– Я должна идти.

– Нет! Не должны. Мы только хотели удостовериться, что с вами все в порядке.

– Люк не подозревает, что я здесь?

– Нет.

Молчание. Элинор смотрит на часы, я смотрю на Сьюзи, а та пожимает плечами, словно хочет спросить: «И что теперь делать?»

– Похоже, Люк с Минни очень близки, – говорит Элинор, снова прижимаясь глазом к отверстию.

– Э… да.

– И с вашими родителями тоже.

Я не отвечаю. Все это кажется мне нереальным. Как я умудрилась оказаться в такой ситуации? Почему я стою в этом закутке с моей богатой стервозной свекровью, почему мы обе прячемся от человека, который связывает нас?

И почему я чувствую себя так, словно мне хочется обнять ее – крепко-крепко? Обнять и вытащить из этой мрачной дыры на свет? Никогда прежде она не казалась мне такой уязвимой и одинокой, как сейчас. Это благодаря Элинор мы так веселимся и наслаждаемся.

– Там внизу все очень хорошо. – Я осторожно сжимаю ее руку. – Все говорят, что это самая лучшая вечеринка из всех, на каких они были.

– Люку нравится?

– О боже, да! Он вне себя от радости! Вы видели его лицо?

– Он так тронут, – с энтузиазмом кивает Сьюзи. – Обошел весь лес, осмотрел каждую деталь. Все так здорово!

Элинор молчит, и вдруг я понимаю, что больше не могу мириться с этим. Все неправильно. Я хочу, чтобы Люк знал. Чтобы все знали.

– Элинор, давайте спустимся. Вы должны присоединиться к гостям. – Слышу, как Сьюзи пискнула от удивления, но игнорирую это. – Пошли. Я все улажу.

– Боюсь, это невозможно.

– Возможно!

– Мне нужно уехать. Прямо сейчас. Я и так задержалась. – Элинор открывает сумочку, поспешно натягивает длинные перчатки.

Боже, я напугала ее до смерти.

– Послушайте, я знаю, у вас сложные отношения, – вкрадчиво говорю я. – Но это прекрасная возможность все изменить. Когда он узнает, что все это устроили вы… он полюбит вас. Должен будет полюбить.

– Именно поэтому я не могу спуститься к гостям. – Элинор так непреклонна, что у меня от напряжения начинает чесаться в носу, – хотя, может, тому виной пыль в воздухе. – Я оплачивала эту вечеринку вовсе не ради того, чтобы заслужить любовь Люка таким вот показушным способом.

– Я не хотела сказать…

– Я не стану спускаться. Не стану присоединяться к празднованию. Не хочу, чтобы Люк знал, что я причастна к этому. И вы будете молчать, Ребекка?

Она смотрит на меня почти что с яростью, и я в испуге отступаю. При всей своей уязвимости она по-прежнему внушает страх.

– Хорошо! – лепечу я.

– Я не ставлю никаких условий. Это подарок Люку. – Она снова припадает к отверстию в панели. – Это подарок Люку, – повторяет она, словно обращаясь к себе самой.

Мы со Сьюзи нервно пялимся друг на друга, не решаясь снова заговорить.

– Если я спущусь, если предстану перед всеми как благодетельница, то окажется, что я старалась для себя. – Она поворачивается и спокойно смотрит на меня, не выдавая своих чувств.

Боже, она так сурова к себе. На ее месте я бы придумала способ сделать такой щедрый подарок Люку и все-таки поприсутствовать на вечеринке.

– Значит… вы ничего ему не скажете? – осмеливаюсь я. – Никогда? Он не узнает, что все это сделали вы?

– Он никогда не узнает. – Она холодно смотрит на Сьюзи. – Пожалуйста, позвольте мне пройти.

И это все? Никаких объятий, рукопожатий, никаких «встретимся позже и устроим что-нибудь еще»?

– Элинор… подождите. – Я протискиваюсь к ней, но она никак не реагирует. И я осторожно обнимаю ее худющее тело, чувствуя себя как Минни, когда она обхватывает руками дерево в парке.