Луиза Мэй Олкотт - Юные жены

– С какой стати они стали бы так делать? – Миссис Марч задала свой вопрос с тем видом, какой ее дочери называли «вид Марии-Терезии»*.

– Вы не хуже меня знаете, что очень многие, почти все, именно так и делают, поэтому не надо топорщить перышки, словно наша любимая курочка-наседка, когда ее цыпляток клюют птички понаряднее. Вы же помните, маменька, что гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя! – И Эми улыбнулась без всякой горечи, ведь у нее был счастливый характер, известная сила духа и сердце, полное надежд.

Миссис Марч рассмеялась и пригладила встопорщившуюся материнскую гордость, спросив:

– Так что у тебя за планы, мой прекрасный лебедь?

– Мне хотелось бы пригласить девочек на ланч на следующей неделе, взять их проехаться в коляске по тем местам, которые они желают увидеть, и устроить небольшой художнический праздник на открытом воздухе.

– Это представляется мне вполне выполнимым. Что бы ты хотела для ланча? Торт, сэндвичи, фрукты и кофе – это, пожалуй, все, что будет необходимо?

– О нет, нет! У нас должны быть холодный язык и холодный цыпленок, французский шоколад и, кроме того, мороженое. Девочки к этому привыкли, и я хочу, чтобы мой ланч был элегантным и таким, как полагается, хоть я и зарабатываю себе на жизнь самостоятельно.

– И сколько же таких юных леди в твоем классе? – спросила миссис Марч. Вид у нее при этом сделался довольно озабоченным.

– В нашем классе их двенадцать, а то и четырнадцать, но, полагаю, они явятся не все.

– Святые Небеса! Да тебе понадобится нанять целый омнибус, чтобы их на прогулку вывезти!

– Ну что вы, мама! Как вам в голову могло прийти такое? Их, скорее всего, будет шесть или восемь, так что я найму открытую коляску и одолжу у мистера Лоренса шар-банан (так Ханна называла шарабан)*.

– Все это дорого обойдется, Эми.

– Не очень. Я уже все подсчитала. И я сама за все заплачу.

– А ты не думаешь, моя милая, что, раз уж эти девочки привыкли к таким вещам, а самое лучшее из того, что мы сможем им предложить, не составит для них ничего нового, более простой план оказался бы им приятнее, да и нам был бы удобнее, чем покупать и одалживать то, что нам самим вовсе не нужно, и пытаться поддерживать стиль, вовсе не соответствующий нашим обстоятельствам?

– Если мне нельзя будет устроить все это так, как мне нравится, я вообще не хочу ничего устраивать. Я знаю, что смогу выполнить все намеченное самым лучшим образом, если вы вместе с моими сестричками согласитесь мне немного помочь, и я не понимаю, почему это нельзя, если я готова заплатить за все сама? – отвечала Эми с решимостью, которую противление неминуемо превратило бы в неуемное упрямство.

Миссис Марч знала, что опыт – прекрасный учитель, и, когда это было возможно, оставляла дочерей самостоятельно получать уроки, которые сама была бы рада им облегчить, если бы девочки не отказывались получать советы столь же часто, как соли и сенну.

– Очень хорошо, Эми. Если ты твердо решила это сделать и видишь, как обойтись без слишком большой затраты денег, времени и нервов, я больше ничего не стану говорить. Обсуди все это с сестрами, и, что бы вы ни решили делать, я всячески постараюсь вам помочь.

– Спасибо, мама, вы всегда к нам так добры! – И Эми удалилась, чтобы предложить свой план на обсуждение сестрам.

Мег согласилась сразу и обещала Эми свою помощь, радостно предлагая поделиться всем, что имела, от собственного маленького дома до своих самых лучших ложечек для соли. А вот Джо поначалу нахмурила брови, осуждая сам проект в целом, и заявила, что не желает иметь со всем этим никакого дела.

– С какой это стати тебе вдруг понадобилось тратить свои сбережения, беспокоить всю семью и весь дом переворачивать вверх дном ради компании девиц, которые ни на грош тебя не ценят? Мне казалось, что ты слишком горда и разумна, чтобы раболепствовать перед обыкновенной смертной женщиной только из-за того, что она носит французские ботиночки и разъезжает в роскошной карете, – высказалась она. (Джо только что оторвали от трагической кульминации ее романа, и она была в настроении, вовсе не подходящем для забав суетного света.)

– Я вовсе не раболепствую, и я нисколько не меньше тебя не терплю, когда ко мне относятся свысока, – возмутилась Эми, ведь эти двое по-прежнему перебранивались, когда возникали подобные вопросы. – Девочки меня ценят, а я тоже их ценю, и все они отличаются большой добротой, разумностью и талантом, невзирая на то что ты называешь «модной ерундой». Ты не заботишься о том, чтобы понравиться людям, не стараешься войти в хорошее общество, улучшать свои манеры и вкусы, а я стараюсь и намерена использовать до предела любую представившуюся мне возможность. А ты, если тебе так нравится, можешь шагать по свету, выставив наружу оба локтя да задрав нос повыше, и называть это независимостью. Только это не мой путь.

Дав волю языку и высказав все, что у нее было на уме, Эми обычно оказывалась в выигрыше, ибо она почти никогда не теряла здравого смысла, тогда как Джо в своей любви к свободе и ненависти к условностям заходила так беспредельно далеко, что – естественно – оказывалась разбитой в споре в пух и прах. Толкование, данное Эми представлению Джо о независимости, так великолепно попало в точку, что обе они рассмеялись, и обсуждение обрело более дружеский тон. Хотя и против собственной воли, Джо в конце концов согласилась пожертвовать один день в пользу миссис Гранди* и помочь сестре справиться с тем, что сама она считала «нелепой затеей».

Приглашения были разосланы и почти всеми приняты, так что понедельник следующей недели был выделен для намеченного грандиозного события. Ханна пришла в дурное расположение духа, потому что распорядок ее еженедельной работы был нарушен, и предсказывала, что «коли стирка да глажка не лигулярно делаютца, дак вабче ничего и нигде по-хорошему не выходит». Сбой в работе домашней машины дурно сказывался на всем предприятии в целом, однако всегдашним лозунгом Эми было «Nil desperandum!» [2] Не отчаиваться! ( лат .) , и, раз приняв решение о том, что надо делать, она продолжала делать это, несмотря на все препятствия.

Начать с того, что не очень хорошо вышли приготовленные Ханной блюда. Цыпленок получился жестким, язык был пересолен, а шоколад не желал взбиваться как следует. Затем выяснилось, что торт и мороженое обошлись дороже, чем предполагала Эми, как, впрочем, и коляска, да и разные другие затраты, поначалу представлявшиеся пустячными, подсчитанные под конец, выглядели весьма внушительно. Бет простыла и слегла в постель; Мег была вынуждена сидеть дома из-за необычайного наплыва визитеров, а Джо настолько разошлась сама с собой во мнениях, что частота и серьезность совершаемых ею поломок и оплошностей, как и прочих неприятных случайностей, не могли не вызывать раздражения.