Виктор Мари Гюго - Алхимия и Нотр-дам де пари

Герметическое воззрение основывается на аналогии между вселенной-макрокосмосом и человеком-микрокосмосом: осевое средоточие подобной аналогии – Дух, или Интеллект, – первая «эманация» абсолютного «единого».

Вселенная и человек взаимно отражаются: содержание вселенной должно в известном смысле находить аналог в человеке. Можно лучше понять сие соответствие, если свести его, хотя бы предварительно, к отношению между субъектом и объектом, познающим и познаваемым: мир как объект появляется в зеркале человеческого субъекта – мир невозможно воспринять вне этого последнего; субъект, или зеркало, равным образом, характеризуется качеством отражения. Не существует объекта без субъекта, и наоборот.

Эмпирически субъект идентифицируется с «я», которое в свою очередь идентифицируется с телом. Субъект не только разбивается индивидуальной перспективой и окрашивается чувствами, но еще и «подчиняется» объективному миру, о чем говорит само слово «субъект». Возникает нечто вроде оптической иллюзии: если субъект – внутренний полюс познания – только источник чисто индивидуальной сенсорности, связанный с телом и подчиненный его законам, он ни в коем случае не может быть «мерой» своего объекта, и тогда всестороннее познание мира исключено. Конечно, наше познание фрагментарно и не в силах охватить объект глобально – оно вполне косвенно и не выходит из дуализма объект–субъект. И тем не менее познание это несет некий реальный адекват и входит в универсальную Истину, ведь иначе наш опыт в мире был бы только бессвязным и абсурдным сновидением, если можно вообще как-то определить отсутствие всякого элемента достоверности, и не было бы точек соприкосновения между вещами и нашим разумением или между различными «мирами» различных сновидцев.

Вселенная – это неопределенное множество субъектов, коим противостоит столь же неопределенное множество объектов. Во всем этом присутствует достаточная непрерывность; область «объективная», соответствующая тому или иному субъекту, плавно проникает в ансамбль субъективно-объективных реальностей, и каждый субъект воспринимает мир по-своему, на присущий ему манер, поскольку все индивидуальные субъекты суть поляризации, более или менее четкие, единого универсального субъекта, Духа, или Интеллекта.

В то же время ясно, что универсальный Интеллект трансцендентен полярности субъект–объект: являя для себя свой собственный объект, он содержит эйдетически все возможности внутренней и внешней объективизации. Зачастую его легче представляют «субъектом», так как для человека «полюс субъекта» расположен интериорно: именно во внутреннем континууме ищут доступа к Духу. Разумеется, есть «объекты» интериорные, порядка психического и даже абстрактного, которые присущи субъекту, но это не относится к внешнему миру, по крайней мере априорно, хотя вещи воспринимаются по-другому индивидуальным сознанием, так или иначе идентифицированным с Духом, или вселенским Интеллектом.

В связи с этим позволительно рассмотреть новый модус аналогии: человек представляет, на земном уровне, наиболее совершенную опору Духа или, иначе говоря, самую конкретную точку его актуализации. Человека можно расценивать – принципиально, если не фактически – как своеобразный синтез или «резюме» макрокосмического существа, обусловленного бесчисленными поляризациями единого Духа – в этом смысле надо понимать слова некоторых арабских герметиков: «Космос – человек всеобъемлющий, а человек – малый космос».

Вселенский Интеллект, само собой разумеется, трансцендентен качествам психическим и ментальным, присущим ему всегда и повсюду, манифестирован ли он посредством ограниченных или выдающихся способностей и мыслей: свет, преломленный цветными стеклами, остается, по сути, вне колоритов. Однако без влияния Интеллекта никакая ментальная форма не будет содержать элемента истины.

Герметическая доктрина Интеллекта в целом совпадает с платонической и выражена весьма сходно. Гермес Трисмегист: «Интеллект эманирует от субстанции (ousia) Бога, если Богу вообще можно приписать какую-нибудь субстанцию: во всяком случае, Бог один ведает природу таковой. Интеллект – не составная часть божественной субстанции, но излучение, подобное свету солнца. Интеллект – Бог живого человека…» Образ предельно ясен: как солнце безотносительно к себе излучает свет, божественная субстанция суверенна и трансцендентна касательно эманирующего от нее Интеллекта и его манифестаций. Солнце дает свою реальность свету, в известном смысле солнце и свет – одно, Интеллект также в известном смысле – Бог. В человеке – своем наиболее совершенном космическом зеркале – он и есть Бог. Интеллект остается в себе – собой, от него рождается иерархия единств, из которых первое – мировая Душа и последнее – материя. На уровне человеческом, где самое высокое – в то же время самое глубокое, тело вмещает душу, а в центре души сокрыт интеллект, эйдолон божественного Слова, Логоса. В процитированной книге Гермеса Трисмегиста это называется Богом, «Отцом всего сущего».

Заметно, сколь эта доктрина близка теологии святого Иоанна Евангелиста, и понятно, почему некоторые христианские мэтры – например, Альберт Великий – видели здесь дохристианские «семена» учения о Логосе.

Умеющие читать, распознают доктрину трансцендентного единства Интеллекта в начале Евангелия от Иоанна, эта доктрина имплицитно подтверждена всеми откровениями Писания, а единство неподвластно воображению и даже разуму. Оно есть условие, а не объект логики: представлять единство Духа, или Интеллекта, некой субстанциальной и квазиматериальной непрерывностью, стирающей присущие бытию различия, считать первой дистинкцией пропасть между сотворенным и несотворенным – подобная концепция ведет к серьезным заблуждениям. Благодаря своей универсальности, Дух может присутствовать в каждой креатуре, причем она не перестает быть тем, что она есть, а именно, формой ограниченной и своеобычной, не только на взгляд других креатур, но и на взгляд Духа, бесконечно ее превосходящего. И не забудем: душа (psyche) также форма, которая не прекращает существовать и после смерти тела, хотя аверроизм, слишком аристотелевский, не может это примирить со своей собственной тезой о единой душе.

Интеллект отличен от всех объектов, не поддается никакой «объективизации», он «абсолютный субъект». Он к тому же сокрытый «свидетель», расположенный вне всего, что возможно познать в нашей душе, а посему его идентифицируют с «божественным Оком» в глубине нашего бытия. Аллюзия на это – в одном сирийском герметическом тексте, где говорится о тайном зеркале, коего достигают, преодолевая семь дверей, аналогичных семи планетным сферам, степеням, или «уровням», универсальной души: «В тайном зеркале никто не видит своего отражения, так как, пребывая во множественности, человек забывает собственный образ (эссенциальный). Зеркало представляет божественный Дух. Отражаясь, душа стыдится своего порока и старается от него избавиться … Очищенная, она созерцает Святой Дух и принимает его за образец, и сама становится духом; она обретает Его (Бога) и сама узнается им. Избавляясь от своей тени, избавляется от связи с телом. Что говорят философы? Познай самого себя! Познай в интеллектуальном зеркале. Но что есть это зеркало, если не божественный Дух? Когда человек созерцает себя в нем, то забывает богов и демонов и, соединяясь с Духом Святым, становится совершенным. Видит Бога в себе… Это зеркало… над семью дверьми… которые соответствуют семи небесам, над чувственным миром, над двенадцатью домами (неба) … Над всем этим глаз невидимого, глаз Духа, всегда и повсюду. Там созерцают совершенный Дух, в коем все пребывает в возможности…»