Хорас Маккой - Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

«Пока все отлично, вроде бы никто не собирается с нами бороться», – твердил я себе.

И вот нам бросили вызов. Педро Ортега и Лилиан Бэкон взвинтили темп, чтобы на повороте попасть на внутреннюю сторону дорожки. Ведь это была единственная возможность для обгона, хотя и не такая легкая, как казалось. Нужно было добиться преимущества хотя бы на пару шагов на прямой и потом резко войти в поворот. Это и задумал Педро. На вираже они столкнулись с нами, но Глория не подвела, удержалась на ногах, и я ее буквально протащил в вираж, так что позицию мы удержали.

Я слышал, как публика охнула, и понял: что-то случилось. И тут же услышал звук падения тела – глухой удар о площадку. Не оглядываться! Я жал дальше. Это была вечная история. Когда мы вышли на прямую и я смог обернуться, не сбиваясь с шага, то увидел в боксе Мери Хоули, партнершу Ви Лоуэлла. Медсестра и тренеры уже занялись ею, стетоскопу доктора тоже нашлось применение.

– Освободите внутреннюю дорожку участнику, идущему в одиночку, ребята! – завопил Рокки.

Я посторонился, и Ви меня обогнал. Теперь ему предстояло делать по два круга за один наш. Проносясь мимо бокса, он так и косил туда глазами; на лице застыла мученическая гримаса.

Мне было ясно, что у него ничего не болит; он только хотел понять, скоро ли вернется его партнерша… Когда он в одиночку заканчивал четвертый круг, Мери поднялась и присоединилась к нему.

Я дал знак медсестре, что нужно мокрое полотенце, и на следующем круге она набросила его мне на шею. Конец полотенца я закусил зубами.

– Четыре минуты до конца! – взревел Рокки.

В этом забеге мы намучились как никогда, Кид и Джеки задали убийственный темп. Я знал, что Глории и мне ничто не угрожает, если мы удержим нашу скорость, только никогда нельзя сказать, когда сдаст партнерша. С какого-то момента она вдруг начинает двигаться как автомат, словно вообще не отдает себе отчета в том, что движется. Тут же гаснет скорость, и вы начинаете отставать. Этого я боялся больше всего, боялся, что Глория сломается. Она уже начала виснуть у меня на поясе.

«Сама! Беги сама!» – заорал я на нее в душе и чуть притормозил, поскольку думал, что ей станет легче. Педро с Лилиан только того и ждали, на вираже они рванули мимо нас и вышли на третье место. Вплотную за собой я чуял топот остальных. Вдруг меня осенило: «Они бегут за Глорией по пятам». Теперь у нас не было никакой форы. Я чуть сдвинулся в сторону. Для Глории это был сигнал, чтобы перенести вес на другую сторону пояса. Так она и сделала.

«Слава Богу, – сказал я себе. – Это добрый знак. Значит, она еще в состоянии соображать».

– Минута до конца! – объявил Рокки.

Теперь пора было браться за дело всерьез. Кид Камм и Джеки чуть притормозили, пришлось сделать то же и Маку с Бесс, и Педро с Лилиан. Глория и я были между ними и остальными. Неудачная позиция. Я молил Бога, чтобы у тех, сзади, не осталось сил спуртовать, потому что было ясно – хватит малейшего столкновения, чтобы Глория сбилась с шага и очутилась на полу. А если упадешь сейчас…

Собрав остатки сил, чтобы оторваться, уйти хоть на шаг вперед и избавиться от угрозы, нависавшей сзади…

Когда раздался выстрел, означавший финиш, я обернулся, чтобы подхватить Глорию. Но она устояла. А затем, лоснящаяся от пота, едва переводя дух, упала в мои объятия.

– Помощь нужна? – крикнул Рокки с помоста.

– Все в порядке, – ответил я. – Оставьте ее, пусть отдохнет.

Большинство девушек пришлось отнести в раздевалку, но все мужчины столпились вокруг помоста, чтобы узнать, кого дисквалифицировали. Арбитры подали протоколы Ролло и Рокки, по которым те, чтобы вывести общий результат, подсчитывали круги, пройденные парами.

– Дамы и господа! – чуть погодя сообщил Рокки. – Вот результаты самого сенсационного дерби, какое вы только видели. Первое место – пара номер восемнадцать, Кид Камм и Джеки Миллер. Второе место – Мак Астон и Бесс Картрайт. Третье место – Педро Ортега и Лилиан Бэкон. Четвертое место – Роберт Сайвертин и Глория Битти. Это победители… А теперь проигравшие… Пара, оказавшаяся последней… пара, которая в соответствии с правилами и установленным порядком дисквалифицируется и выбывает из танцевального марафона, – это пара номер одиннадцать – Джерри Флинт и Вера Розенфильд.

– Вы с ума сошли! – выкрикнул Джерри Флинт достаточно громко, чтобы услышали в зале. – Это ошибка. – Он шагнул к помосту.

– Ну так посмотри сам, – сказал Рокки, подавая ему протокол.

– Жаль, что это не мы, – буркнула Глория, поднимая голову, – жаль, что я не завалила забег.

– Да угомонись ты! – цыкнул я.

– Плевать я хотел на ваши бумажки, все вранье, что там понаписано. – Джерри Флинт сунул их обратно Рокки. – Я же знаю, сплошное вранье. Как, черт возьми, нас можно выкинуть, раз мы не были последними?

– Ты можешь сосчитать круги, когда мчишься по трассе? – спросил Рокки, пытаясь осадить Джерри. Я понимал, что это у него не получится, да и ни у кого бы не получилось.

– Нет, не могу, – признал Джерри. – Но знаю, что мы не уходили в бокс, а Мери ушла. Мы опережали Ви и Мери со старта и закончили раньше их…

– Что вы на это скажете? – спросил Рокки типа, стоявшего рядом. – За этой парой ведь наблюдали вы?

– Дружище, вы ошибаетесь, – заявил тот Джерри. – Я следил за вами очень внимательно.

– Тогда очень жаль, парень, – вмешался Сокс Дональд, протолкавшись сквозь кучку арбитров, – видимо, ты ошибся.

– Ни черта я не ошибся, просто вы все подстроили, – заявил Джерри. – И не морочьте мне голову. Ясно ведь, если бы сегодня отпали Ви и Мери, погорела бы завтрашняя свадьба…

– А ну потише… – бросил Сокс. – И марш в раздевалку.

– Ну ладно, – буркнул Джерри и шагнул к арбитру, который судил его и Веру во время дерби. – Сколько тебе Сокс за это дал?

– Я не понимаю, о чем…

Джерри развернулся и двинул ему в зубы так, что тот рухнул на пол как подкошенный. Сокс подскочил к Джерри, начал на него орать, испепеляя взглядом и держа руку в заднем кармане.

– Только достань свою дубинку, – осадил его Джерри, – я тебя ей подавиться заставлю, в глотку тебе ее заколочу.

И ушел, пересек всю площадку и скрылся в раздевалке. Зрители повскакивали с мест и возбужденно загудели, пытаясь понять, в чем дело.

– Иди переоденься, – сказал я Глории.

Протанцовано часов: 879 Осталось пар: 20

12

Целый день Глория пребывала в ужасной депрессии. Я без конца спрашивал, о чем она думает.

– Ни о чем, – устало отвечала она.

Сейчас-то мне ясно, каким я был дураком. Должен был знать о чем. И вот теперь, вспоминая тот последний вечер, не понимаю, как я мог быть таким дураком. Но тогда, в те дни, я многого не понимал…