Чарльз Диккенс - Сочинения

– Мистер Пиквик, маменька! – заорал во весь голос мистер Уордль.

– А! – сказала старая леди, покачивая головой. – Ничего не слышу.

– Мистер Пиквик, бабушка! – дружно прокричали обе юные леди.

– А! – отозвалась старая леди. – Ну, да это неважно, полагаю, что ему никакого дела нет до такой старухи, как я.

– Уверяю вас, сударыня, – начал мистер Пиквик, пожимая руку старой леди и говоря так громко, что добродушное лицо его приняло от напряжения карминный оттенок, – уверяю вас, сударыня, ничто не доставляет мне такого удовольствия, как знакомство с леди столь почтенного возраста, возглавляющей такую славную семью и имеющей столь моложавый и цветущий вид.

– А… – сказала, помолчав, старая леди, – все это прекрасно, да только я его не слышу.

– Бабушка сейчас немного расстроена, – понизив голос, сообщила мисс Изабелла Уордль, – по потом она еще поговорит с вами.

Мистер Пиквик кивнул головой в знак готовности подчиниться капризу старческой немощи и вступил в общий разговор с другими членами кружка.

– Очаровательное местоположение! – сказал мистер Пиквик.

– Очаровательное! – откликнулись мистеры Снодграсс, Тапмен и Уинкль.

– Да, бесспорно, – согласился мистер Уордль.

– Во всем Кенте не найдется лучшего местечка, сэр, – заметил проницательный человечек с лицом, похожим на ранет, – да, сэр, не найдется, уверен, что не найдется.

И проницательный человечек торжествующе осмотрелся по сторонам, словно кто-то усиленно ему возражал, но он в конце концов одержал над ним верх.

– Лучшего местечка не найдется во всем Кенте, – повторил он, помолчав.

– За исключением Маллинс Медоус, – глубокомысленно заметил один толстяк.

– Маллинс Медоус! – с глубоким презрением воскликнул первый.

– Да, Маллинс Медоус! – повторил толстяк.

– Прекрасный участок, – вмешался другой толстяк.

– Совершенно верно, – подтвердил третий толстяк.

– Это всем известно, – согласился дородный хозяин.

Проницательный человечек недоверчиво осмотрелся по сторонам, но, убедившись, что остается в меньшинстве, скроил соболезнующую физиономию и больше уже не проронил ни слова.

– О чем они говорят? – громко осведомилась старая леди у одной из своих внучек, ибо, как большинство глухих, она, казалось, не допускала возможности, что ее могут услышать.

– О наших местах, бабушка.

– А что с ними такое? Ничего ведь не случилось?

– Нет. Мистер Миллер говорил, что наш участок лучше, чем Маллинс Медоус.

– А что он в этом понимает? – вознегодовала старая леди. – Миллер – нахал и много о себе думает, можете передать ему мое мнение.

И старая леди, нимало не подозревая, что говорит отнюдь не шепотом, выпрямилась и пригвоздила взглядом проницательного преступника.

– Ну-ну, – засуетился хозяин, естественно желая переменить тему разговора. – А что, если бы нам сыграть роббер, мистер Пиквик?

– Я был бы очень рад, – ответил сей джентльмен, – но прошу вас, не затевайте для меня одного.

– Уверяю вас, маменька с удовольствием разыграет роббер, – возразил мистер Уордль. – Не так ли, маменька?

Старая леди, которая при обсуждении этой темы оказалась менее глухой, чем в других случаях, ответила утвердительно.

– Джо, Джо! – крикнул старый джентльмен. – Джо… несносный… Ах, вот он! Разложи ломберные столы.

Летаргический юноша ухитрился без дальнейших понуканий разложить два ломберных стола, один для игры в «Папесса Иоанна», другой для виста. За вист сели мистер Пиквик и старая леди, мистер Миллер и толстый джентльмен; остальные разместились за другим столом.

Роббер разыгрывался со всей серьезностью и степенностью, какие приличествуют занятию, именуемому «вистом», – торжественному обряду, к коему, на наш взгляд, весьма непочтительно и неприлично применять слово «игра». А за другим столом, где шла «салонная» игра, веселились столь бурно, что мешали сосредоточиться мистеру Миллеру, который был поглощен вистом меньше, чем следовало, и ухитрился совершить немало серьезных преступлений и промахов, возбудивших в высокой степени гнев толстого джентльмена и в такой же степени улучшивших расположение духа старой леди.

– Ну вот! – с торжеством провозгласил преступный Миллер, беря левé к концу партии. – Льщу себя надеждой, что лучше сыграть невозможно, больше нельзя было взять ни одной взятки.

– Миллеру нужно было перекрыть бубны козырем, не правда ли, сэр? – заметила старая леди.

Мистер Пиквик кивнул в знак согласия.

– В самом деле? – спросил злополучный игрок, нерешительно обращаясь к своему партнеру.

– Несомненно, сэр, – грозно ответил толстый джентльмен.

– Очень сожалею, – сказал удрученный Миллер.

– Велика польза от ваших сожалений! – проворчал толстый джентльмен.

– Два онера, итого восемь у нас, – сказал мистер Пиквик.

Новая сдача.

– Есть у нас роббер? – осведомилась старая леди.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Предисловие автора. – Настоящее предисловие было предпослано изданию 1869 года. Оно почти полностью повторяет предисловие к первому изданию (декабрь 1850 года), отличаясь от него лишь последним абзацем.

Бабуин – обезьяна из семейства павианов.

Бабу – обращение, принятое в Индии в XIX веке и соответствующее английскому «мистер».

Бегума – так называлась в Индии принцесса или знатная дама мусульманского вероисповедания.

…получило при крещении имя Пегготи? – Это имя напоминает слово «пейген» (pagan), то есть язычник.

…хлопчатой бумагой из ювелирной лавки. – Во времена Диккенса в иных случаях специально обработанная бумага заменяла вату; на такой бумаге ювелиры обычно раскладывали драгоценности у себя в лавках.

…какой-нибудь владелец фабрики… – Город Шеффилд был центром производства металлических изделий в Англии.

…словно он был глаголом из английской грамматики. – «Эм» (am) – первое лицо единственного числа настоящего времени от глагола «быть» (to be).

…перемешаны, как сухари с водой. – Имеется в виду вода, настоенная на сухарях, – популярный в Англии прохладительный напиток, напоминающий квас.