Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери (сборник)

Окончив чтение, клерк низко поклонился трону. Его помощник поклонился еще ниже, затем, став вполоборота к представителям палаты общин, произнес:

– Королева принимает ваше добровольное даяние и изъявляет на то свое согласие.

Затем клерк прочел второй билль.

Это был проект закона, присуждавшего к тюремному заключению и к штрафу всякого уклоняющегося от службы в войсках ополчения. Это ополчение, служившее в царствование Елизаветы без жалованья, в ту пору, когда ожидалось прибытие испанской Армады, выставило сто восемьдесят пять тысяч пехотинцев и сорок тысяч всадников.

Оба клерка снова поклонились «королевскому креслу», после чего помощник клерка, опять обернувшись через плечо в сторону палаты общин, произнес:

– Такова воля Ее Величества.

Третий билль увеличивал десятину и пребенду личфилдской и ковентрийской епархии, одной из самых богатых в Англии, устанавливал ежегодную ренту кафедральному собору этой епархии, умножал число ее каноников и повышал доходы духовенства, для того чтобы, как говорилось во вступительной части проекта, «удовлетворить нужды нашей святой церкви». Четвертый билль вводил в бюджет новые налоги: на мраморную бумагу, на наемные кареты, которых в Лондоне насчитывалось около восьмисот и которые облагались пятьюдесятью фунтами стерлингов ежегодно; на адвокатов, прокуроров и судебных стряпчих – ежегодно по сорок восемь фунтов стерлингов с каждого; на дубленые кожи, «невзирая, – как говорилось во вступительной части, – на жалобы кожевников»; на мыло, «несмотря на протест городов Эксетера и Девоншира, в которых вырабатывается много саржи и сукна, а потому употребляется на промывку тканей много мыла»; на вино по четыре шиллинга с бочонка, на муку, на ячмень и хмель, причем этот последний налог подлежал возобновлению каждые четыре года ввиду того, что «нужды государства, – как говорилось все в том же предисловии, – должны быть выше коммерческих соображений»; далее устанавливался налог на корабельные грузы в размере от шести турских фунтов с тонны товаров, привозимых с запада, и до тысячи восьмисот турских фунтов с тонны товаров, привозимых с востока; кроме того, билль, объявляя недостаточной обычную подушную подать, уже собранную в текущем году, вводил дополнительный сбор во всем государстве по четыре шиллинга, или сорок восемь турских су, с каждого подданного, причем указывалось, что уклонившиеся от уплаты этого сбора будут обложены вдвойне. Пятый билль гласил, что ни один больной не может быть принят в больницу, если он не внесет одного фунта стерлингов на оплату своих похорон в случае смерти. Три последних билля, как и первые два, были утверждены палатой путем изложенной выше процедуры: поклона, отвешиваемого трону, и традиционной формулы: «такова воля королевы», которую произносил помощник клерка, став вполоборота к членам палаты общин.

Затем помощник клерка опять опустился на колени около четвертого мешка с шерстью, и лорд-канцлер возгласил:

– Да будет все исполнено, как на том согласились.

Этим завершалось «королевское заседание».

Спикер низко склонился перед канцлером и, пятясь, спустился с помоста, подбирая сзади волочившуюся по полу мантию; все члены палаты, общин поклонились до самой земли и удалились из зала, между тем как лорды, не обращая внимания на вое эти почести, занялись очередными делами.

Двери снова затворились; пристав черного жезла возвратился в зал; лорды-комиссары покинули государственную скамью и заняли отведенные им по должности три первых места на скамье герцогов, после чего лорд-канцлер взял слово:

– Милорды! Прения по обсуждавшемуся уже несколько дней биллю об увеличении на сто тысяч фунтов стерлингов ежегодного содержания его королевскому высочеству, принцу супругу Ее Величества, ныне закончены, и нам надлежит приступить к голосованию. Согласно обычаю, подача голосов начнется с младшего на скамье баронов. При поименном опросе каждый лорд встанет и ответит «доволен» или «недоволен», причем ему предоставлено право, если он сочтет это уместным, изложить причины своего согласия или несогласия. Клерк, приступите к опросу.

Парламентский клерк встал и раскрыл большой фолиант, лежавший на позолоченном пюпитре, так называемую «книгу пэрства».

В ту пору младшим по титулу членом парламента был лорд Джон Гарвей, получивший баронское и пэрское звание в 1703 году, – тот самый Гарвей, от которого впоследствии произошли маркизы Бристол.

Клерк провозгласил:

– Милорд Джон, барон Гарвей.

Старик в белокуром парике поднялся и заявил:

– Доволен.

И снова сел.

Помощник клерка записал его ответ.

Клерк продолжал:

– Милорд Фрэнсис Сеймур, барон Конуэй Килтелтег.

– Доволен, – пробормотал, приподнявшись, изящный молодой человек с лицом пажа, не подозревавший в ту пору, что ему суждено стать дедом маркизов Гартфордов.

– Милорд Джон Ливсон, барон Гоуэр, – продолжал клерк.

Барон Гоуэр, будущий родоначальник герцогов Саутерлендов, встал и, опускаясь на место, произнес:

– Доволен.

Клерк продолжал:

– Милорд Хинедж Финч, барон Гернсей.

Предок графов Эйлсфордов, столь же молодой и изящный, как прародитель маркизов Гертфордов, оправдал свой девиз «Aperto vivere vote» [270], громко объявив:

– Доволен.

Не успел он опуститься на место, как клерк вызвал пятого барона:

– Милорд Джон, барон Гренвилл.

– Доволен, – ответил, быстро поднявшись и снова сев на скамью, лорд Гренвилл Потридж, роду которого, за неимением наследников, предстояло угаснуть в 1709 году.

Клерк перешел к шестому лорду:

– Милорд Чарльз Монтег, барон Галифакс.

– Доволен, – ответил лорд Галифакс, носитель титула, под которым угасло имя Севилей и предстояло угаснуть роду Монтегов. Эту фамилию не следует смешивать с фамилиями Монтегю и Монтекьют.

И лорд Галифакс прибавил:

– Принц Георг получает известную сумму в качестве супруга Ее Величества, другую – как принц Датский, третью – как герцог Кемберлендский, четвертую – как главный адмирал Англии и Ирландии, но не получает ничего по должности главнокомандующего. Это несправедливо. В интересах английского народа необходимо положить конец такому беспорядку.

Затем лорд Галифакс произнес похвалу христианской религии, выразил осуждение папизму и подал свой голос за увеличение сумм на содержание принца.

Когда он уселся, клерк продолжал:

– Милорд Кристоф, барон Барнард.

Лорд Барнард, от которого впоследствии произошли герцоги Кливленды, услыхав свое имя, встал и объявил:

– Доволен.

Он не торопился садиться, так как на нем были прекрасные кружевные брыжи и ими стоило щегольнуть. Впрочем, это был вполне достойный джентльмен и храбрый воин.