Роберт Стивенсон - Клуб самоубийц. Черная стрела (сборник)

Рыцарь достал из-под своего длинного балахона пузатую бутыль и начал натирать виски и смачивать губы Мэтчема, который понемногу оживал и уже начал водить мутными глазами от одного к другому.

– Радуйся, Джек! – сказал ему Дик. – Это оказался не прокаженный. Это сэр Дэниэл. Видишь?

– На, глотни для храбрости. Да побольше, – сказал рыцарь, протягивая бутыль. – Это придаст тебе силы. Сейчас я вас накормлю, и мы вместе двинемся в Танстолл. Признаюсь тебе, Дик, – продолжил он, выкладывая на траву хлеб и мясо, – хочется мне поскорее попасть в безопасное место, под защиту крепких стен. Никогда еще с тех пор, как впервые сел на коня, я не чувствовал такой угрозы. Моей жизни грозит опасность, меня могут лишить земель и имущества, да еще эти лесные разбойники выслеживают меня. Но ничего, я еще за себя постою. Кто-нибудь из моих ребят вернется домой. Еще у Хэтча десять человек, да с Сэлдэном оставались шестеро. Ничего-ничего! Скоро мы снова обретем силу, и, если мне удастся купить мир у моего достопочтенного соседа лорда Йорка, Дик, мы с тобой еще сядем в седло и повоюем!

С этими словами рыцарь наполнил рог канарским вином и собрался выпить за своего воспитанника.

– Сэлдэн, – начал было Дик, но смешался. – Сэлдэн… – повторил он и снова замолчал.

Сэр Дэниэл, так и не выпив вина, опустил руку.

– Что? – вскричал он изменившимся голосом. – Что с Сэлдэном? Говори! Что с ним?

И Дик поведал ему о засаде и бойне в лесу.

Рыцарь слушал молча, но с каждым сказанным словом его лицо мрачнело, а глаза наполнялись гневом.

– Я клянусь! – воскликнул он, когда рассказ был окончен. – Клянусь своей правой рукой, что отомщу. И пусть эта рука отсохнет, если я не выполню своего обещания, если за каждого моего человека не отправлю на тот свет десятерых. Я сломил этого Дакуорта, как тростинку. Я пустил его по миру, я сжег его дом и изгнал из этой страны. А он смеет возвращаться, чтобы угрожать мне? Ну нет, Дакуорт, на этот раз я буду беспощаднее!

Какое-то время он молчал, сверкая глазами и играя желваками.

– Ешь! – неожиданно приказал он. – А ты, – добавил он, повернувшись к Мэтчему, – сейчас поклянешься, что пойдешь со мной прямо в замок Мот.

– Клянусь честью, – ответил Мэтчем.

– Что мне делать с твоей честью? – вскричал рыцарь. – Клянись благоденствием матери.

Когда Мэтчем дал требуемую клятву, сэр Дэниэл снова нахлобучил на голову колпак и приготовил палку и колокольчик. Увидев его снова в этом ужасном наряде, мальчики поежились от страха.

– Я иду в замок Мот, – сказал он, – а вы ешьте поживее и следуйте за мной.

И с этими словами он побрел в лес. Мальчики не притронулись к еде, пока колокольчик, отсчитывающий звоном каждый его шаг, не смолк где-то на вершине холма.

– Ты пойдешь в Танстолл? – поинтересовался Дик.

– Да, конечно, – ответил Мэтчем. – Что же делать! Я храбрее, когда нет сэра Дэниэла, чем у него на глазах.

Они торопливо поели и пошли по тропинке, идущей в гору, где на зеленых, напоенных прозрачным, чистым воздухом лужайках росли огромные буки, в кронах которых весело щебетали птицы и резвились белки. Через два часа они дошли до спуска на другой стороне. Оттуда через ветки уже можно было разглядеть красные стены и крыши Танстоллского замка.

– Здесь, Дик, – остановившись, промолвил Мэтчем, – попрощайся со своим другом Джеком, которого больше никогда не увидишь. Прости его за все так же, как он, искренне и не тая обиды, прощает тебя.

– Зачем? – удивился Дик. – Если мы оба идем в Танстолл, мы там еще встретимся. И наверняка не раз.

– Ты больше не встретишь бедного Джека Мэтчема, – прозвучало в ответ, – такого робкого и нерасторопного, который все же вытащил тебя из реки. Никогда не увидишь, клянусь честью, Дик! – Он раскрыл объятия, мальчики обнялись и поцеловались. – И вот еще что, Дик, – продолжил Мэтчем. – У меня на душе неспокойно. Теперь ты увидишь нового сэра Дэниэла, потому что до сих пор ему все удавалось и удача сама шла ему в руки. Но я думаю, что теперь, после такого удара, когда судьба отвернулась от него, он станет злым господином для нас обоих. В бою он, возможно, и бесстрашен, но у него взгляд лжеца. В его взгляде страх, Дик, а страх ходит рука об руку с волчьей жестокостью. Идем в замок. Святая Богородица, направь нас и сохрани!

И не произнеся больше ни слова, они продолжили спуск, пока наконец не вышли к лесной твердыне сэра Дэниэла. Поросшие мхом и лишайником низкие мрачные стены замка были окружены рвом с лилиями. Как только мальчики появились из леса, ворота между торчащими круглыми башнями отворились и начал опускаться мост. В открывшейся арке их ждали сэр Дэниэл, Хэтч и священник.

Замок Мот стоял недалеко от лесной дороги. Внешне он представлял собой небольшой краснокаменный прямоугольник, по углам которого возвышались круглые башни с зубцами и бойницами для лучников. Внутри располагался узкий двор. Окружавший здание ров имел около двенадцати футов в ширину, и перебраться через него можно было по единственному подъемному мосту. Вода в ров поступала по проведенному от лесного пруда каналу, который на всем протяжении находился под защитой двух южных башен. Если бы не пара высоких деревьев с толстыми стволами примерно в половине полета стрелы от его стен, можно было бы сказать, что замок идеально приспособлен для обороны.

Оказавшись внутри, Дик увидел нескольких воинов из гарнизона, занятых спешными приготовлениями к обороне и с угрюмыми лицами рассуждавших о том, удастся ли им выдержать осаду. Одни готовили стрелы, другие точили давно не бывшие в деле мечи, но, даже готовя к бою эти смертоносные орудия, защитники замка качали головами. Двенадцать человек из отряда сэра Дэниэла уцелели в битве, сумели пройти через лес и живыми вернуться в замок Мот. Но трое из этой дюжины были тяжело ранены: двое в битве при Райзингэме, во время бегства, и один – в лесу кем-то из стрелков Джона В-долгу-не-останусь. Из этих людей и состоял гарнизон, которому предстояло оборонять замок. Вместе с Хэтчем, сэром Дэниэлом и юным Шелтоном насчитывалось всего двадцать два человека, способных держать в руках оружие. Ожидалось, что мог вернуться еще кто-нибудь. Следовательно, опасность заключалась не в нехватке людей.

Главной причиной подавленного настроения бойцов был страх перед «Черной стрелой». О своих непосредственных врагах из лагеря Йорков в эти смутные времена они, похоже, думали в последнюю очередь. «Пока гром не грянул, – как говорили тогда, – все может перемениться», но перед своими лесными соседями они испытывали настоящий ужас. Сэр Дэниэл был не единственным, кого ненавидели в этих краях. Его воины, упиваясь безнаказанностью, бесчинствовали по всей округе. Жестокие приказы неизменно исполнялись без промедления и с великим усердием, и среди тех, кто готовился к осаде замка, не было никого, кто не запятнал бы себя тем или иным грязным поступком или жестокостью. Однако военная доля непредсказуема, и случилось так, что сэр Дэниэл оказался не в силах защитить своих приверженцев. Теперь, спустя несколько часов после битвы, в которой многие из них не участвовали, эти люди превратились в изменников государства, нарушителей закона, жалкую группку преступников, засевших в небольшой, практически незащищенной крепости, где, кроме них, почти никого не было и где им предстояло защищаться от справедливого гнева своих жертв. Не было недостатка и в зловещих знамениях, предвещавших грядущую расплату.