Еврипид - Геракл

И бремя преступлений не гнетет их.

Так как же смеешь ты, ничтожный смертный,

Невыносимой называть судьбу,

Которой боги подчиняются? Ты в Фивах,

Обычаю покорный, жить не должен.

Но в град Паллады ты войдешь за мной;

От крови пролитой очистив руки,

Я дам тебе приют и прокормлю:

Дары, которыми афиняне почтили

Меня за критского быка, и дважды семь

Детей, спасенных мной, – они твои.

Имения мои – по всей стране: покуда

Живешь ты, ты – хозяин полный их.

Когда же смерть тебя в юдоль Аида

Опустит, алтарем почетным, жертвой

Почтит героя весь афинский край.

Наградой же Афин достойной будет

Та слава, что в Элладе мы пожнем

За помощь мужу славному в несчастье,

Позволь и личный долг мне уплатить:

Надежный друг теперь Гераклу нужен.

Когда же бог возносит нас – к чему

Друзья? Довольно благостыни бога…

Геракл

Увы, Тесей, меня в моей печали

Теперь игра ума не веселит…

К тому же я не верил и не верю,

Чтоб бог вкушал запретного плода,

Чтоб на руках у бога были узы

И бог один повелевал другим.

Нет, божество само себе довлеет:

Все это бредни дерзкие певцов.

Довольно… Я не скрою, что сомненьем

Теперь охвачен я, не точно ль трус

Самоубийца…

(В раздумье.)

Да, кто не умеет

Противостать несчастью, тот и стрел

Врага, пожалуй, испугается… Я должен

И буду жить… С тобой, Тесей, пойду

В Афины. Как тебя благодарить

За дружбу и подарки, я не знаю.

Я вынес тысячи трудов и мук,

Я без числа вкусил, не отказавшись

Ни от одной, и никогда из глаз

Моих слеза не падала. Не думал,

Что мне придется плакать, но судьбе

Теперь, как раб, я повинуюсь.

(Плачет, потом к отцу.)

Старец,

Я ухожу в изгнанье. Я – убийца

Своих детей; возьми их, о отец,

И схорони, почти слезой надгробной:

Любви услугу эту я не смею

Им оказать. Ты положи детей

На грудь их матери, ты их отдай ей:

Пусть вместе и покоятся, как вместе

Убил их я неволей. В Фивах ты

Останься жить; хоть трудно, да смирись,

Неси со мной, отец, мое несчастье.

(Подходит к трупам детей и жены с прощаньем.)

Вы, дети, мной рожденные и мной же

Убитые! Всю жизнь трудился я,

Чтоб вам оставить лучшее наследство,

Какое детям оставляют, – имя.

Но вы отцовской славы не вкусили.

Прости и ты, жена, убийце. Плохо

Вознаградил тебя твой муж за то,

Что с робким и упорным постоянством

Ему ты ложе чистым берегла,

И столько лет… Моя Мегара, дети!

Вам, мертвым, горе, горе и убийце!

О, дайте ж перед вечным расставаньем

С лобзанием последним к вам прижаться!

Как горек этот сладкий поцелуй,

(плача, целует мертвых)

Я длю его… А вот и лук… Как тяжко

Его мне видеть… Брать или не брать?

Он при ходьбе, стучась о бок, мне скажет:

«Ты мной убил жену и сыновей,

Ты носишь на плече убийцу кровных».

Не брать?.. Но как же бросить тот доспех,

С которым подвиг я свершил славнейший

Из всех, в Элладе виданных, себя ж,

Владельца стрел, обречь бесславной смерти

От вражеской руки?..

(Берет лук и собирает в колчан стрелы.)

Товарищ бранный,

Носить тебя, страдая, но носить!

А ты, Тесей, мне помоги теперь

Свести к царю Кербера, не отважусь

Идти один, тоской совсем измучен…

Вас напоследок, Фивы, я зову

Сюда, народ кадмейский: остригитесь,

Наденьте траур и на погребенье

Детей моих придите: плачь, стенай,

Земля фиванская, по мертвых и живом,

Всех Гера нас в один связала узел.

(Садится опять на камень.)

Тесей

Приподнимись, несчастный. Будет плакать!

Геракл

Как камень ноги. Сил не соберу.

Тесей

Что? Видно, и могучих ломит горе.

Геракл

Я камень, камень… Как забыть я мог?

О горе!

Тесей

Не плачь, мой бедный друг, и дай мне руку.

Геракл

Ты осквернишься: вся рука в крови.

Тесей

Смелей бери! я не боюся скверны.

Геракл

Бездетному ты точно добрый сын…

Тесей

Идем, Геракл, берись за плечи друга.

(Приподнимает Геракла.)

Геракл

Ты – верный, я ж, Тесей, – несчастный друг.

Тесей

(беря его за плечи, подвигает к выходу)

Вперед! Я поделюсь с тобою счастьем.

Геракл

Отец, видал ли ты таких, как он?

Амфитрион

Да, счастлив город, что растит подобных!

Геракл

Постой, Тесей, постой!

Дай кинуть взгляд прощальный на детей.

Тесей

Иль сердца боль от этого смягчится?

Геракл

(направляясь к отцу)

К груди отца прижаться дай, Тесей!

Амфитрион

О сын мой, дай обнять тебя и старцу!

(Обнимает его; плачут оба.)

Тесей

Где подвиги твои, герой, где стойкость?

Геракл

Всех подвигов мне скорбь моя трудней.

Тесей

Но женщиной Гераклу быть не должно.

Геракл

Меня таким ты раньше ведь не знал?

Тесей

Да, в горе ты не прежний славный воин.

Геракл

А ты в аду такой же стойкий был?

Тесей

Нет, я упал там духом, как ребенок.

Геракл

Ну, значит, и меня теперь поймешь.

Тесей

Вперед!

Геракл

Прощай, отец.

Амфитрион

Прости мне, сын мой!

Геракл

Похорони ж детей, как я просил.

Амфитрион

А кто же мне закроет очи?

Геракл

Сын твой.

Амфитрион

Назад-то ждать когда тебя?

Геракл

Сперва

Детей похорони. Тогда вернусь

И увезу тебя с собой в Афины.

Тела-то убери, тяжелый труд

Тебе я оставляю. Слез-то, слез-то!

Меня же, отягченного злодейством,

Позорно дом сгубившего, Тесей,

Как барку грузную, отсюда тащит…

Глупец, кто ценит здесь богатство, силу:

Дороже всех даров – надежный друг.

(Уходит с Тесеем.)

Амфитрион уходит во дворец, и двери за ними затворяются.

Хор

(покидая сцену под следующие слова)

И рыданий и скорби полны,

Мы, дряхлые старцы, уходим.

Тот, кого мы теряем теперь,

Был для нас самой верной опорой.

Дата постановки неизвестна. По стилистическим признакам, существенно отличающим «Геракла» как от трагедий 30-х годов («Алькеста», «Медея»), так и от поздних произведений Еврипида, большинство исследователей относит эту трагедию примерно к концу 20-х – началу 10-х годов.

Геракл был не частым гостем на трагической сцене, хотя различные эпизоды его легендарной биографии были достаточно подробно разработаны в послегомеровском эпосе и хоровой лирике. Этим жанрам, о которых сохранились только косвенные свидетельства, было известно, в частности, и убийство Гераклом его детей от Мегары, совершенное им в ранней молодости в приступе безумия. Отнесение же этого события к последним годам жизни героя, равно как весь эпизод с участием Лика и вмешательство Тесея, принадлежит к собственным нововведениям Еврипида.