Джек Кэнфилд - Всё, что душа пожелает, или Фактор Аладдина

Шумиха вокруг этой истории не утихала, выдвигались самые разные версии вплоть до самоубийства или неизлечимой болезни Рона Чапмена. Но станция KVIL разочаровала любителей скандальных сенсаций, пожертвовав деньги на благотворительные цели и общегородские проекты. «Мы уже проделывали сногсшибательные трюки, – говорит Чапмен, – но этот оказался самым невероятным».

Представители прессы спрашивали нашего героя: «Скажите, люди требуют вернуть им деньги? Кто-либо выражает недовольство?»

«Нет, – утверждает Чапмен. – Претензии предъявляют лишь те, кто не смог прислать нам свой чек после того, как мы установили крайний срок для их поступления. Только представьте: люди возмущались тем, что уже не могли отправить нам свои деньги на цели, которых они даже не знали».

И когда рейтинг KVIL начал расти как на дрожжах, конкуренты были в шоке от изумления. Пустая болтовня ди-джея со слушателями обернулась беспрецедентной рекламной кампанией общенационального масштаба!

«Если подобный трюк был заранее спланированной рекламной акцией, то это поистине гениальная идея, – сказал руководитель одной конкурирующей радиостанции. – Задаю себе вопрос: а лично я сам послал бы кому-то двадцать долларов только потому, что меня попросили об этом? А ведь послал бы. Но все это просто уму непостижимо. За долгие годы моей работы на радио я никогда не видел ничего подобного».

Самые разные издания, в том числе столь отличные друг от друга, как «Baptist Journal» и «USA Today», посвятили этому инциденту передовые статьи. Телекомпании NBC и ABC показывали интервью с Роном Чапменом в своих новостных программах, а создатели шоу «Entertainment Tonight» пригласили его в качестве гостя. Журнал «Newsweek» посвятил ему целую полосу, а газетчики Австралии, Новой Зеландии, Великобритании и Германии рассказали своим читателям историю про ведущего радиостанции, который запросто «развел» публику на 240 тысяч долларов.

Осенью 1988 года Крейг Шерголд узнал, что у него опухоль головного мозга. Она образовалась в очень опасной точке: в верхней части мозгового ствола, который управляет дыханием, сердечным ритмом и кровяным давлением.

Его мать, Мэрион, молилась о жизни сына. «Господи, Крейг еще не готов предстать пред Тобою. Я не позволю Тебе забрать моего сына, ибо его время еще не пришло».

Но, похоже, ее молитвы оставались неуслышанными. После многочасовой операции опытный нейрохирург сообщил родным, что не смог удалить всю опухоль из-за ее опасного месторасположения. Две недели спустя пришла страшная весть: результаты гистологического исследования указывали на злокачественную тератому – инвазивный рак мозга. После операции Крейгу предстояло дальнейшее лечение, но скорая смерть казалась почти неизбежной.

Крейг получал от родных, друзей, а также от игроков и болельщиков футбольной команды своей школы такое множество открыток с добрыми пожеланиями, что его врач даже шутил по этому поводу: «Тебя должны занести в Книгу рекордов Гиннесса».

Однако состояние Крейга неуклонно ухудшалось. Его ноги и левая рука постепенно отнимались, речь стала неразборчивой, а зрение – нечетким. Тем не менее, несмотря на боль, Крейг не терял чувства юмора. Он даже шутил по поводу потери волос вследствие химиотерапии. «Тук-тук», – постукивал он себя по лысой голове. «Кто там?» – спрашивал воображаемый собеседник. – «Красавец мужчина», – отвечал Крейг. – «Где здесь красавец мужчина?» – «Красавец мужчина я, но только теперь я лысый!»

«Мама, – сказал он как-то, – я буду думать об открытках. Когда я вспоминаю о них, мне становится лучше». В сентябре, стараясь поддержать Крейга, семья Шерголдов заявила прессе, что их мальчик попытается установить рекорд для Книги Гиннесса по количеству полученных открыток.

Публикация об этом намерении пробудила общественный интерес – и Крейгу со всех сторон посыпались тысячи открыток. В их числе были послания от Маргарет Тэтчер, принца Чарльза, Джорджа Буша-старшего, Рональда Рейгана, Михаила Горбачева, а также от двоих кумиров подростка – Майкла Джексона и Сильвестра Сталлоне.

У Крейга появился реальный шанс побить рекорд по количеству собранных открыток – 1 000 265 штук, – установленный в свое время другим английским мальчиком. Это придало ему сил и сделало болезнь чем-то большим, нежели жестокой превратностью судьбы. Крейгу поступало так много открыток, что ему выделили персональный индекс в центральном почтовом отделении Лондона – это сделало его первым человеком в британской истории, который для обработки почты обозначался так же, как целый город.

17 ноября 1989 года наступил важный вечер. Крейгу, хоть он уже плохо ходил, разрешили отправиться в местный футбольный клуб на торжественную церемонию, на которой начальник местного почтового отделения вручил Крейгу открытку за номером 1 000 266 – именно она и била рекорд. А когда юноша произнес слова благодарности, ему устроили настоящую овацию.

А на расстоянии более чем шести тысяч километров от этого места, в американском городе Шарлотсвилл, штат Виргиния, жил миллиардер Джон Клуге, который сколотил состояние на бизнесе, связанном с коммуникациями. Друзья рассказали Клуге о Крейге и убеждали его тоже послать мальчику открытку с добрыми пожеланиями. Клуге впоследствии говорил, что его захлестнуло какое-то необъяснимое чувство. Почему всеобщее внимание сосредоточено исключительно на открытках, а не на поисках возможности спасти мальчика? А вдруг все же существует какой-нибудь эффективный метод лечения?

Хотя Клуге к тому времени пожертвовал миллионы долларов на самые разные достойные цели, он никогда прежде не давал деньги частным лицам. Не собирался он делать этого и сейчас. Еще меньше ему хотелось напрасно обнадеживать родных Крейга. Однако он не мог избавиться от мысли дать Крейгу последний шанс.

Клуге позвонил своему близкому другу доктору Нейлу Касселю, профессору нейрохирургии в университете штата Виргиния. «Нейл, – спросил он, – ты не мог бы связаться с семейством Шерголдов? У меня такое чувство, будто все мы упустили что-то важное. Я оплачу все расходы».

Так и не дозвонившись Шерголдам по телефону, Кассель 7 августа отправил им письмо авиапочтой. Шли дни, а родители Крейга не отвечали. Письмо наверняка затерялось в море поступающей корреспонденции и осталось незамеченным.

К тому моменту число открыток перевалило уже за 26 миллионов. 20 сентября лечащий врач Крейга, доктор Диана Тейт, попросила Мэрион и ее мужа Эрни зайти к ней в кабинет. Новости никак нельзя было назвать хорошими. «Последние сканирования показывают, что опухоль снова растет», – сказала доктор Тейт. Прогнозы были самыми мрачными. Шерголды были убиты горем, но на сей раз они решили промолчать и ничего не сообщать сыну.