Ричард О’Коннор - Психология вредных привычек

Такие люди нередко глубоко внутри испытывают одиночество и пустоту. Эми Уайнхаус [42]казалась классическим примером пограничной личности, доведенной до крайности, а ее отец говорил о ней как о маниакально-депрессивной. Однако это упрощенные объяснения: каждый мог услышать в ее голосе неподдельную боль, а когда ее надолго оставили одну, Эми умерла. Для таких людей, как Дженис Джоплин, Курт Кобейн [43], Дэвид Уоллес [44], Эми Уайнхаус, Мэрилин Монро, одиночество, казалось, было фатальным: как только они оставались хотя бы на минутку без опоры, совершали нечто опрометчивое или впадали в депрессию.

Недавно я познакомился с молодой женщиной, работавшей в одной из самых престижных подготовительных школ в стране. Поскольку в подростковом возрасте у нее был эпизод с «порезами», она имела особый нюх на такое поведение у своих учеников. Женщина рассказала, что наблюдала за тем, как одна юная ученица вела оживленную беседу с деканом и взмахнула руками, обнажив свежие бритвенные порезы на руках. Декан, не заметив этих порезов, продолжил разговор.

Мне всегда казалось странным, что выбрасывание красного флажка воспринимается просто как привлечение внимания. Если кто-то ищет внимания, возможно, это означает, что он или она не получает его или получает не так, как хотелось бы. Одно продолжительное исследование пациентов, госпитализированных после умышленного самокалечения (попытки самоубийства, порезы и так далее), показало, что через шесть лет почти 60 % из них продолжали наносить себе ущерб {94}. Другое обследование молодых водителей с эпизодами членовредительства в анамнезе обнаружило чрезвычайно высокий уровень риска автомобильных аварий: в 85 % из них участвовало другое транспортное средство {95}. Те, кого заботит судьба этих людей, оказываются в очень затруднительном положении, потому что сталкиваются с последовательностью критических ситуаций, а помощь, которую они могут предложить, ощутимого результата не приносит. Те же, кто выбрасывают красный сигнальный флажок, злоупотребляют их добрым участием. В конце концов некоторые начинают понимать: раз ничто не может разрешить их внутренних мучений, они сами должны научиться контролировать себя, чтобы пользоваться тем, что предлагает им жизнь.

Когда эти люди заключают брак, партнер взваливает на себя непосильное бремя. Человек с красным флажком хочет безоговорочной, целительной, идеальной любви, а это инфантильные ожидания и несправедливые требования. Иногда партнер просто проявляет наивность, полагая, что истинная любовь справится со всеми проблемами. А порой потребности супругов дополняют друг друга: ей нужно спасение, а ему необходимо быть спасителем. Я знаю одного человека, который женился на женщине с хроническим психическим расстройством, хорошо осознавая это обычно неосознанное соглашение. Однако супруги прожили вместе 40 лет, и у них бывали хорошие времена. Состояние его жены стабилизировалось и стало предсказуемым. Он мог не осознавать свою потребность быть мучеником, но эти отношения их устраивали. Тем не менее чаще заботящийся партнер теряет силы, а партнер с сигнальным флажком, чувствуя ослабевающий интерес к себе, ужесточает требования. Обычным исходом оказывается развод, но иногда он помогает «сигнальщику» увидеть свет и начать брать на себя больше ответственности.

Подростки с красным сигнальным флажком иногда отыгрывают запретные желания своих родителей. Если родители настолько ограниченны, что не могут признать тень собственного Я, их дети могут сделать это за них с помощью проективной идентификации. Это часто случается с сексуальностью: несгибаемые и ханжеские родители, с трудом воспринимающие собственные сексуальные потребности, могут направлять своим детям посыл о том, что существует запретный плод, то есть нечто соблазнительное. Матери, родившие детей в подростковом возрасте, не хотят такой же судьбы своим дочерям. Однако они могут бессознательно направлять им послание о том, что мама – это единственное, что есть в жизни. Отцы, чувствующие себя жертвами жизненных обстоятельств, неосознанно поощряют агрессию своих сыновей. Ребенок может попасть в полицию или забеременеть, и вся семья окажется вовлеченной в то, что Эрик Бёрн [45]еще много лет назад называл игрой в «Шум» {96}. Чьи-то запретные желания вызывают всеобщее возбуждение, ничего не решается, и игра может продолжаться бесконечно.

За красным флажком притаился страх прямого призыва к вниманию из-за возможности получить отказ, вместо этого люди манипулируют другими, чтобы получить то, чего, по их мнению, им хочется. Но внимания никогда не бывает достаточно, поскольку бессознательно человек чувствует, что оно получено по принуждению. «Сигнальщик» с красным флажком получает лишь краткое удовлетворение от этого неидеального внимания, и цикл повторяется. Им нужно освоить навыки общения и силы воли.

Как мы уже говорили, другие машут красным флажком в гораздо более скрытой форме. Если вопрос упирается в получение внимания, такие люди становятся вдвойне саморазрушающими: они втайне надеются, что кто-то заметит эти деструктивные действия и заставит их остановиться, но в то же время тщательно прячут свои провокационные поступки. Молодая доминатрикс, о которой я упоминал, также резала себя несколько раз, но была осторожна и делала это так, чтобы шрамы были практически невидимыми. Эти люди сами заводят себя в тупик или оказываются отчаянно одинокими и изолированными. Они могут быть очень успешными, зарабатывать много денег, добиваться признания своих творческих способностей, но им никогда не удается расслабиться или позволить другим приблизиться к себе. Или наоборот, они могут не быть успешными, поскольку вечно забивают мяч в свои ворота и тоже оказываются в тупике. Они – первые претенденты на сердечные приступы. А первый шаг к выздоровлению – это резкие перемены; и если им повезет получить хорошее лечение, появится и шанс изменить свою жизнь.

Джин ввергла себя в ужасные неприятности, потому что ей хорошо удавалось создавать видимость благополучия, покрывая последствия своего опасного поведения. В средней школе она стала принимать серьезные наркотики, но по большей части продолжала учиться на отлично. Ее выбрали представителем студентов в школьный совет, и с этой ролью она также прекрасно справлялась. Джин любила своих родителей, но была очень сердита на них из-за того, что они не хотели замечать конфликт в семье (главным образом с сестрой Джин, которая издевалась и мучила ее). Кроме того, она страдала от угревой сыпи, что вызывало ненависть к своей внешности, о чем родители также прекрасно знали. Во время учебы в средней школе она продолжала злоупотреблять наркотиками, совершала опасные поступки, но никто этого не замечал. Это только подтверждало ее уверенность в том, что глубоко внутри нее что-то не так и поэтому она не заслуживает внимания окружающих. Каждую высокую оценку или признание заслуг она воспринимала как одурачивание: если бы только люди знали, кто она на самом деле, они бы возненавидели ее (как она себя ненавидела).