Дэниел Сигел - Майндсайт. Новая наука личной трансформации

В первой части книги мы анализируем ситуации, в которых майндсайт у людей отсутствует. Эти истории наглядно продемонстрируют, насколько важно четко видеть работу своего сознания и уметь изменять ее принципы для благополучной жизни. Первая часть книги – более теоретическая, в ней я объясняю основные концепции, вкратце описываю науку о мозге и предлагаю рабочие определения сознания и психического здоровья. Я знаю, что у моих читателей самый разный уровень подготовки и не всегда совпадающие интересы, и понимаю, что некоторым из вас захочется только пролистать или вовсе пропустить начало. Во второй части мы глубже погрузимся в случаи из моей практики, иллюстрирующие этапы развития навыков майндсайта. В этом разделе я делюсь практическими советами, которые помогут людям сделать сознание более здоровым. В самом конце книги есть раздел, где описаны фундаментальные концепции, и примечания.

Мы начнем наше путешествие с истории семьи, изменившей мою жизнь и мой подход к психотерапии. Пытаясь помочь этим людям, я начал искать новые ответы на болезненные вопросы о том, что происходит, когда утеряна способность к майндсайту. Это также подтолкнуло меня к поискам техник, позволяющих вернуть и восстановить эту способность в нас самих, в детях и в нашем ближайшем окружении. Я надеюсь, что вы составите мне компанию в этом путешествии по внутреннему морю, потому что в его глубинах скрывается огромный мир возможностей.

Скорее всего, семья Барбары никогда бы не обратилась за помощью, если бы их семилетняя дочь Лиэн не перестала вдруг разговаривать в школе. Лиэн была средним ребенком, ее старшей сестре Эйми было четырнадцать лет, а младшему брату Томми три года. Когда их мама попала в автомобильную аварию, после которой чудом осталась жива, они все тяжело это переживали. Но у Лиэн проявилась избирательная немота, только когда Барбара вернулась домой из больницы и центра реабилитации. Лиэн отказывалась разговаривать с кем-либо, кроме членов семьи – включая меня.

Первые наши консультации проходили в тишине: мы играли, ставили пантомимы с куклами, рисовали и просто находились рядом. Лиэн обычно собирала свои темные волосы в спутанный хвостик. Когда я смотрел на нее, она тут же отводила грустные карие глаза. Мне казалось, что наше общение зашло в тупик: ее грусть не менялась, как не менялись и игры. Но однажды мяч закатился за диван, рядом Лиэн обнаружила мой видеоплеер и телевизор. Она ничего не сказала, но по внезапно изменившемуся выражению ее лица я понял, что у нее что-то «щелкнуло».

На следующей неделе Лиэн принесла видеокассету, подошла к плееру и вставила ее. Я включил его, и улыбка Лиэн буквально озарила комнату, когда мы увидели на экране, как мама поднимает маленькую Лиэн над головой, снова и снова, а потом сжимает ее в объятиях, и обе они заливаются смехом. Бен, отец Лиэн, запечатлел своеобразный коммуникативный танец родителя и ребенка, являющийся главным признаком любви: мы устанавливаем связь друг с другом, посылая и принимая сигналы, соединяющие нас изнутри. Это наполненный радостью процесс, позволяющий делиться происходящим в нашем сознании с другими людьми.

В следующем эпизоде мама с дочкой бегали по траве, разбрасывая яркие цветные осенние листья. Потом они подошли к камере, изобразили воздушный поцелуй и рассмеялись. Пятилетняя Лиэн изо всех сил прокричала: «С днем рождения, папочка!», и было заметно, что держащий камеру папа тоже трясется от смеха вместе с самыми важными женщинами в его жизни. На заднем плане был виден маленький брат Лиэн, Томми, который спал в коляске, укрытый одеялом, в окружении мягких игрушек. Старшая сестра, Эйми, с увлечением читала книгу в отдалении.

«Такой была моя мама, когда мы жили в Бостоне», – внезапно сказала Лиэн, и улыбка тут же исчезла с ее лица. Это был первый раз, когда она обратилась ко мне напрямую, но у меня появилось ощущение, что я подслушал ее реплику, обращенную к самой себе. Почему же Лиэн перестала разговаривать?

Два года прошло с того дня рождения, полтора – с тех пор как семья переехала в Лос-Анджелес и год – с того момента, как Барбара получила серьезную травму мозга в результате лобового столкновения с другой машиной. В тот вечер она ехала на своем старом «Мустанге» в ближайший магазин, чтобы купить детям молока, и не была пристегнута. Когда в ее машину врезался пьяный водитель, Барбара сильно ударилась лбом о руль. После аварии она пробыла в коме несколько недель.

Выйдя из комы, Барбара очень сильно изменилась. На видеокассете я видел, какой заботливой и сердечной она была и насколько тесную связь имела с детьми. Но, по словам мужа, «теперь она была не той Барбарой», которую они знали. Ее тело вернулось домой, но прежняя Барбара исчезла.

Во время следующего сеанса я решил поговорить с родителями Лиэн наедине. Я понял, что их близкие отношения стали очень напряженными после аварии, и Барбара с Беном отдалились друг от друга. Бен был очень терпелив и добр по отношению к жене, но я чувствовал его отчаяние. Во время разговора Барбара смотрела в другую сторону, стараясь не встречаться глазами ни с кем из нас и не проявляя никакого интереса к беседе. Ее лоб удалось восстановить благодаря пластической операции, и, хотя ее движения были немного замедленными и неуклюжими, внешне она очень походила на того человека, которого мы видели на кассете. Однако внутри у Барбары произошли огромные изменения.

Я спросил у нее, какой она ощущала себя после возвращения из больницы и что нового она заметила в своем состоянии. Я никогда не забуду ее ответ: «Если попробовать выразить это словами, я бы, наверное, сказала, что потеряла душу».

Мы с Беном были потрясены. Через какое-то время я взял себя в руки, чтобы уточнить, как она ощущает потерю души.

«Не знаю, могу ли я еще что-то добавить, – решительно ответила она. – Ничего особенного, пожалуй. Никакой разницы. Ну, то, как сейчас… Просто пусто. Да всё нормально, в общем».

Потом мы перешли к насущным вопросам ухода за детьми, и на этом сеанс закончился.

Пока было неясно, насколько Барбара сможет восстановиться в теории и на практике. Учитывая, что с момента аварии прошел всего год, процесс заживления нервных тканей еще не закончился. После повреждения мозг способен частично регенерировать функциональность и даже выработать новые нейроны и нейронные связи, однако при серьезных травмах бывает нелегко восстановить навыки выполнения сложных действий и черты характера, зависящие от поврежденных нейронных структур.