Николас Эпли - Интуиция. Как понять, что чувствуют, думают и хотят другие люди

Удивительно, как легко самоанализ порождает у нас ощущение знания того, что происходит у нас в головах, даже в тех случаях, когда мы этого не знаем. Мы просто слабо осознаём, что плетем истории, а не излагаем факты. Например, вы проводите целый день в автомагазине, разглядывая машины, и в конце концов выбираете автомобиль, на который наиболее точно указывали все ваши помыслы. Уезжая из торгового центра, вы понимаете, что ведете именно ту машину, которую выбрали, а не какую-то другую. Разве нет? Ведь это самая блестящая машина из всех. Или она кажется лучшей. Или у нее самый мощный двигатель. Разве такие объяснения не оправданы?

Оправданы, но необязательно. Мир изредка все же подстраивает вам дьявольские подвохи. Например, вы намереваетесь достать из холодильника бутылку содовой к завтраку. Ваши действия точно соответствуют вашим намерениям: вы хотите содовой – и берете ее. Это совпадение намерения и действия создает видимость, что причины вашего желания разумно обоснованы. Но что, если в мире больше сатанинского? Пока вы тянетесь к бутылке содовой, дьявол, поселившийся в вашем холодильнике, вместо содовой подсовывает вам под руку бутылку пива. Когда жена спрашивает, зачем это вы пьете с утра пиво, вы удивляетесь: неужели это пиво? И говорите: «Нет, нет, я хотел взять содовую» или «Черт попутал!» Так ведь?

Принимая во внимание драматически узкие пределы возможностей самоанализа, психологи утверждали бы, что вы, возможно, просто не обратили внимания на то, что берете в холодильнике, – но ведь это как раз та история, которую вы придумали в оправдание своей ошибки! Эти психологи не обменивают содовую на пиво; скорее, они делают маленький фокус. Участников эксперимента просили взглянуть на фотографии двух очень непохожих друг на друга людей и выбрать снимок, показавшийся им более привлекательным. Тут-то и происходит волшебство. Экспериментатор переворачивал выбранную фотографию вверх ногами и снова отдавал участнику. Иногда незаметным движением руки он подменял понравившееся фотоснимком другого человека (того, которого участник счел менее привлекательным) и просил участника объяснить, почему тот счел именно этого человека более привлекательным.

Любопытны две детали. Во-первых, на удивление мало людей (всего 27 % от общего числа участников) заметило подмену, хотя времени на повторное изучение им давалось достаточно. Во-вторых, когда участников эксперимента просили объяснить сделанный ими выбор, никакой разницы между теми, кто объяснял свой действительный выбор, и теми, кто обосновывал выбор подмененного снимка, не было. Жертвы подмены приводили вполне убедительные доказательства в пользу того, почему они выбрали то… что на самом деле не выбирали. [39]

При попытке читать собственные мысли мы попадаемся на ту же удочку, что и при чтении чужих. Наблюдая, как улыбается человек, рассматривающий карикатуру, мы полагаем, что он находит карикатуру забавной. Когда и вы сами улыбаетесь, глядя на карикатуру, пусть даже случайно, потому что держите шариковую ручку в уголке рта, вы, скорее всего, сочтете карикатуру забавной. [40]Увидев ссутулившегося человека, вы, естественно, предположите, что он не испытывает особого подъема духа. Попробуйте ссутулиться так же, как он, хотя бы потому, что читаете мелкий-мелкий текст за низким столом, и, возможно, вы тоже почувствуете подавленность. [41]

Единственная разница между тем, как мы рационализируем работу нашего ума и как понимаем мысли других людей, заключается в том, что мы знаем: в отношении других мы строим догадки. Ощущение привилегированного доступа, который есть у нас, к деятельности собственного ума, к причинам и процессам, управляющими нашими мыслями и поведением, оказывается, по-видимому, иллюзией.

Иллюзии важны не просто потому, что они интересны, а потому, что они имеют последствия. Способность к самоанализу, к «ощущению себя думающим существом», как сформулировал это философ и психолог Уильям Джеймс, порождает иллюзию того, что мы знаем себя лучше, чем это есть на самом деле. У этой иллюзии есть одно внушающее беспокойство последствие: она создает ощущение, что в умственном отношении мы превосходим других людей.

Чтобы понять, каким образом это происходит, вернемся к зрению. Если у вас отличное зрение, то, глядя на мир, вы автоматически и мгновенно видите широкий спектр цветов – серебряный, появляющийся на мониторе компьютера, неоново-зеленую обложку книги, ярко-красное яблоко. Вся работа по восприятию цвета, которую выполняет ваш мозг, осуществляется словно по волшебству, вне вашего сознания. Цвет – не объективность; он появляется в сознании, в процессе интерпретации мозгом световых волн определенной частоты. (Дальтоники, например, интерпретируют те же самые частоты световых волн иначе и поэтому видят другие цвета.) Но без осознания всех конструктивных процессов, происходящих у нас в мозгу и позволяющих видеть цвета, вам кажется, что этот цвет существует во внешнем мире, а не в вашей голове. Вы уверены, что лежащее перед вами яблоко – действительно красное, а не просто представляется вам красным в результате волшебной работы нейронов. В итоге возникает то, что психологи называют наивным реализмом : интуитивное чувство того, что вы видите внешний мир таким, каков он есть на самом деле, а не таким, каким он вам представляется. [42]

Если человек думает, что видит мир таким, каков он есть, то что происходит, когда он сталкивается с другим человеком, который видит мир иначе? Когда ваш друг утверждает, что красное яблоко на самом деле коричневое, кому из вас надо обращаться к офтальмологу? Наивный реализм предлагает ответ: консультация офтальмолога нужна другому, но никак не вам. Это вызывает в памяти знаменитую фразу комика Джорджа Карлина: «Замечали, что всякий, кто ведет машину медленнее вас, – идиот, а всякий, кто гонит быстрее, чем вы, – маньяк?»

Споры о цвете яблока или скорости на шоссе сравнительно тривиальны, но споры о праве на аборт, о религии, однополых браках, контроле над оружием или по любому другому важному вопросу, мнения по которому резко расходятся, – дело серьезное, и горючее наивного реализма разжигает конфликты. Если ваши иллюзии относительно вашего мозга приводят вас к убеждению, что именно вы видите мир таким, каков он на самом деле, а другие – искаженно, то именно они плохо информированы, невежественны, неразумны или злы. Мысли такого рода о разуме других вызывают эскалацию различий мнений и превращают возникающие различия в принципиальные, за которые стоит сражаться, а порой и умирать. [43]

Следы наивного реализма находишь в центре почти любого различия мнений. Возбужденную против себя процедуру импичмента Билл Клинтон считал результатом заговора правых. Когда Сару Пэйлин призвали к ответу за ее сомнительные заявления на политических митингах, она обвинила «увечные и старомодные» СМИ в предвзятом освещении и митингов, и ее заявлений. Это – не отдельные случаи; и правым, и левым свойственно порой рассматривать умеренные СМИ как предвзятые, настроенные против их собственной позиции просто потому, что умеренные мнения отличаются от более крайних. Это явление называют «враждебностью СМИ». Когда с Национального общественного радио США уволили комментатора Хуана Уильямса, сенатор-консерватор Джим Деминт разместил в Twitter запись: «Инцидент с Хуаном Уильямсом напоминает нам о том, что поддерживающие свободу слова либералы поддерживают свободу только такого слова, с которым они согласны».