Эрих Фромм - Душа человека. Революция надежды (сборник)

Слепо и иррационально полагаться на компьютерное решение становится опасно как во внешней политике, так и в стратегическом планировании, когда оно выполняется противниками, каждый из которых работает со своей информационной системой. Каждый из них предчувствует шаги оппонента, планирует свои и создает сценарии для некоторого количества возможных шагов с обеих сторон. Каждый может конструировать свою игру многими способами, например, что его сторона выиграет, или что положение тупиковое, или что оба проигрывают. Но, как подметил Харви Уиллер [77], если выиграет хоть один – это конец обоим. Хотя цель игры – достичь тупика, правила игры делают безвыходное положение нежелательным. В силу своих методов и из-за потребности чувствовать себя уверенно оба игрока отвергают путь докомпьютерной дипломатии и стратегии: диалог с его возможностями чем-то поступиться и что-то получить, диалог открытый или завуалированный с его затянутостью, компромиссами и даже капитуляцией, если таково единственное разумное решение. При нынешнем методе диалог со всеми его возможностями избежать катастрофы исключен. Лидеры действуют как фанатики, поскольку доходят до самоистребления, хотя в психологическом смысле они отнюдь не фанатичны, ибо их действия опираются на эмоционально-свободную веру в рациональность (исчислимость) компьютерных методов.

Горячая линия связи между Вашингтоном и Москвой – это насмешка над обезличенным методом принятия решений. Когда казалось, что компьютерный метод уже вверг две державы в столкновение, из которого никому, может быть, не удалось бы выпутаться, обе стороны используют старомодный способ личного общения как последний довод в политической процедуре. Кубинский ракетный кризис разрешился с помощью ряда личных контактов между Кеннеди и Хрущевым. В 1967 году во время арабо-израильской войны произошло нечто похожее. Израильское нападение на американский разведывательный корабль «Либерти» привело к необычной активности американских воздушных сил на авиабазах. Русские следили за передвижениями американцев: как следовало их понять – как приготовления к акту агрессии? В этот момент Вашингтон объяснил Москве свои действия по прямой линии связи, Москва поверила данному объяснению, и возможное вооруженное столкновение было предотвращено. Горячая линия связи – это свидетельство того, что лидеры систем способны спохватиться за минуту до того, как будет слишком поздно, и что они понимают, что человеческий диалог – более надежный путь к предотвращению опасных столкновений, чем шаги, продиктованные компьютером. Но принимая во внимание тенденции в целом, прямая связь – слабая защита для выживания человечества, поскольку два игрока могли бы и упустить нужный момент для объяснения или по крайней мере для того, чтобы его сочли правдоподобным.

До сих пор я говорил о потребности в уверенности только в экономическом и политико-стратегическом процессах. Но современная система удовлетворяет эту потребность и во многих других аспектах. Личностную карьеру сделали предсказуемой: отметки, начиная с начальной школы и дальше – в средней школе и колледже, плюс психологические тесты позволяют предсказывать карьеру данного человека, хотя она, конечно, подвержена колебаниям экономической системы. В действительности же человека, желающего преуспеть в крупной корпорации, обуревают сильные чувства неуверенности и тревоги. В любой момент он может споткнуться. Ему, может, не удастся достичь желанной цели, и он станет неудачником в глазах семьи и друзей. А тревога лишь усиливает жажду уверенности. И если он потерпит неудачу, несмотря на уверенность, которую сообщают ему его методы принятия решений, ему по крайней мере не придется винить себя.

Такая же потребность быть уверенным существует и в сфере мысли, чувства и эстетических оценок. По мере увеличения грамотности и развития средств массовых коммуникаций человек быстро научается тому, какие мысли «правильны», какое поведение считается надлежащим, какие чувства нормальны, каким вкусам «пришла пора». Все, что ему надо сделать, – это воспринимать сигналы средств массовых коммуникаций, и он может быть уверен, что не совершит ошибки. Модные журналы подсказывают, какой стиль предпочтителен, а книжные клубы – какие книги стоит читать, и в довершение всего новые методы поиска подходящего брачного партнера основаны на решениях компьютеров.

Наше поколение отыскало замену Богу: безликий расчет. Этот новый бог обратился в идола, в жертву которому, возможно, принесут всех людей. Возникает новое понимание священного и бесспорного – исчислимость, вероятность, фактичность.

Теперь нам надо обратиться с вопросом к самим себе: что же плохого в том принципе, согласно которому, если мы выдадим компьютеру все факты, компьютер сможет предложить наилучшее из возможных решений относительно будущих действий?

Что такое факты? Даже если они правильны и не искажены личностными или политическими пристрастиями, сами по себе они могут оказаться не только ничего не значащими, но и неистинными, если в ходе их отбора внимание отвлекается от того, что относится к делу, или же если мышление рассеивается и дробится до такой степени, что чем больше «информации» воспринял человек, тем менее он способен принять значимое решение. Отбор фактов предполагает оценку и выбор. Осознание этого – необходимое условие разумного использования фактов. Важное положение о фактах высказал Уайтхед. «В основе любого авторитетного свидетельства, – писал он в работе «Функция разума», – лежит преобладание факта над мыслью. К тому же это противоречие между фактом и мыслью может быть еще и ошибочно истолковано, поскольку мысль – это момент опытного факта. Таким образом, факт непосредственно есть то, что есть, частично благодаря включенной в него мысли» [78].

Факты должны быть уместными . Однако уместными по отношению к чему или к кому? Если мне сообщают, что А находится в тюрьме за то, что ранил соперника в припадке ревности, то мне сообщили факт. Те же самые сведения я могу выразить, сказав, что А был в заключении, или что А был неистовым человеком (или является таковым), или что А был ревнивым человеком (или является таковым); но все эти факты мало что говорят об А . Может быть, он человек слишком сильных чувств, гордый, чрезвычайно прямодушный; известные мне факты могут ничего не говорить о том, как теплеют глаза А , когда он разговаривает с детьми, или о том, что он готов позаботиться о них и помочь им. Возможно, этот факт опустили как не относящийся к сведениям о данном преступлении; кроме того, пока компьютеру трудно зарегистрировать определенное выражение человеческих глаз или уловить и закодировать дивные нюансы его мимики.