Эрих Фромм - Душа человека. Революция надежды (сборник)

Отчужденно-бюрократическую процедуру можно охарактеризовать различными способами. Прежде всего это однонаправленная система; приказы, предложения, планы исходят с верха пирамиды и направляются к низу. Индивидуальной инициативе нет места. Личности – это «случаи», благополучные или медицинские, какой бы референтной системой мы ни пользовались; это случаи, которые можно записать на компьютерную карту, проигнорировав те индивидуальные черты, которые составляют разницу между «личностью» и «случаем».

Наша бюрократическая система является безответственной в том смысле, что не «отвечает» на нужды, взгляды, запросы индивида. Безответственность ее тесно связана с характеристикой человека как случая, становящегося «объектом» бюрократии. Нельзя отвечать на запросы случая, но можно – на запросы личности. Безответственность бюрократа имеет еще один аспект, бывший в течение долгого времени признаком бюрократии. Чувствуя себя частью бюрократической машины, бюрократ чаще всего не хочет брать ответственность на себя, то есть не хочет принимать решения, за которые его можно было бы критиковать. Он старается избегать принятия любых решений, коль скоро они не сформулированы ясно соответствующими правилами, а при наличии сомнений он отсылает человека к другому бюрократу, который, в свою очередь, делает то же самое. Каждому, кто имел дело с бюрократической организацией, известно, как гоняют от одного бюрократа к другому и как иногда после многих усилий человек оказывался у той самой двери, в которую он вошел с самого начала и за которой его даже не выслушали, исключая, правда, тот особый случай, когда бюрократы слушают, иногда любезно, иногда нетерпеливо, но почти всегда со смешанным отношением собственной беспомощности, безответственности и чувства превосходства над «ходатайствующим» субъектом. Наша бюрократическая система дает индивиду почувствовать, что он ничего не может ни предпринять, ни организовать без помощи бюрократической машины. В результате она парализует инициативу и порождает глубокое чувство бессилия.

Основной принцип системы гуманистического управления состоит в том, что, несмотря на громоздкость предприятий, централизованное планирование и кибернетизацию, индивидуальный участник отстаивает свои права перед управляющими, обстоятельствами и машинами и перестает быть бессильной частичкой, не принимающей активного участия в процессе. Только благодаря подобному утверждению своей воли можно высвободить энергию индивида и восстановить его душевное равновесие.

Тот же самый принцип гуманистического управления можно выразить следующим образом: в то время как у отчужденной бюрократии вся власть нисходит сверху вниз, в гуманистическом управлении это улица с двусторонним движением; «объекты» [104]принятого наверху решения реагируют в соответствии с собственной волей и озабоченностью; их ответ не только достигает вершины пирамиды принимающих решения, но и заставляет их реагировать в свою очередь. «Объекты» принятия решений имеют право бросить вызов принимающим решения. Такой вызов первым делом нуждался бы во введении правила, согласно которому если бы достаточное количество «объектов» потребовало, чтобы соответствующая бюрократия (на любом уровне) ответила на вопросы, объяснила свои действия, то принимающие решения выполнили бы это требование.

К этому моменту в голове читателя наверняка накопится столько возражений против упомянутых предложений, что лучше уж мне обсудить их прямо здесь, если я не хочу лишиться внимания читателя к тому, что дальше изложено в этой главе. Сначала я займусь вопросом управления предприятиями.

Первое возражение, возможно, коснется того, что активное участие «объектов» вряд ли совместимо с эффективным централизованным управлением и планированием. Такое возражение вполне вероятно: а) поскольку нет неопровержимых доводов в пользу того, что нынешняя система отчужденной бюрократии патогенна; б) если подразумевать только испытанные и доказанные методы и шарахаться в сторону от требующих воображения новых решений; в) если настаивать на том, что, даже если бы удалось найти новые методы, от принципа максимальной эффективности нельзя отказываться даже на время. Однако если прислушаться к предложенным в этой книге соображениям и признать наличие смертельной опасности для всей системы нашего общества, заключенной в бюрократических методах, то эти возражения оказываются совсем не такими уж неопровержимыми, как они представляются тем, кого устраивает функционирование нашей нынешней системы.

Точнее говоря, если признать наличие трудностей, но не начинать с убеждения, будто они непреодолимы, проблемы придется рассматривать конкретно и подробно. Здесь также можно прийти к выводу, что дихотомия между максимальной централизацией и полной децентрализацией отнюдь не обязательна, что можно обратиться к представлению об оптимальной централизации и оптимальном участии простых людей. Оптимальная централизация представляла бы собой такую степень централизации, которая необходима для эффективной широкомасштабной организации и планирования; оптимальное участие было бы таким, которое не мешает централизованному управлению, но допускает оптимум ответственного участия. Такая формулировка, очевидно, чересчур обща и не подходит в качестве основы для немедленного принятия мер. Если проблема подобной значимости возникает в связи с приложением научных знаний к технике, это не обескураживает инженера; он признает необходимость исследования, которое приведет к решению проблемы. Но поскольку мы имеем дело с человеческими проблемами, трудности способны отбить охоту у большинства людей или побудить их решительно признать, что «этого нельзя сделать».

Действительно, в решении технических проблем наше воображение и инициатива беспредельны, но когда мы имеем дело с человеческими проблемами, наше воображение в высшей степени ограниченно. Почему так? Напрашивается ответ: в области наук о человеке мы не располагаем такими знаниями, как в естественных науках и в технике. Но такой ответ неубедителен. Почему у нас нет необходимых знаний? Или, ближе к делу, почему мы не применяем те знания, которые имеем? Без дальнейшего изучения ничего доказать нельзя, однако я убежден, что найти практическое решение вопроса о сочетании оптимальной централизации и оптимальной децентрализации не столь трудно, как найти техническое решение проблемы космического путешествия. Действительный ответ на вопрос, почему не осуществлены подобные исследования, заключается в том, что, с учетом наших нынешних приоритетов, заинтересованность в поисках более приемлемых для человека решений в области социальной организации весьма слаба. Тем не менее, подчеркивая необходимость исследований, не стоит забывать о том, что в последние десятилетия проведено значительное количество экспериментальных исследований и дискуссий по этим проблемам. Как в области экспериментальной психологии, так и в науке об управлении можно встретить ряд ценных теоретических обсуждений и экспериментов.