Малкольм Гладуэлл - Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Исследования на тему денег и счастья можно найти у Дэниэля Канемана и Ангуса Дитона —“High Income Improves Evaluation of Life but Not Emotional Well-Being,” Proceedings of the National Academy of Sciences 107, no. 38 (август 2010 года): 107. Барри Шварц и Адам Грант рассматривают счастье в контексте перевернутой U-образной кривой в статье “Too Much of a Good Thing: The Challenge and Opportunity of the Inverted U,” Perspectives on Psychological Science 6, no. 1 (январь 2011 года): 61–76. В статье “Using Maimonides’ Rule to Estimate the Effect of Class Size on Scholastic Achievement” ( Quarterly Journal of Economics [май 1999 года]) Джошуа Энгрист и Виктор Лейви признают возможность того, что их наблюдения относятся к левой части кривой: «Стоит принимать во внимание, будут ли результаты, полученные по Израилю, релевантными для Соединенных Штатов или других развитых стран. Помимо культурных и политических различий, Израиль отличается более низким уровнем жизни и тратит на образование в расчете на одного ученика меньше, чем США и некоторые страны ОЭСР. К тому же, как отмечалось выше, для Израиля типичны более многочисленные классы, чем для Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Поэтому представленные здесь результаты могут свидетельствовать о том, что снижение численности учащихся играет незначительную роль при исследованных размерах классов, которые вообще нехарактерны для большинства американских школ».

О взаимосвязи потребления алкоголя и здоровья в виде перевернутой U-образной кривой см.: Augusto Di Castelnuovo et al, “Alcohol Dosing and Total Mortality in Men and Women: An Updated Meta-analysis of 34 Prospective Studies,” Archives of Internal Medicine 166, no. 22 (2006): 2437–45.

Исследование Джесси Левина, посвященное размеру классов и успехам учеников – “For Whom the Reductions Count: A Quantile Regression Analysis of Class Size and Peer Effects on Scholastic Achievement,” Empirical Economics 26 (2001): 221. Одержимость маленькими классами имеет реальные последствия. Все специалисты в сфере образования сходятся во мнении, что профессионализм учителя играет куда большую роль, нежели число учеников. Талантливый учитель в состоянии за год преподать материал, рассчитанный на полтора года. А с посредственным учителем дети будут год проходить полугодовой материал. И это целый год разницы всего за один год. Это доказывает необходимость уделять намного больше внимания человеку, стоящему у доски, чем количеству сидящих перед ним учеников. Проблема в остром дефиците талантливых учителей. Катастрофически не хватает людей, обладающих специальными и сложными умениями, необходимыми, чтобы из года в год вдохновлять большие группы детей.

Так что же делать? Увольнять плохих учителей. Или повышать их квалификацию. Или поднимать хорошим учителям зарплату за дополнительных учеников. Или повышать престижность учительской профессии с целью привлечения людей особого склада, талантливых преподавателей. Самое неразумное решение проблемы, связанной с большим числом плохих учителей и дефицитом хороших учителей, – нанимать еще больше учителей. Тем не менее в последние годы именно так и поступают многие индустриальные страны, озабоченные сокращением численности классов. Следует также отметить, что уменьшение размера классов – дорогое удовольствие. Нанять дополнительных учителей, оборудовать для них дополнительные классные комнаты – все это обходится настолько дорого, что на оплату непосредственно учительского труда денег практически не остается. В результате за последние 50 лет зарплата учителя по сравнению с зарплатой представителей других профессий неуклонно падает.

На протяжении жизни предшествующего поколения американская система образования не пошла по пути найма самых лучших учителей, повышения им заработной платы и увеличения числа детей в классах, что принесло бы детям максимальную пользу. Вместо этого было решено нанять столько учителей, сколько удастся заманить, и мало им платить. (Рост затрат на государственное образование в течение XX века в США поражает воображение: с 1890 по 1990 год, расходы в постоянных долларах выросли с $2 млрд до $187 млрд, причем рост особенно ускорился под конец столетия. Эти деньги пошли преимущественно на привлечение новых учителей в связи с уменьшением численности классов. В период с 1970 по 1990 год показатель количества учеников, приходящихся на одного учителя, в американских государственных школах снизился с 20,5 до 15,4, и оплата дополнительных учителей составляет львиную долю тех десятков миллионов долларов, которые постоянно вливаются в образование все эти годы.

Почему так происходит? Отчасти это можно объяснить политикой системы образования – властью учителей и их профсоюзов и в особенностями финансирования школ. Но этим объяснением нельзя полностью удовлетвориться. Американское общество – равно как и британское, канадское и французское – никто не вынуждал тратить столько денег на уменьшение численности классов. Оно само так захотело. Почему? Потому что люди и страны, достаточно богатые, чтобы платить за маленькие классы, не понимают одного: то, что можно купить за деньги, необязательно приносит пользу.

Сведения об импрессионистах почерпнуты из разных источников, в частности: John Rewald, “The History of Impressionism” MOMA (1973); Ross King, “The Judgment of Paris” (Walker Publishing, 2006), Sue Roe, “The Private Lives of the Impressionists” (Harper Collins, 2006); Harrison White and Cynthia White, “Canvases and Careers: Institutional Change in the French Painting World” (Wiley & Sons, 1965), 150.

Первой научной работой, в которой поднимался вопрос об относительной депривации применительно к выбору учебных заведений, стала статья Джеймса Дэвиса “The Campus as Frog Pond: An Application of the Theory of Relative Deprivation to Career Decisions of College Men,” The American Journal of Sociology 72, no. 1 (июль 1966 года). Дэвис приходит к выводу:

На индивидуальном уровне мои результаты опровергают мнение о том, будто учеба в «самом лучшем» учебном заведении эффективно обеспечивает профессиональную мобильность. Консультантам и родителям следует учитывать не только преимущества, но и недостатки обучения ребенка в «первоклассном» колледже, если становится очевидно, что в выпускном классе по успеваемости он занимает нижние строчки. Афоризм «Лучше быть большой лягушкой в маленьком пруду, чем маленькой лягушкой в большом пруду» не всегда стоит использовать как руководство к действию, но учитывать его не помешает.

Исследование Стауффера (в соавторстве с Эдвардом Сачменом, Лиландом Девинни, Ширли Стар и Робином Уильямсом, младшим) опубликовано в “The American Soldier: Adjustment During Army Life”, vol. 1 из “Studies in Social Psychology in World War II” (Princeton University Press, 1949), 251. Исследование так называемых счастливых стран: Mary Daly, Andrew Oswald, Daniel Wilson, and Stephen Wu, “Dark Contrasts: The Paradox of High Rates of Suicide in Happy Places,” Journal of Economic Behavior and Organization 80 (December 2011) и Carol Graham, “Happiness Around the World: The Paradox of Happy Peasants and Miserable Millionaires” (Oxford University Press, 2009).

Герберт Марш преподает на факультете образования в Оксфордском университете. Поражает его фантастическая научная продуктивность. Только на тему «крупной рыбы и маленького пруда» он написал бесчисленное количество работ. Для начала можно обратиться к работе H. Marsh, M. Seaton, et al, “The Big-Fish-Little-Pond-Effect Stands Up to Critical Scrutiny: Implications for Theory, Methodology, and Future Research,” Educational Psychology Review 20 (2008): 319–50.