Мартин Робинсон - Быть Мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

Тема самоубийства никогда не уходила далеко от этой комнаты. Она нависала над присутствующими, как мост Хамбер над городом, тем более что между самоубийством и мостом прослеживалась отчетливая связь. В таком мрачном месте, как Халл, мост – ужасное искушение. Один парень из группы рассказал, что он сумел пережить выходные, только поделившись своими намерениями с группой местных парней, пивших пиво на улице, – они позволили ему выговориться. Я еще глубже спрятался в свою раковину. Сценарии самоубийства годами возникали перед моим внутренним взором. Конечно, внешне я был в полном порядке. Если не считать срывов, пьянства и всепоглощающего страха перед другими людьми. Начав разбирать по кирпичикам понятие мужественности в статьях для своего сайта The Book of Man, более всего я преуспел в разбирании на составляющие себя самого.

Но и это являлось лишь частью правды. Здесь я оказался не случайно. Я должен был высказаться о том, что всегда скрывал.

Снова подошла моя очередь, и мне предстояло ответить на бодрящий последний вопрос: «Куда ты всегда хотел съездить?». Я задрожал, уже готовый проигнорировать вопрос и вместо ответа выпалить наконец то самое . Меня захватила очередная волна эмоций, на гребне которой неслась откровенность. Но годы, проведенные в защитном мужском скафандре, помогли мне: я сказал что-то о Centre Parcs [8] Centre Parcs Europe – европейская компания, занимающаяся организацией отдыха на природе. Прим. пер. и передал мяч дальше.

Фасилитатор объявил об окончании сессии и, участливо глядя на меня, упомянул о возможности встретиться дополнительно и поиграть в футбол. Конечно, как ни старался, я не сумел спрятать неловкость. Несмотря на то что я почти ничего не раскрыл, обнажился я достаточно. И как только дверь отворилась, я выскочил на улицу и поспешил прочь.

На обратном пути я выбрал дорогу, с которой не открывался вид на мост.

Восемьдесят восемь мужчин каждую неделю кончают жизнь самоубийством в Соединенном Королевстве. А сколько вокруг тех, которые испытывают потребность высказаться, но не реализуют ее?

Согласно опросу, проведенному благотворительной организацией Movember, занимающейся мужским здоровьем, 30 % мужчин в Великобритании стесняются говорить со своими партнерами о собственных психологических проблемах, при этом 60 % хотели бы помогать партнерам с их проблемами. Что, если не эта абсурдная статистика, способно более наглядно продемонстрировать ситуацию, сложившуюся в современном мире мужчин? Они готовы быть жилеткой, в которую можно поплакать, но не желают плакать сами. Мужчины понимают: надо что-то менять, но никто не решается стать первым, и потому мы продолжаем участвовать в этом глупом тайном сговоре, оберегая от чужих глаз свои общие страдания.

Я без энтузиазма принимал помощь, пытаясь справиться с депрессией, – снотворное, прописанное равнодушным врачом, пару консультаций психолога в университете. Я смирился с этой проблемой, публично диагностировав у себя «синдром северного напряжения» [9] Синдром северного (полярного) напряжения – особое состояние организма, при котором нарушаются различные процессы, происходящие на клеточном уровне. Среди его симптомов – утомляемость, «полярная» одышка, нарушение сна, астения. Прим. ред. , тем самым оправдывая в глазах окружающих собственную, порой пугающую, молчаливость. Честно говоря, я не понимал, почему у меня регулярно случаются нервные срывы со слезами, откуда в моей голове появляется черный туман и почему я боюсь разговаривать с людьми. Задумываясь об этом, я не находил ни одной достойной причины. Я воспринимал все эти изощренные пытки просто как свой способ жить, как часть самого себя. Придурка с севера. На работе я прикрывался более-менее располагающим фасадом и старался не заглядывать внутрь. Другие знакомые мне мужчины, скорее всего, делали то же самое.

То, что впоследствии назвали кризисом психического здоровья, сказалось не только на мужчинах, но именно для них этот кризис стал важным прорывом, той ниточкой, потянув за которую можно распутать клубок мужественности. Ведь все формы психических недомоганий – будь то депрессия, тревожность или пищевые расстройства – несовместимы со стереотипами, навязываемыми мужчине обществом. Идеал мужественности – это сила, стоицизм, самоконтроль. Мужчинам не то чтобы неудобно выражать чувства, отличные от гнева, – это против их природы. И наблюдать за этим страшно. Если женщина в офисе сорвется, другие женщины поспешат к ней на помощь. Если в том же офисе заплачет мужчина, другие мужчины отойдут подальше, стараясь не смеяться.

Распутывать этот клубок маскулинности важно для того, чтобы эффективно решать проблемы психического здоровья: снимая обычные маски, мы обнажаем уязвимость, за которой таится искренность. Забота о психическом здоровье позволяет прийти к пониманию того, что именно делает нас теми, кем мы являемся. В свою очередь серьезный самоанализ помогает сформировать основательный подход к решению психических проблем, часто вырастающих из множества сложностей, с которыми не справиться, просто закидывая их таблетками.

По пути из города я проехал мимо района, где падали во время войны бомбы Люфтваффе. Удивительно, сколько осталось на земле таких «шрамов», не дающих человечеству забывать о старых ранах. Да, это закаленное трудностями место кажется наиболее подходящим для того, чтобы говорить о мужском психическом здоровье.

Склонность мужчин подавлять эмоции общество считает скорее достоинством, необходимым для выживания как в условиях войны, так и под гнетом трудностей обычной жизни. Однако, как и в случае с другими аспектами мужественности, хорошие качества нередко приводят к плохим результатам. Например, серьезная жизненная травма может остаться неосознанной, а потому непрожитой. Даже когда сложности, разъедающие вас изнутри, вполне преодолимы – будь то ваша кажущаяся другим неадекватность, ненависть к телу, в котором вы рождены, или карьерный путь, выглядящий беспорядочным, – каждое подавленное в связи с ними беспокойство добавляет вам страданий.

Мужская депрессия часто воспринимается как должное, как Мужской Способ Бытия. Мы просто такие – бесчувственные мерзавцы. После Первой мировой войны психиатры были удивлены, обнаружив психические травмы у солдат, которых считали несгибаемыми воинами. Различные психические симптомы, возникшие у этих молодых мужчин, побывавших в аду боев, они в конце концов объединили под сдержанным термином «контузия». Такое отношение трудно поколебать даже сегодня, и это объяснимо: ведь всего пару поколений назад «быть мужчиной» означало надеть форму и сапоги и идти бить нацистов. Подобные установки не только существуют до сих пор, но и идеализируются как стандартный мужской modus operandi, который нужно внушать с детства.