Рената Дэниэл - Самость. Сущность и проявление центрального архетипа аналитической психологии

Подобно эго-комплексу, Самость не является чисто духовным феноменом, она также охватывает и тело:

«В западной психологии Самость, напротив, обозначает целостность, охватывающую инстинкты, физиологические и полуфизиологические феномены. Действительность же чисто духовную мы представить себе не в состоянии по указанным выше причинам» (Jung, GW: 11, 808).

«Божественная сфера, выражаясь психологически, начинается непосредственно по ту сторону сознания, ибо, преступив границы сознания, человек предает себя природному порядку: на радость или на горе себе» (Jung, GW: 11, 231).

Самость, будучи целостностью личности, имеет также и тело; при этом инстинкты и побуждения, источником которых является бессознательное, являются мощными силами. Эго сложно устоять перед ними, и это особенно очевидно, когда речь идет о голоде, жажде, сексуальности или сне. Юнг полагал, что все естественные побуждения, как и сама природа, находятся во власти Бога, при этом он не исключал, что Бог и бессознательное – это одно и то же:

«Мы не может сказать: является ли бог и бессознательное двумя различными сущностями или нет…» (Jung, GW: 11, 757).

Верующему человеку, придерживающемуся ортодоксальных взглядов, вряд ли понравилось бы отождествление Бога с бессознательным, однако это едва ли вызовет возражения у человека, который, подобно Юнгу, считает, что религия представляет собой живую взаимосвязь осознающего Эго с темными психическими процессами бессознательного (Jung, GW: 9/1, 261). Представления Юнга и выведенная им формула «Самость = непостижимая целостная личность = образ Бога» вполне могут вызывать путаницу в понятиях. Когда в обыденной жизни мы говорим о самоу веренности, самос ознании, самоу важении, самоу тверждении и т. д., под само- ( Самостью ) мы иногда подразумеваем Эго, очень часто – наше целостное бытие и крайне редко – Бога или нечто божественное. Эта формула может сбить нас с толку, и, конечно, мы можем отказаться от попыток понять ее. Однако любопытно, что хасидский исследователь Фридрих Вайнреб пишет о том, что переживание Бога – это переживание самого себя, Самости (Weinreb, 2002, S. 34) и таким образом, как и Юнг, объединяет эти два феномена.

В какие образах и символах проявляется Самость?

«Что касается самости ‹…›, то ее символы варьируют от высших до низших» (Jung, GW: 9/2, 57).

Это утверждение противоречит представлению о Самости как исключительно «хорошей». Самость включает не только позитивное, искупляющее и исцеляющее, но и самое страшное, что только можно себе представить. Немецкий богослов Майстер Экхарт писал в этой связи о том, что ад находится на дне человеческой души (von Franz, 1978, S. 114).

Примером того, как такие крайности могут сосуществовать, является сновидение мужчины, которое он увидел в 15-летнем возрасте и воспоминание о котором сохранил на всю жизнь (см.: Steiner, 2013, S. 67). Во сне он видит себя стоящим посреди полностью разрушенного города. Вокруг него руины и искореженный металл. Рядом с ним в маленьких лужицах воды отражается радуга великолепных оттенков. Сновидец впадает в экстатическое состояние. Экстаз – это не подконтрольное нам явление, мы не управляем им, он просто происходит. Поэтому я предполагаю, что сновидец испытал во сне волнующее, воодушевляющее переживание Самости. Образы разрушенного города и радуги могут быть противоположными полюсами Самости и вызывать интенсивные эмоции страха и отчаяния, но также и завораживать, вплоть до переживания экстаза. В сновидении разрушению сопутствует абсолютное контрастное явление – разноцветная радуга, при виде которой многие люди испытывают восторг. Радугу называют мостом, соединяющим землю с небесами, и в древности она символизировала связь человека с Богом, Эго с Самостью. Одним из наиболее известных образов является радуга, ниспосланная Богом после Великого потопа в качестве знамения завета между Богом и людьми. Психотерапевт мужчины-сновидца рассказывал, что во внутреннем мире его пациента царили безнадежность, отчаяние и разрушенные объекты – полная безысходность. Однако если смотреть на сновидение во всей его целостности, то наряду с разрухой в нем есть и нечто прекрасное. Хотя сложно иметь дело одновременно с ужасным и прекрасным, это сновидение может стать поводом задуматься над такой возможностью. Речь идет о жесткости и доброте не только во внешнем мире, но и в самом человеке. Это вопрос о том, как может человек подвергать мучениям других людей и вместе с этим быть любящим при других обстоятельствах. Это загадка человеческой бездны и деструктивности, и это также часть Самости. Вот как Юнг описывает разнообразие содержания символов Самости:

«Эмпирически Самость также ощущается не только как субъект, но и как объект, и как раз в силу своих бессознательных компонентов, которые могут достичь сознания только через проекции, т. е. косвенно. Из-за этих бессознательных компонентов Самость в такой мере отдалена от сознания, что она лишь отчасти выражается человеческими фигурами, отчасти же – вещественными абстрактными символами. Человеческие фигуры – это отец и сын, мать и дочь, король и королева, бог и богиня. Териоморфными символами являются дракон, змея, слон, лев, медведь или столь же могущественные звери, либо, напротив, паук, рак, бабочка, жук, червь и т. д. Растительными символами являются, как правило, цветы (лотос и роза!). Последние переходят к геометрическим образам и формам, таким, как круг, шар, квадрат, квадратичность, часы, небосвод и т. д. Неопределенная широта распространения и охвата бессознательных компонент делает также невозможным полное постижение и описание человеческой личности» (Jung, GW: 9/1, 315).

Такое многообразие символов может сбить с толку, его сложно понять с точки зрения логики. Как можно ориентироваться в жизни, если Самость, как мы видим, может быть спроецирована на самые разные объекты – людей, животных, растения, абстрактные либо неодушевленные фигуры, на самое ценное и на всякие пустяки? Не рискуем ли мы, предполагая Самость во всем и в каждом? Да, риск велик. Поэтому, как правило, на возможное присутствие Самости указывает не только содержание образа, но и сопутствующее эмоциональное переживание. Потрясение, удивление, испуг или экзистенциальные переживания – вот лишь некоторые из чувств, которые описывают люди, оказавшиеся перед лицом Самости. Кроме того, этим чувствам часто сопутствует субъективная уверенность в прикосновении к чему-то значительному, грандиозному или священному. Также тесно связано с Самостью воодушевление, энтузиазм, тем более что «энтузиазм» в переводе с греческого означает «исполненность Богом» или «одержимость Богом».