Антонио Менегетти - Семантическое поле

Неизбежно, в силу своего онтического вот-бытия, мы внутренне близки к тому, что объективируем. Мы способны к науке и познанию исключительно в силу опыта сущего.

Опыт обозначает нас, то есть деформирует или информирует нас в момент представления себя. Действительно, опыт указывает на то, что остается от сущего после его смерти. Ex-perior – ens – actio: от умершего бытия случается существующее. Таким образом, это модус или форма, появляющиеся в момент, когда измеряющий «умирает» вместе с фактом.

Умственный критерий внутриприсущ синапсу части, при этом сохраняется идентичность его голотипии*. Когда какая-то часть динамической целостности субъекта находится во взаимодействии, это не приводит к прекращению единства энергетической одновременности.

Цель определяет, формализует реальность силы. Сила обозначает то, что исполняет принцип действия вовне.

Обращаясь к этимологии, я абсолютно не собираюсь брать за основу лингвистический критерий, может быть, как исидорские экзегеты* (св. Исидор Севильский) [22]. Я хочу открыть доступ к единому принципу энергетического обозначения. Он в любом случае присутствует и остается верным самому себе в создании слова и формулы, цели и принципа любого энергетического события. Реальность является таковой, только если являет следы обозначающего, который на нее указывает и таким образом выстраивает.

Для меня следование энергетическим или психическим формам – это только визуализация модусов поля. Я улавливаю себя как сознание, я осознаю себя сознающим действие, которым становлюсь.

Очевидно, что для занятий логикой или наукой я в любом случае остаюсь близким константе «Н» в рамках «здесь и сейчас» земного существования [23].

Мне никак не уклониться от своего существования, а значит, от потребности в критерии, пути, цели, способе и т. д.

Я исследую реальность и универсум с позиций того положения, в котором нахожусь. Я не могу мыслить и измерять (рационализировать) за пределами своего существования, или здесь-бытия. Я мыслю в силу факта своего существования. Факт говорит о моем присутствии и меня определяет. За пределами меня невозможно никакое исследование. Реальность есть там, где есть я, то есть там, где реальность, или бытие, испытывает меня, а я проживаю в опыте ее.

Индукция и дедукция на философском уровне возможны в той мере, в какой на это указывают реальные предпосылки.

В своих работах Гедель и Гейзенберг* – последователи Эйнштейна, Пуанкаре, Бриджмена и Лобачевского – предвосхитили необходимость в точном человеке-экспериментаторе. Так понятие поля возвращается из непоколебимой евклидовой геометрии в сферу перцептивного поля субъекта.

Поле, собственно, указывает на условное пространство некоего гештальта, один из аспектов которого оно уточняет. Иными словами, это сфера контакта, в которой требуется анализ. Следовательно, реальность есть там, где она воспринимается, о чем говорил Дж. Беркли*: Esse est percipi («Существовать – значит быть воспринимаемым»). Но восприятие также есть реальность. Способ и условная сфера контакта, благодаря которым я экспериментирую, представляют собой для субъекта, устанавливающего критерий, функциональные структуры реального. Контакт [24]

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Доклад, прочитанный автором в ходе VIII Международного конгресса по онто-психологии, который состоялся в Hotel Cavalieri Hilton в Риме 10–14 декабря 1980 года. Текст вошел в Сборник публикаций VIII Международного конгресса по онто-психологии. – Roma: Ontopsicologica Ed., 1981 (не издается).

При анализе сновидений руководствуясь семантическим критерием, следует ответить на вопрос: «В каком направлении движется символ и кого он касается?» Где находятся мыши и куда они направляются, ко мне или к другому? В чьих руках кукла, моих или бабушкиных? Где мы видим символ, туда направлено действие. Недостаточно увидеть причину как таковую и функциональный аспект, нужно разглядеть также направление и получателя. Направление определяет квант вложения сновидцем себя в ситуацию, разыгранную во сне. Это означает следующее. Клиентка рассказывает такой сон: «Я на море. Вижу человека, который продает мороженое, и покупаю у него крем-брюле». В момент ее рассказа я, благодаря открытости прочтению семантического поля, чувствую сигнал на уровне пениса. Это означает, что клиентка простодушно повествует о своем сновидении, а я в ходе повествования чувствую напряжение пениса. В случае, когда дело касается третьего лица, оставаясь в рамках разговора о сексе, я чувствую возбуждение одной лишь женщины, вызванное другим человеком. Семантическое поле проявляется в присутствии лица, рассказывающего сон. Оно указывает на направление агрессивности, на того, кому адресовано, – мне ли, читающему это послание, или другому. Сон указывает направление. Когда клиент рассказывает так называемый фальшивый сон, за ним нет никакой семантики: человек вещает за рамками собственной реальности. В случае реального сновидения присутствует конкретная активная мотивация и направление. Реальный онейрический символ сочетается с биологической информацией, идущей от субъекта, и информирует о том, кому предназначено послание. И здесь мужчин и женщин подстерегает ошибка. Почувствовав позитивный сексуальный импульс, они путают направление, например: «Я чувствую сексуальное желание, займусь любовью с моим супругом/супругой…» То же верно в отношении матери и сына, двух сестер или двух женщин, одна из которых ненавидит другую за то, что та якобы заигрывает с ее мужем или сыном, а на поверку между ними двумя выявляется сексуальная связь. Сновидение выдает психический слепок материальности семантической отсылки. Очевидно, что для практики данного метода необходима метанойя, то есть освобождение от всех тех стереотипов и комплексов, на которых зиждется сознание Я, но которые не обеспечивают обратимости. Метанойя означает достижение такого состояния сознания, которое отражает органическую, биологическую, физическую, психическую реальность субъекта. И не означает выход в трансцендентальность или достижение вершин бытия: это полноценное, здоровое природное основание. Поскольку у людей сформировалось ошибочное сознание, необходимо изменить принятый способ мышления так, чтобы он отражал их собственную реальность. Никто не понимает сновидения, и это доказывает отклонение человеческого сознания от реальной информации о состоянии органически-биологической природы субъекта. Необходимо всегда помнить и о том, что интерпретация сновидений в лучшем случае строится на стереотипах, в худшем – на комплексах. Стереотип представляет собой более или менее нейтральную поведенческую привычку, которую можно определить как функциональную, даже если она не точна на сто процентов, при условии что она не ведет к патологическим результатам. Стереотип может быть просто следствием отчужденности субъекта от глубинной самобытности жизни. Когда же я говорю о комплексе, речь идет о таком сознательном или бессознательном поведении человека, которое всегда и при любых обстоятельствах ведет к болезни. Более подробно см. Менегетти А. Образ и бессознательное . – М.: НФ «Антонио Менегетти», 2016.