Зигмунд Фрейд - Зигмунд Фрейд. Знаменитые случаи из практики

Б) неспособность разобрать слова, когда несколько человек говорят одновременно; 27 случаев; первые в списке – отец и один из знакомых пациентки;

В) полное погружение в себя, не замечает, что обращаются непосредственно к ней; 50 случаев; самое первое воспоминание этого типа – отец просит ее принести вина;

Г) наступающая из-за тряски (в вагоне и т. п.) глухота; 15 случаев; первый случай в списке – младший брат выследил пациентку, когда она ночью подслушивала у двери в комнату больного отца, брат от негодования стал ее трясти;

Д) временная глухота как реакция на пережитый пациенткой сильный испуг из-за внезапного шороха; 37 случаев; первый случай – приступ удушья у отца, когда он подавился;

Е) глухота, наступающая в состоянии глубокого абсанса; 12 случаев;

Ж) глухота из-за столь упорного и усиленного прислушивания к тому, что говорят, что под конец, когда к ней кто-то обращался, она уже ничего не слышала; 54 случая.

Конечно, эти феномены имеют нечто общее. Их, например, можно свести к проявлению рассеянности в состоянии абсанса или к аффектам испуга (ужаса). Но в воспоминаниях больной эти явления были столь четко разграничены на отдельные категории, что стоило ей сбиться, как у нее возникала потребность заново восстановить нарушенный порядок, иначе работа застревала. Многочисленные незначительные подробности, а также стремление к удивительной точности при их припоминании наводили на подозрение в надуманности. Многое из рассказанного пациенткой невозможно было проверить, так как относилось к субъективным, внутренним переживаниям. А некоторые обстоятельства, с которыми было связано появление симптомов, удалось восстановить с помощью близких людей пациентки.

Ничего нового по сравнению с «выговариванием» симптомов не происходило. Упоминаемое пациенткой психопатологическое явление само начинало отчетливо выступать на передний план. Например, во время анализа эпизодов глухоты у пациентки настолько ухудшался слух, что по временам для продолжения общения с нею мне приходилось прибегать к запискам. И всегда поводом для появления таких эпизодов был какой-либо ужас, пережитый ею во время ухода за отцом, или непростительное упущение, проявленное с ее стороны, и т. п.

Припоминание прежних событий не всегда шло гладко, иногда больной приходилось делать для этого огромные усилия. А однажды так вообще дело застопорилось на длительный период. Одно из воспоминаний никак не желало возникать; оно относилось к пугающей пациентку галлюцинации: вместо привычного образа отца, за которым она ухаживала, она видела голову трупа. Анна О. и близкие ей люди вспомнили, как однажды, когда она еще была совершенно здорова, пациентка решила навестить свою родственницу, открыла двери ее квартиры и тотчас упала в обморок. Чтобы справиться с этим, Анна О. поехала туда еще раз, но, как и прежде, рухнула без сознания на пол, успев переступить только порог комнаты. В вечернем гипнозе было обнаружено и устранено препятствие: входя в комнату родственницы, в стоящем напротив зеркале пациентка увидела свое бледное лицо, и даже не свое, а отца – голову трупа. В работе с Анной О. часто страх перед тем, что воспоминания могут выдать нечто тайное, сдерживал их появление, так что пациентке или врачу приходилось прибегать к дополнительным усилиям.

Убедить в логичности выстроенной пациенткой внутренней психической жизни может среди всего прочего следующее событие. Как уже было замечено, по ночам пациентка неизменно пребывала в «альтернативном сознании», т. е. переносилась в 1881 год. Как-то ночью она проснулась, утверждая, что ее сейчас увезут из дому. Пациентка пришла в неописуемое возбуждение и переполошила весь дом. А причина ее состояния была весьма проста. В предыдущий вечер посредством «talking cure» у пациентки удалось устранить зрительные расстройства (это относилось и к альтернативному сознанию). Проснувшись посреди ночи, пациентка обнаружила себя в незнакомой для нее комнате, так как весной 1881 года семья сменила квартиру. Подобные неприятные переживания устранялись посредством того, что по вечерам (по ее просьбе) я закрывал ей глаза, внушая, что она не сможет их открыть, пока я сам не сделаю этого утром. Подобный переполох в доме повторился еще только один раз, когда пациентка бурно разрыдалась во сне и, проснувшись, открыла глаза.

Так как детальный анализ симптомов приводил к событиям, относящимся к лету 1880 года, когда только-только зарождалось заболевание пациентки, мне удалось получить довольно полное представление об инкубационном периоде и патогенезе описываемого случая истерии, что я и хочу здесь вкратце изложить.

В июне 1880 года, находясь на даче, отец тяжело заболел первичным гнойным плевритом; ухаживали за ним мать и Анна. Однажды ночью пациентка проснулась в большой тревоге и нетерпении из-за ожидавшегося прибытия венского хирурга, который должен был оперировать отца. Мать вышла на некоторое время, и Анна О. осталась одна у постели больного. Пациентка сидела, опираясь правой рукой на подлокотник стула. Анна О. находилась в состоянии грез наяву, она видела, как черная змея со стены приблизилась к больному, чтобы его укусить. (Вполне возможно, что на лугу за домом действительно обитали змеи, которых боялась девушка, теперь эти змеи стали источником переживаемых ею галлюцинаций.) Она хотела защитить от опасности, но была словно парализована; правая рука, свисавшая через подлокотник, «застыла» и онемела, присмотревшись, девушка с ужасом увидела, как ее пальцы превращаются в маленьких змей с головами мертвецов на месте ногтей. Скорее всего, девушка попыталась прогнать змей парализованной правой рукой, потому в ассоциациях онемение и паралич руки совпадают с галлюцинациями о змеях. Когда видение змей исчезло, пациентка, продолжая находиться в состоянии ужаса, захотела помолиться, но язык не слушал ее, она не могла вымолвить ни слова ни на каком языке, пока, наконец, ей не удалось продекламировать английский детский стишок. С тех пор она могла думать и молиться только на этом языке.

Гудок локомотива, привезшего долгожданного врача, прервал суматоху в доме. Когда на следующий день пациентка потянулась, чтобы достать из кустов обруч, случайно попавший туда во время игры, то наклонившаяся ветка опять спровоцировала у пациентки галлюцинацию змей, и тотчас правая рука вытянулась и одеревенела. Подобные происшествия стали теперь повторяться постоянно, как только находился более или менее подходящий объект для провоцирования галлюцинаций, достаточно было лишь отдаленного сходства со змеей. Но подобно контрактуре, возникали они лишь в короткие периоды абсансов, которые становились все более частыми после той злополучной ночи. (Постоянной контрактура руки стала только в декабре, когда полностью обессилевшая пациентка не могла больше покидать постель.) По какой-то причине к контрактуре правой руки присоединилась контрактура правой ноги. Упоминания о причине я не нахожу в своих записях, а о событии, относящемся к новому симптому, я запамятовал.